— Я никогда не делился!
Из глотки Рогоза раздалось клокотание, отдалённо напоминающее смех.
- Вот и хорошо. Когда сидишь там в вечно шумящей толпе, сложно привести в порядок мысли. Некоторые забывают, что они представляют одно-единственное племя на Совете, и поддаются искушению сблизиться с кем-то ещё, пытаются найти точки соприкосновения, сойтись с котами из других племён. Особенно часто такие промахи допускают именно неопытные оруженосцы или легкомысленные воители по собственной наивности. Но ты молодец, - Рогоз, к своему удивлению, даже одобрительно качнул головой ученику. Никогда не замечал за собой тяги к воспитанию молодняка, но сейчас отчего-то приятно было выказать свою похвалу Подберёзке. "Нужно как можно скорее вернуться к тренировкам с Пыльнолапом. Из-за этих моих травм он растеряет всю форму". А Рогоз не мог допустить, чтобы его оруженосец хоть в чём-то уступал сверстникам. В идеале он должен был знать всегда немного больше, чем они.
Ухо снова дёрнулось, когда Жёлудь тихо зашептал о Зелёном Кашле. Невольно Рогоз покосился на палатку предводителя. Воздух там сейчас был пропитан заразой. Если Сивая не справится, если неосторожный оруженосец решит невовремя сменить подстилку - это приведёт к ужасным последствиям. Только эпидемии Речному племени сейчас не хватало. Рогоз вздрогнул. Нет, такого удара они не переживут. Уже не оправятся, и соседи разорвут их в клочья. Хотя уверенность Жёлудя в способности Ручей вытащить племя из трясины была удивительна. Так резок был контраст, когда друг забыл о Созвездии и заговорил о Ручей, что невольно черношкурый допустил мысль о том, что этих двоих связывало нечто большее, чем просто преданность воителя своему глашатаю.
— Рогоз.
Кот моргнул, забывая о странных догадках, и обернулся к бесшумно подошедшей Выдре. Он с лёгкой тревогой оглядел её раны, прикрытые повязками, но не сказал ни слова, потому что они не имели никакого значения.
- Конечно. Мы обсуждаем довольно интересную тему: есть ли польза от Советов. Пока нашли только множество отрицательных сторон, - кот насмешливо фыркнул, распрямляя плечи.
Он почувствовал себя увереннее рядом с Выдрой. Намного привычнее было сидеть подле неё и создавать антураж. Удивительно, что именно тонкая стройная Выдра, почти теряющаяся на фоне широкоплечего Рогоза, придавала ему уверенности, а не наоборот. Хвост кота на пару мгновений накрыл изящный хвост угольной воительницы. Было ли это затмение вызвано обществом находящихся на поляне матёрых воинов и юных оруженосцев или всего лишь внутренний порыв, спровоцированный благосклонностью Выдры разделить с ним этот вечер, но Рогоз всё же быстро одёрнул себя. "Не забывайся". И пушистый хвост обвился вокруг лап хозяина.
- ...Не лучше ли оставить её воды спокойными и попросту не ввязываться в пустые споры?
- Ты слишком рассудителен в свои луны, дружок, - хмыкнул Рогоз, обращая взор на Морозного. - Но не нужно думать о других котах лучше, чем они есть. Нам повезло, что столь разумные оруженосцы растут именно в Речном племени. Другим не так повезло, сколько бы им не твердили каждую луну об осмотрительности, всё равно на Совете найдётся кто-то, кто решит, что дружить с соседом совсем не зазорно.
Рядом возникла Щукатая, и черношкурый на мгновение округлил глаза. Их тихая беседа с Жёлудем внезапно разрослась до разговора почти со всеми оставшимися в лагере соплеменниками. Плющевик с Лебедем разве что стояли поодаль. Остальные так или иначе сбились вокруг.
— Раз тебе лучше, может, хочешь немного пройтись? Или вы оба?
Углядев, как ученица с вызовом поглядывает на Жёлудя, Рогоз едва сдержал усмешку. Воистину невероятно умный молодняк. "Может, Жёлудь повелся на то, каких толковых котят получается рожать у Ручей?". Он перехватил взгляд друга и еле заметно склонил голову, без слов прося не вестись на явную провокацию дочери глашатой. Они ещё не всё обсудили. "Если Щукатая устанет этой ночью, это никак не освободит её от рассветной тренировки с Жёлудем. Ничего, научится рассчитывать силы".
- Я бы пока отдохнул, - обратился кот к Выдре. - Не уверен, что раны не откроются снова, если я отправлюсь на долгую прогулку.
Спутница же выглядела бодрее, так что Рогоз полагал, она захочет прогуляться с Щукатой. Может, что-то полезное из этого выйдет. Мысли снова вернулись к Пыльнолапу, чьи тренировки нужно было начать как можно скорее, так что идея пока отлежаться, чтобы прийти форму уже через пару дней, казалась удачной.

— Думаешь, Предки посылают нам испытание? Пытают дурными идеями, чтобы знать наверняка, достаточно ли мы крепки духом?

— Предки... Тяжелая тема для Ливня. Он в них безусловно верил, но порой их действия ему были непонятны. Хотя, с чего вообще обычный воитель должен понимать их? Казалось, предки сами запутались.

— Иногда, мне кажется, предки сами не знают, что делают. 

Наверное, так он себе объяснял то, что случилось с родителями. Разве они заслуживали такой участи? Или его сестра? А где были предки в это время? Хотя может это и было его наказание...

А Медведица продолжала:

— Но воитель должен владеть своим разумом не хуже, чем лапами, разве нет?

А кто его знает? Сейчас, казалось, что Ливень стал сомневаться абсолютно во всем. Даже в образе правильного воителя. 

— Просто я и в лапах не сильна.

Хотя кое в чем он не сомневался. 

— Это ведь не главное. Воитель это не про лапы. Это... нечто большее. А что большее? Каждый должен был это решить для себя. Тут не было универсального совета, Ливень вот нашел себя в просто служении племени.

А дальше воительница, кажется, совсем стала переставала держать себя в лапах. Неизвестно что бы было, но все резко оборвалось голосом глашатой. Ливень даже не заметил, как она появилась на поляне, так он был занят своими мыслями и разговором с Медведицей.
Новости были неутешительные, Созвездие подхватила зеленый кашель. Ведь именно этого сейчас не хватало племени, не дай предки еще и эпидемия начнется, там уже никакая Сивая не спасет. Но было в словах Ручей то, что смогло по своей значимости превзойти новость о зеленем кашле.

— Ракушка отныне будет обучаться у Ливня.

Что? Оруженосец? Сейчас? Нет, воитель, конечно, хотел когда-нибудь получить своего ученика, но, во-первых, ему казалось, что он еще не готов для такой ответственности, во-вторых, чему он сможет сейчас научить ее? Сомнениям в своей предводительнице? Теперь эти мысли надо будет закопать очень глубоко. Нельзя ими навредить воспитанию будущей воительницы. Что мне делать?

— Как здорово, у тебя есть оруженосец. Медведица попыталась поздравить пушистого, но голос ее звучал не особо радостно. Возможно, она все еще переживала из-за того, о чем они говорили, а может что-то еще. Но узнать об этом возможности у кота уже нет, Медведицу отправили сопровождать Сивую в другое племя. 

— Будь осторожен. Сказала она напоследок и отправилась вслед за Сивой.

Хотелось ей остановить, что-то еще сказать, но пока он пытался собраться с мыслями пытаясь найти нужные слова, она уходила все дальше и дальше. 

— Постой... ты тоже. В этот момент он испытал какой-то странный прилив незнакомых для него чувств. Ему просто хотелось, чтобы их разговор не заканчивался, тем более так. Это только сильнее запутало все мысли кота. Зеленый кашель, изгнанники, оруженосец, Медведица...

— Ливень. Да, Ливень еще. Стоп. Это уже не мои мысли. Кот стал водить глазами от одного кота к другому в поисках источника звука, пока не наткнулся на янтарные глаза Рыжинки. — Возьми меня с собой на Совет, пожалуйста. Карпозуб сейчас восстанавливается.

Эти слова маленькой кошечки стали словно бальзамом на душу воителя. У кого какие проблемы, а ей лишь бы на совет попасть. Он вспомнил себя в ее возрасте, те же мысли, тот же просящий взгляд. 

— Эх, даже не знаю. Тут он сделал небольшую паузу, пусть немного понервничает. — Ладно, пойдем. Он улыбнулся ей и присоединился к отряду идущему к четырем деревьям.

--->>> Четыре дерева

Отредактировано Ливень (26.02.2020 02:39:31)

[indent] Желудь чувствовал себя расслабленно вплоть до того момента, пока не подошла Щукатая, что так демонстративно игнорировала старшего воителя, при этом бросая на него не то злые, не то обиженные взгляды. Признаться, воитель чувствовал легкую вину перед ученицей, за то, что тренировки выходят не такими частыми, как хотелось бы. Но это все же не давало право кошке вести себя так. Поймав взглядом кивок Рогоза, кот выдохнул и в упор посмотрел на дочь Ручей.
[indent] - Раз в тебе столько энергии, то после прогулки собери мох для подстилок. Как только вернется отряд с Совета мы отправимся в патруль, а вечером на тренировку, - хочет чтоб гоняли, что ж, он будет. Спокойно улыбнувшись, он кивнул, - Можешь идти.
[indent] И отвернулся. Выдра вызвалась прогуляться с ученицей, чем вызвала удивление у самца. Но, кошкам наверняка есть о чем посекретничать. И если он узнает, что его поливают грязью за спиной, что ж, у него свои методы профилактики грязного языка. С мышкой они разделались весьма быстро и после плотного ужина, зеленоглазый почувствовал, как расслабляются мышцы. Все же, было очень приятно посидеть в мужской компании.
[indent] - Когда дружишь с котом из другого племени всегда надо помнить, что однажды вы можете встретиться в битве. И не будет никакой дружбы. Будет лишь выбор - либо он, либо ты. Как ни крути верность племени превыше, чем какие-то непонятные связи, - хмыкнул воин, лизнув лапу и проведя ей за ухом.

— Щукатая, ты стерлядь, - не заставил себя ждать Подберёзка, и Щукатая решила не давать ему форы, тут же скривив морду в ответной ухмылке.

Ученица обернулась к Подберёзке и застала на его морде всё то же, уже начинавшее раздражать её выражение. Может, день просто был такой, но Щукатую всё особенно злило. Словно чем-то жгучим посыпали по свежей царапке или, например, песком тёрли. Почему мама не взяла на совет МЕНЯ??

- Нуу только не надо мне льстить.., - ощутимо ехидно ответила юная кошка, хоть и, по правде говоря, едва ли ей могло в самом деле понравиться такое прозвище.

Щука - звучит лучше. Но не давать же Подберёзке повода думать, что он однажды сумеет достаточно грамотно насолить ей в ответ? Ох, нет. По Щукатой наверняка не видно, но что-то, да может она зажать в себе ради сохранения невозмутимой чёрствости. Подбородок опускать ниже она не собиралась, как бы её ни обозвали. Но это я тебе ещё припомню.

— Я бы пока отдохнул, - обратился Рогоз скорее уж к Выдре, чем к самой Щукатой, и по явному отсутствию энтузиазма в его голосе юная ученица без труда определила, что черношкурый мог быть заинтересован в чём угодно, но лишь не в прогулке.

Юную кошку одолел опечаленный вздох. Да, на многое она не рассчитывала, но также не была готова и к тому, что все дадут ей обратный поворот на глазах и у Жёлудя, и у Подберёзки. Опасная это была затея, опасная... Лишнего унижения ей для укрепления духа точно не подошло бы.

— Мои раны почти зажили, - наконец, ответила и сама Выдра, — Так что я огромным удовольствием составлю тебе компанию и покажу тебе парочку приемов.

Дослушав ответ воительницы до конца, Щукатая заметно переминалась в морде: глазки загорели ярче, а передние лапки переступили пару раз на одном месте в предвкушении интересной прогулки. Право, юная ученица и думать не думала, что Выдра и в самом деле согласится, но раз так, то чем не маленький праздник? Остальные и дальше могли просиживать зады в ожидании первых возвратившихся с Совета, но у Щукатой планы рисовались намного покруче. Щукатая уже было приоткрыла пасть, чтобы ответить ей, но тут в разговор вступил Жёлудь, и Щукатая, целенаправленно не скрывая восторга в глазах от ответа Выдры, перевела заинтересованный взгляд на него:

— Раз в тебе столько энергии, то после прогулки собери мох для подстилок. Как только вернется отряд с Совета мы отправимся в патруль, а вечером на тренировку, - довольно невозмутимым тоном ответил наставник, после чего выдал ей разрешение покинуть лагерь.

Я не собиралась просить разрешения. Хоть юная кошка и сильно-сильно старалась сохранить весь свой наигранный довольный взгляд, со слов наставника нечто невероятно жгучее и колкое забурлило в верху живота. Спокойное выражение морды Жёлудя, скрашенное лёгкой улыбкой, словно нарочито давило на то, что он и не собирался шевелить лапами в её сторону раньше, чем от скуки совсем с ума сойдёт. Были у него какие другие дела или не были - это Щукатую ни капли не интересовало. У него теперь была она, с таким трудом сейчас сражавшаяся со злобой, уже подкатившей к самому горлу.

Но, прежде чем ответить воителю, Щукатая с несколько раз незамысловато моргнула и попыталась выдохнуть. Пара-тройка разных недавний ситуаций уже во всех красках ей показали, что взрослеть должны ни одни её лапы, но и кое-что другое, не менее ценное. Оставаться самой крупной рыбой в детской было можно всего-то с едким, горьким языком и сильными лапами, но с течением лун менялись и игры, в которые Щукатой предстояло сыграть. Играть-то она всегда любила, оставалось только следить, чтобы правила этих игр соответствовали её возрасту и уверенной осанке. Не нахамлю, не дождёшься.

- Спасибо, что разрешил, Жёлудь, - мягко, как только получилось, протянула Щукатая в ответ, - Я так рада, что у тебя будет время сходить со мной на тренировку! Только всё стеснялась попросить. Вас с Ручей часто не было в лагере в последнее время, так не хотелось мешать...

Прежде чем вновь обернуться к Выдре, Щукатая не забыла сладко улыбнуться Жёлудю напоследок. В конце концов, она была лишь невинной молодой особой, которая беспокоилась за своего наставника, а, если точнее, хотела казаться такой. Всё же Щукатая по-прежнему толком не знала, что значили те несколько раз, когда из лагеря одновременно пропадали и мама, и Жёлудь, но оставить без внимания эти интересные совпадения не могла. Как бы оно ни было, догадки строить Щукатая и без всякой помощи умела, а себе всегда нужно верить - так ещё отец учил. Но сказала она уже всё, что хотела, и уйти собиралась именно на этой ноте. Выдра уже как раз спросила, куда они собирались.

- Да куда захотим, - бойким голосом ответила ей кошка, уже начиная двигаться, - Давно была у лебяжьего острова? Или давай сразу к утёсу?

Всё ещё не менее восторженным взглядом Щукатая дождалась, пока Выдра тоже соберётся, и, глянув напоследок с высоты своих невысоких лап на тех, кто оставался в лагере, спешно удалилась вслед за новой подругой.

веди меня, большая черепаха!

Ты стояла все также неподвижно, слегка касаясь шерсти Щукатой и смотря куда-то сквозь Рогоза и Желудя, лишь хвост все время медленно покачивался из стороны в сторону. Ты всем своим существом ощущала эти негативные эмоции, исходящие от Щукатой. Напряжение, злость, раздражение — все это впитывалась в твою черную шкурку, давая насытиться твоему внутреннему ворону. Все то время, которое было убито на отлеживание бока в целительской палатке может быть восстановлено за счет только одного сегодняшнего вечера со столь прекрасной юницей, выносящей всю свою нервозность на показ. Как здорово, она ведь даже умудрилась зацепиться за отношения Желудя и Ручей! Что, видать, только не произошло, пока ты валялась со своими ранами в палатке! От таких заявлений ты даже ухмылку сдержать не смогла. Злорадствуешь.

— Да куда захотим. Давно была у лебяжьего острова? Или давай сразу к утёсу?

Наконец, Щукатая вновь повернулась к тебе, желая услышать твое окончательное решение. На тебя она уже смотрела с восторженным взглядом, и ты все оттягивала момент, как будто все еще размышляла насчет ответа, однако ты всего лишь наслаждалась этим внезапным превосходством. Кто же знал.
— Я думаю, мы отправимся все-таки к лебяжьему острову, — там безопасней, — уже про себя продолжила. О, ты заботилась о своем состоянии. У тебя все еще болели кое-какие царапины, поэтому заново повредить себе что-то около утеса ты не очень-то хотела.
Ты спешно кивнула Рогозу и Желудю, после чего гордо вскинув голову, удалилась и увела за собой Щукатую.

лебяжий остров →

— То ли будет когда станем воителями!
- Да уж, - хмыкнул Рогоз, провожая Выдру и Щукатую задумчивым взглядом. - Глядишь, с такими воителями и Нагретые Камни вернём. Грозовые и так уже слишком долго на них греются.
Рогоз обернулся к Жёлудю и замер на несколько секунд, смерив того пронизывающим взглядом. Последние слова его ученицы так и вертелись в голове, пока старший воитель объяснял Подберёзке смысл одного из положений Воинского Закона. Неужто в сближении Жёлудя и Ручей и правда было нечто большее, чем преданность и дружба. Рогоз был неглуп, но вот в любовных делах никогда не разбирался. Неудивительно, наверное, что именно юная ученица, которая была намного ближе к своей матери, смогла заметить это раньше и подсказать черношкурому правильный ответ на загадку. И тут же вставал вопрос - а имеет ли он право доверять Жёлудю в той мере, в которой хотел?
— Ласка!
В лагерь после разговора с Лебедем ворвался Плющевик, и вид у полосатого воителя был более, чем яростный. Рогоз в удивлении приподнял бровь. Этот широкоплечий кот всегда был спокоен и добродушен, что, конечно, не внушало уважения, но настоящее же его состояние привлекло внимание, наверное каждого речного на поляне. Что-то произошло, что-то вопиющее, если уж даже добряк-Плющевик сейчас выкрикивал имя своей подруги с ненавистью.
- Что, даже очень сильная любовь рано или поздно умирает? - лёгкая усмешка на ухо Жёлудю.
Глядя на разворачивающийся разговор между явно уже не влюблёнными друг в друга котом и кошкой, он отметил по себя, что очень рад тому, что его подобные возможности минуют. Он ведь далёк от любви. У него нет на это времени. У него есть только Выдра и её приказы. "А что насчёт тебя, Жёлудь?".

Он просто стоял и молчал. Просто стоял, не зная, что еще сказать. Стоит ли еще что-то говорить. Он итак выложил всё, что мог, и дальнейшее, скорее всего, было бы просто переливанием из пустого в порожнее. Каждое произнесенное им слово имело вес, и повторять его дважды было бы пустой тратой времени и сил. Сил, которых у него сейчас и было предостаточно, и не осталось совсем. лебедь вообще не мог понять толком, что сейчас чувствует. Сказал, что понимает, как вся эта история звучит со стороны, но при этом не мог - конечно же! - не мог понять всей полноты чувств Плющевика. Не мог испытать их также, как они сейчас, должно быть, обуревали полосатого брата. Даже тот миг, когда Ласка снова стала ласкова со своим другом после той ночи, не мог сравниться по силе с тем, что сейчас пришлось выслушать воителю от своего... пусть не по крови, но хотя бы по духу родного брата. По крайней мере, белый от всей души надеялся, что младший считает его таковым.

Не могу сказать, что не хотел этого, - думал кот. - Не могу сказать, что сожалею. Не могу и не буду просить прощения за чувства. Мы все совершили свои ошибки. Ты бросил семью, когда был ей больше всего нужен. Я не смог сдержать свои чувства и - что уж таить мышь под когтями! - воспользовался ситуацией, чтобы признаться. А Ласка... не смогла простить тебя и поддалась мне. Все мы твое в этой истории связаны и любовью, и виной. Вопрос только в том, кто сможет почувствовать первое и признать второе. И вопрос в том, что окажется сильнее.

Наблюдая за эмоциями Плющевика, Лебедь мысленно раздумывал, сколько еще ему придётся проваляться в палатке Сивой после того, как брат врежет ему лапой промеж ушей или даже по животу. Сейчас он стерпит всё, вне зависимости от того, насколько сильно полосатый будет изливать свой гнев, боль и обиду. Он почти не сомневался, что не уйдёт из этого разговора целым, хотя бы потому, что был уверен - он наверняка поступил бы также, посмей кто-то увлечь Ласку. Его Ласку. Сейчас в груди кота медленно, но верно зарождалось истинное понимание того, какое сокровище досталось ему в лапы и какая ответственность вместе с тем облекла его плечи. Он должен будет стать защитой и опорой своей королеве, своей подруге своей прекрасной мечте, стать столпом, опорой, огромным валуном, толстым стволом дерева, только чтобы не повторять ошибок своего брата. Он обещал, что она не будет знать страха, боли, лишений, не будет терзаться тяжелыми мыслями.

В эту минуту он поклялся в этом своей любовью.

И потому, когда Плющевик двинулся вперед, Лебедь не дрогнул. Стоял неподвижно, медленно и размеренно дыша, не отводя глаз от взора брата. Гнев, рычание, злоба в его глазах ослепляли, пугали. Ни он, ни Яблочко никогда прежде не видели младшего таким. Он опешил? Да, можно и так сказать. Испугался? Тоже да. Но не за себя - себя он был готов отдать на растерзание хоть целиком. но совершенно не был готов к тому, что бурый кот вдруг резко развернулся и пулей помчался обратно в лагерь. Повисшее в воздухе имя громом ударяло по ушам белого. Первый раз за все эти дни он испугался. Ни воинов Ветра, ни возможных ран, ни объяснения с Лаской, ни слов брата.

Он испугался потому, что не знал Плющевика.

Резкий рывок, и живот отдаётся болью, но кот не обращает внимание на резь и тяжесть дыхания. Он готов был разорвать себя пополам, лишь бы успеть обратно. Ему не хотелось, отчаянно, до боли, до зубного скрежета не хотелось думать о том, что Плющевик может быть способен... Великие предки, на что?! Это же его брат! ЕГО БРАТ! ОТЕЦ ЕЁ КОТЯТ! И ОН ЖЕ ЛЮБИЛ ЕЁ! Не может быть этого. Просто не может.

И всё же...

Племя на совете, но на поляне всё равно достаточно котов, чтобы устроить шумиху. Он хотел, чтобы вся эта история улеглась. Теперь она станет достоянием всего племени. Подберезка, Пчела, Лепестинка, Ракушка... Не так он хотел, чтобы всё случилось. Не хотел рвать детей Ласки на две стороны.

Но Плющевик бросил их всех на суд...    Что же, пусть свершится суд.

[indent] Пчела очень умело забалтывал Ящерку, уводя тему от неприятностей на главной поляне. Лепестинке лишь оставалось слушать, хлопая глазами и не встревая в разговор самцов. Беленькая лишь заботливо обнимала хвостом младшего брата, когда тот внезапно уперся, думая что ведут его в детскую. Мягко улыбнувшись, ученица отпрянула и выдохнула.
[indent] - Мы идем не в детскую. А за детскую. Не переживай.
[indent] А за детской действительно оказался шикарный куст, с размашистыми ветвями, которые идеально подойдут для утепления палатки. Восхищенно моргнув, ученица вспомнила, как Буран учил ее как правильно делать подстилки, вплетать ветки в стены палаток, их тренировки. И немного грустно улыбнулась. Она была благодарна наставнику за все, что он успел вложить в нее. И, конечно, Ручей и их детям было в разы тяжелее, она прекрасно понимала.
[indent] Тем не менее, скорбь все еще не покинула душу юной кошки. И она понимала, что могла бы ему помочь. Если бы знала как. Но она не знала. И кажется не знал никто. Наклонившись к кусту, она сломала первую веточку, без труда перекусив ее у самого основания.
[indent] - Смотри, вот так, - повернулась она к Ящерке, снова демонстрируя как правильно собирать ветки, - Если не будет получаться, то можешь собрать камыши, они тоже пригодятся. Они сухие и ломаются легко. Они тоже пригодятся, только далеко не отходи.
[indent] Это дело умиротворяло и успокаивало. Лепестинка, поглядывая то на одного брата, то на другого, аккуратно складывала перекушенные веточки одна к одной. Когда до ее слуха донесся недовольный голос Плющевика, что звал Ласку. Насторожившись, зеленоглазка замерла, переводя взгляд на Пчелу. Может, ей показалось? Но тихий-тихий, такой, что нельзя было разобрать слов, голос матери заставил ученицу подняться, напрягаясь.
[indent] - Пойдем, - серьезно мяукнула она Ящерке и Пчеле, подхватывая свою ношу, - Ласка, - окликнула она мать, подойдя к ней, - Все в порядке?

Ящерка вздрогнул и почувствовал, как кожа под его шёрсткой покрывается багровыми пятнами стыда: а он, глупый, думал, что его ведут в детскую к Уклейке и братьям с сестрой! Прижав уши и стараясь напустить на себя самый обыкновенный вид, котёнок кивнул Лепестинке и Пчеле, будто удовлетворённый их объяснениями. И всё равно, несмотря на слова старших, когда он проходил мимо ясель, то походка его напоминала краба: бочком, аккуратно и с чрезвычайным подозрением ко всему миру.

- Я понял, - важно сообщил рыже-белый малыш, ухватываясь зубами за одну из веток и пытаясь дёрнуть её. Всё тело подпрыгнуло от натуги, однако ничего не произошло: пожалуй, эта была слишком, слишком для него велика. Осторожно выпустив её из пасти и убедившись, что никто не видел этого позора, он отошёл от повисшей ветки со следами зубов и принялся за куда более маленькие веточки.

Услышав громкий, утробный голос Плющевика, Ящерка вздрогнул и от неожиданности выронил всё собранное из пасти. К счастью, эту его ношу подхватила Лепестинка, явно встревоженная происходившим на поляне. Стараясь поспевать за старшими, сын Форели и Уклейки осторожно выглянул и заметил злого-злого Плющевика перед Лаской. Попятившись, он приземлился рядом с Подберёзкой.

- А почему твои родители ссорятся? - тихо спросил Ящерка у оруженосца, одновременно испытывая страх и любопытство. И всё-таки он сидел, напрягшись, готовый в любой момент умчаться обратно в детскую.

Все их шутливые посиделки, мечты о воинской славе, о том, как вернуть отнятое - все хорошее настроение юнца испарялось с тем, как накалялась ситуация в лагере. Нервно подметая хвостом примятый снежный пол, буро-белый чувствовал, что заводится все больше и больше вместе с тем, как соплеменники сгущаются вокруг воителей, давших ему жизнь.

Подберезка хорошо помнил, как они в детской резвились с Пчелой, и Плющевик был частым для них гостем. Особенно поначалу, и все рассказы матери о подвигах их отца грели душу, выстраиваясь в невероятный образ самого настоящего героя. Кумира.
После таким кумиром становился наставник - за неимением в жизни Плющевика, который в определенный момент слишком отстранился от своей семьи. Ласка горевала, Подберезка это чувствовал, даже не понимая, что же именно ощущает, но знал: мать несчастна. И больше сыновья этой красивой пары не видели, как родители ластятся друг к другу, как мурлыкают что-то друг дружке. Не было ничего, и только в последнюю луну события стали совсем уж странные.

Ласка снова стала улыбаться. Она повеселела, казалось, будто огромный груз ушел с ее плеч, только вот все чаще улыбалась она в компании Лебедя: наставник Подберезки видимо, видел, как его оруженосец переживает за мать, и решил развеселить её. Конечно, все было именно так, и этим Лебедь завоевал лишнюю симпатию своего подопечного.

В голове складывался какой-то непонятный паззл. Вот мать повеселела, и Плющевик объявился снова. Может, он не хотел быть с ней, когда она такая грустная?
Может, он не понял, что из-за него Ласка и грустила?

Подберезка был молод, рассуждал наивными, примитивными вещами. Ему порой сложно было сложить рыбку плюс рыбку, а тут такая драма, такой злой Плющевик - все это совершенно выбивало из колеи.
— А почему твои родители ссорятся? - под лапы здоровяку-Подберезке подкатился котенок Уклейки, и буро-белый рассеянно посмотрел вниз.
- Я не знаю. Я не понимаю, - он уже не звучал как уверенный в себе кот, почти воитель. Снова он был растерян, снова нахлынули воспоминания о беспомощности, вспомнилась даже собака...
- Сиди тут, ладно? Не подходи к ним.
— Да как он может, - неожиданно сурово прозвучал прежде тихий-спокойный Морозный, и одна эта фраза подстегнула Подберезку. А ведь и правда, как он может? Что бы ни разозлило Плющевика, говорить так с Лаской он не имел права!
Густые брови юнца сгустились над суровым взглядом исподлобья. Он начинал заводиться, и на место страха приходила ярость.

Отредактировано Подберёзка (07.03.2020 11:54:12)