[indent] Небо, казалось, собиралось разрыдаться. Никогда еще солнце, даже взойдя над горизонтом, не сияло так тускло. Оно словно пряталось в своем горе, поедало само себя, скрываясь за толстым, плотным, безопасным слоем облаков. Оно хотело быть подальше от всех.

[indent] Утросвет молчал, сидя у самой границы лагеря, наблюдая за тем, как уносят тело. Он бдел вместе со всеми, хоть и почти не знал... Не знал. Воитель дернул ухом, бросая последний скорбный взгляд вслед уходящей процессии. Это было больно. Всегда было больно терять соплеменника, но этот, этот конкретный случай словно вскрывал старую, давно зажившую рану, заставляя ее кровоточить. Рану, которая, как считал Утросвет, зажила навсегда. Она уже не должна была открыться. Не должна...

[indent]- Утролап! - прозвучал чужой голос. Было холодно. Утролап едва расчистил местечко, чтобы отдохнуть от второй в день охоты. Она была удачной, получилось поймать целую мышь и белку! Последнюю уже отнесли больным, его наставник как раз этим занимался, и, верно, он вернулся. Ученик поднял голову, глядя в глаза наставника. В его глазах было какое-то неясное, нехорошее выражение. Что-то случилось? Нужны новые травы, новая добыча? Всего пара часов на отдых, и ученик был готов отправляться в другую часть леса на охоту. Ему ведь разрешили передохнуть, подкрепиться. Что не так? Непонимающе наклонив голову, Утролап проглотил кусочек мыши, которую он поймал, и которой собирался поделиться с...
[indent] - Твоя мать.

[indent]Утросвет медленно повернул голову, чувствуя себя невероятно вымотанным, уставшим. Словно ему снова двенадцать лун, а за стенами лагеря гигантский слой снега, сквозь который пробираться удавалось только с помощью гигантских лап. Словно это те самые Голые Деревья. У самых зарослей утесника лежало маленькое золотисто-рыжее пятнышко. Малышка. Зарянка. Дочь той, что вчера... Утросвет опустил голову, не находя, о чем думать. Это слишком напоминало о матери. В голове стояла звенящая, темная пустота. Словно сам его разум был закутан в эти тяжелые сизые облака, что скрыли солнце.

[indent] Воитель поднялся на лапы и подошел к крохе. Она была мала. Так мала, ей еще нельзя было терять... Не время ей терять мать. Да и когда время? Насколько взрослым нужно быть, чтобы выдержать такое? Утросвет всегда верил, что Сиренеглазая ушла в лучший мир, но боль все же грызла его сердце, когда ее не стало. Что же чувствовала эта кроха. Утросвет опустил взгляд на малышку. Она, казалось, застыла. Вся.

[indent] - Зарянка.

Отредактировано Утросвет (28.07.2020 02:10:09)

[indent] Утросвет глядел, как маленькая кошечка поднимается на лапы и какими-то рваными, деревянными движениями садится рядом. Внутри него все сжалось в тугой комок ужаса, горечи и сочувствия, когда он ненароком увидел взгляд Зарянки. Пустой взгляд того, кто потерял все. Она была слишком мала, слишком мала для того, чтобы переживать все это. Морда Утросвета исказилась от боли, но он сделал над собой усилие, чтобы кроха не увидела этого. Он поднял хвост и обвил им малышку, пытаясь дать ей хоть какую-то толику тепла.

[indent] А затем она заговорила, и все внутри оборвалось.

[indent] - И что теперь делать, Утросвет?

[indent] - Что я могу сделать?! - в панике влетел Утролап в целительскую. Больные у стены только сочувствующе взглянули на него, прежде, чем отвернуться. Болезнь ведь была легкой, еще никто не был болен серьезно, так почему... Почему?! Дыхание ученика сбилось, он озирался в попытке найти мать, пока не заметил бурую спину целителя. Он сидел около чьей-то подстилки, и Утролап дернулся, заметив знакомую шерстку матери. Сердце словно замерло, заледенело. Все тело накалилось добела и мгновенно застыло, будто его бросили в холодную воду. Утролап, не контролируя себя, сделал шаг в сторону подстилки. Целитель медленно обернулся к нему, встал, положил хвост на плечо, покачал головой и отошел в сторону. Ученик опустил взгляд. 

[indent] Снизу вверх на него смотрела мать. Теплым, нежным, почти потухшим взглядом голубых глаз. Она улыбалась. Он упал рядом с ее подстилкой и, кажется, начал задыхаться. Она протянула к нему лапу и положила на загривок, то ли подтягиваясь к сыну, то ли притягивая его к себе. Он пытался справиться с нарастающей болью в груди.

[indent] Она начала вылизывать ему уши. Он плакал.

[indent] - Может… мне уже надо стать учеником?

Утросвет опустился на четыре лапы, ложась рядом с малышкой, давая ей свое плечо и бок в качестве опоры. Он понимал. Он ведь тоже остался без матери, не знал отца. Он помнил, как ему казалось, что он остался совсем один. Помнил, как задавал наставнику тот же вопрос, а тот сказал ему что-то простое и значимое.

[indent] - Жить.

[indent] Но не мог же Утросвет ответить так же маленькому котенку. Так нельзя. Она подумает, что от нее отмахнулись. Она может вырасти отстраненной, и это будет только его, Утросвета, вина. Был свой недостаток в том, что он понимал. Он понимал слишком хорошо.

[indent] - Нет, учеником тебе быть пока еще совсем рано. - начал Утросвет тихо и спокойно. - Ты будешь жить в детской, с другими королевами и котятами. Вставать по утрам и ложиться спать с заходом солнца, как и полагается. О тебе позаботятся. Мы все о тебе позаботимся.

[indent] Он понимал, что, может, не придает Зарянке уверенности, но надеялся хотя бы разделить боль. Утросвет говорил правду, такую, какой она была. Грозовое, да и любое в лесу, племя не бросит своего собственного котенка на произвол судьбы. Никто бы не бросил. И точно не Утросвет. Воин осторожно погладил кроху хвостом по спине. Он хотел сказать ей, что все будет хорошо, но что-то ему не позволяло. Он не мог себя заставить. Утросвет мог только быть рядом.

Отредактировано Утросвет (29.07.2020 13:10:01)

[indent] Утросвет погладил Зарянку хвостом по спине. Она говорила как взрослая - и, кажется, именно их и копировала. Этих самых взрослых, которые так много говорят, что однажды уверяются в своих словах и живут в своих воздушных замках, повторяя мантру о том, что все хорошо. На душе было пусто - Утросвету не хотелось закладывать фундамент для таких замков для маленькой Зарянки. Не хотел, чтобы она пряталась от мира, говоря, будто все у нее хорошо, будто ей совсем не больно. Неправильно это. Его собственные рухнули давным-давно, и с тех пор Утросвет живет в небе, ходит по нему, и светит другим. С тех пор, как он перестал видеть мир таким, каким ему хотелось его видеть - он освободился, и стал солнцем, каким так хотела видеть его мать. Может, если он поделится с ней тем, во что верит сам, будет лучше?

[indent] - Ты уж прости их, Зарянка, - вдруг сказал он, извиняясь за всех взрослых, прячущихся от своих проблем за напыщенной серьезностью и фальшивой мудростью. - Когда они не знают, что сказать, они говорят то, что когда-то сами услышали. Это не помогает, но так они просто пытаются показать, что им тоже больно. А боль лучше переносить вместе. Если ее разделить с кем-то, то станет легче.

[indent] — Утросвет, а как у тебя пахла мама? Я вот уже не помню, - голос малышки звучал, как чистый воздух - пустой, звенящий в своей пустоте. Потерянный. Свободный. Так легко теряемый, так просто уничтожаемый. Воитель поднял голову к небу, вспоминая.

[indent] Задыхаясь, Утролап сидел около тела матери, сгорбившись так, будто он никогда не был огромным. Его лапы подкашивались от боли, но он не мог понять, отчего это. Он пытался запомнить запах Сиренеглазой, но не мог. Травы перебивали все запахи, и он никак не мог найти тот самый, с которым он вырос, к которому возвращался в лагерь - к маме, которая всегда поддержит и похвалит, не оставит одного. Поглощенный горем, Утролап ничего не понимал. Только цепкий холод одиночества проникал под шкуру, царапал ледяными когтями, напоминал - теперь ты один. Теперь ты сам за себя. Теперь нет никого, кто бы тебя любил.

[indent] - Утролап, - позвал его кто-то. Ученик поднял пустой взгляд желтых глаз. Около него стоял наставник. Он молчал. Молчали и те больные, кто был в палатке. Молчал целитель.

[indent] Весь мир замолчал, провожая Сиренеглазую.

[indent] - Не помню, - признался Утросвет, глядя на серое брюхо утреннего неба. Запахи... Он помнил только терпкий запах трав, которыми пахли тела его матери и наставника, погибшего много позже. Сейчас же... - Не знаю. Из всех, кто мне когда-либо был очень дорог, уже никого нет. Уверен только, что когда и меня не станет - я приду к ним в звездные угодья и расскажу своей матери все, что со мной было. А она будет улыбаться и кивать, потому что все уже знает.

[indent] Воитель посмотрел на Зарянку у своего бока.

[indent] - И твоя мама все будет знать, и всегда будет присматривать за тобой, даже когда ты этого не чувствуешь, - осторожно лизнув малышку между ушек, Утросвет покрепче обвил хвост вокруг нее, согревая. - Засыпай. Может, она придет к тебе во сне. А ты будешь сможешь рассказать ей, как прошел твой день.

Отредактировано Утросвет (11.08.2020 00:43:57)