От прикосновения теплого бока целительницы стало спокойнее. Гадюка понимала, почему. Во-первых, Ива - кошка, и она понимает таких же, как она, лучше многих других. Во-вторых, пусть язык у нее острый и резкий, она не была злой, и не была треплом. И в-третьих, над чувствами других не насмехалась, хоть и бывала порой вреднючей до ужаса.
— Я долго надеялась, что получится без них, — серьезно и просто призналась воительница, глядя в желтые глаза. — Но теперь, когда точно знаю, что внутри меня вновь появилась новая жизнь, и наверняка не одна - я даже им рада. И буду рада всегда, ведь это мои дети.
— Разлад у вас с Хвощом, что ли? — любопытство пересилило в целительнице чувство такта (а было ли оно у нее вообще, или при рождении с пуповиной отвалилось?
Хмыкнув с кривоватой ухмылкой, Гадюка повела плечами, словно стряхивая себя остатки следов прикосновений. Тех самых, последних. Она понимала, что не будет скучать по их с Хвощом отношениям, но когда-то ей наверняка захочется снова испытать чье-то тепло? Нескоро, нет. Может, после котят, потом...
— У нас с Хвощом - разрыв. Окончательный и бесповоротный, и нет никаких "нас" больше. И знаешь, Ива, — пятнистая задумалась над этой мыслью впервые, и эта мысль показалась верной. — Этому я даже рада. Что не пришлось терпеть его лицемерие еще много лун, обманывая себя. Что удалось разочароваться в нем так быстро. Пусть теперь гоняется за Кометой, его право. Раз любит - пусть терпит.
Почему-то Гадюка злорадно подумала, что отношения эти черно-белые не будут простыми. Нрав у предводительницы был еще какой, и вряд ли она даст Хвощу спуску, а уж когда узнает о его прощальном подарке пятнистой... На ее губах заиграла предвкушающая улыбочка. Она не станет намеренно использовать детей как орудия мести... Но они все равно ими станут, так уж получается.

Ива улыбнулась краем рта, когда Гадюка с присущим ей чувством собственного достоинства призналась, что будет любить этих котят, что это ее дети. В этот момент серо-белая зауважала соплеменницу как-то чуток больше.
- Вот и славно. Племя Теней крепнет с каждым новорожденным котенком. Я и сама, если потребуется, выйду на охоту, что мы прокормим каждого, - слово за слово - и вот уже целительница смотрит куда-то вдаль, будто разговаривала сама с собой.
- И в эти Голые Деревья мы не потеряем ни единого, - едва слышно пробормотала кошка одними губами, а после чуть тряхнула головой, навостряя уши на Гадюку и ее историю разрыва с Хвощом.
- Вот как, - удивленно повела бровью врачевательница.
- Пусть теперь гоняется за Кометой, его право. Раз любит — пусть терпит.
Следом поднялась вторая бровь. Конечно, неожиданный общий котенок предводительницы и белого воителя в лице Черники удивил всех, но чтобы так... Чтобы Хвощ все так же любил Комету. Спустя столько лун?
Острый укол зависти кольнул где-то под ребрами, и Ива глухо кивнула.
- Все правильно, Гадюка. Эти котята станут огромным даром нашему племени. Спасибо тебе. А вон как раз еще один твой дар подбегает, - навостряя уши на ворвавшуюся в палатку Ольху серо-белая развернулась, сразу же скептически осматривая кошку. Ну да, вроде цела, и раны заражением не пахнут.
— И ещё у меня в такую погоду мерзнет на одно ухо меньше, пусть Макошь им подавится, правда? - задор и оптимизм молоденькой воительницы заставили кошку глухо усмехнуться, и она, переглянувшись с Гадюкой, залихвацки приподняла подбородок: смотри, мол, какие у тебя котята славные выходят.
- А Орлятка как раз и пошла за лагерь. Иди по следам, учуешь, - качнув хвостом на тонкий слой свежевыпавшего снега, целительница отпустила ту с миром. Слава предкам, удалось спасти эту шилопопу.

[indent] Молодой целительницы, с которой Ольха успела сдружиться за время заточения в пещере для болезных, внутри совсем не оказалось. Ива, пристально осмотрев молодую воительницу, похоже осталась вполне довольна результатом. Кошечка повернулась к матери, чтобы принять совсем смешные детские ласки. Ольха даже смешно наморщилась, приготовившись завыть, что она уже вот ну совсем не ребенок и сейчас прям немедленно опять отправится спасать мир, если её продолжат умывать.
[indent]  - Ужасное имя, - согласилась полосатая, мысленно примерив его на себя, - Словно пчела жужжит. Нет, я поберегу его, оно мне осталось, чтобы слушать ценные советы, - хихикнула Ольха, отстраняясь от Гадюки. Кошка опять повернулась к целительнице, надеясь, что та расскажет, где искать её ученицу. Всё же после бессонной ночи меньше всего воительница хотела бегать по всей территории племени, разыскивая Орлятку, чтобы насадить ей свою помощь.
[indent] — А Орлятка как раз и пошла за лагерь. Иди по следам, учуешь, - сообщила Ива, и полосатая просияла.
[indent] - Спасибо, Ива, я не дам её в обиду! - и, не прощаясь, выскочила из целительской, едва не оттоптав лапы матери.

==>>за Орляткой

разрыв, до родов Гадюки

- Пурум, пурум-пум-пум... Орлятка! Где бурачник?
Вот такими выкриками нарушалась незатейливая мелодия, которую Ива, разгребающая запасы, напевала себе под нос за работой. А работы было много, надо признать: по всей видимости, ее личная политика по наполненности детской племени Теней работала на ура. Котята все прибавлялись, рождались крепенькими и здоровенькими, а их матери не теряли своего характера, свирепого сумрачного нрава и быстренько возвращались к воинской жизни, подготовив потомство к ученичеству. Вот, Багрянка например: вот-вот котята уже и в оруженосцы пойдут, и кто сказал, что глашатая не может родить? Напротив: отдала долг племени, взрастила крепких будущих воителей, чем не умница?

Как-то потеплели их кошки к материнству, уж неизвестно, с заботливой ли лапы Ивы, да только ситуация на лад пошла. Общаясь с целителями других племен, серо-белая тихонько узнавала, что не в каждом племени детская так славно переполнена. Впрочем, Голые Деревья не бесконечны, и, судя по наблюдениям целительницы, совсем скоро одна из кошек должна придти к ней за советом.

— Ива, — послышалось около входа, и Ива, не оборачиваясь, улыбнулась в усы. А вот и Калина, славненько округлившаяся в последние несколько недель.
- Да-да? - напустив невозмутимую морду, обернулась она к бурой.
— Я к тебе по делу. Мышь гадкая попалась, теперь вот живот все никак не успокоится и тошнит. Посмотришь, да я побегу?
- А что ж тут смотреть, дорогуша, - весело профырчала Ива, - запаздываешь ты что-то, тебе уже впору подстилку в детской подготавливать. Неужели не заметила, что ждешь котят?

[indent]Не успела Калина подивиться новости вслух, как в палатку целительницы вошла еще одна кошка — Цикада. Пятнистая тут же инстинктивно сжалась, словно стыдилась котят, которых ожидала, а поздравление соплеменницы заставило молодую воительницу отвести взгляд, задумчиво хмыкнув. Калина не любила, когда ее секреты случайно выслушивали, ей гораздо больше было по нраву самостоятельно решать кому сообщить очередную весть, тем более такую личную, как ожидание малышей.

[indent]От недовольства Калина прижала уши, но вслух сказала лишь сухое:
[indent]— Спасибо.

[indent]Честно, юница даже еще не могла толком понять свои эмоции. Конечно, она догадывалась о том, что беременна, но до последнего оттягивала принятие этого факта, точно боялась чего-то. Калина с трудом представляла себя будущей королевой. Возможно, некоторые из соплеменников выразились бы погрубее, но пятнистая никому не позволит оскорблять себя или тех странных комочков, которые тихонько толкаются в ее животе. Охнув, Калина невольно улыбнулась. Хорошо, не всегда тихонько…

[indent]С какой-то непонятной ей самой благодарностью Калина посмотрела на Иву. Казалось, травница вовсе ничего не сделала, но Сумрачная знала, что именно она будет рядом с ней в самый трудный момент в жизни. Из-за того, что Калина ступала на совершенно новый, до этого ей неизвестный этап жизни, она заметно нервничала. Все же воительница привыкла все рассчитывать наперед и контролировать ситуацию. Вмиг потерять этот контроль означало остаться без опоры, но Калина выстоит, она сильная.

[indent]— Ива, — с тревогой в голосе мяукнула Цикада, и зеленоглазая повела ухом. К Калине быстро пришло понимание случившегося. И как она только не почувствовала запах? Возможно, целебные травы Ивы перебивали смрад смерти. Цикада вдруг согнулась, переломилась, точно тростинка на ветру. Кошка горевала. Винила себя. Калина не понимала ее, но она чувствовала повисшее в пещере напряжение. А что бы пятнистая сама почувствовала, если бы потеряла своего котенка? Калина, если честно, не знала.

[indent]— Ты не виновата. И Предки тут ни при чем, — отрывисто сказала Калина. — Просто… в жизни такое случается. Понимаю, это несправедливо, тебе больно и, возможно, ты злишься. На себя, на Звездное племя. Но ты ведь делала все возможное, Цикада! Ты заботилась о ней. Звезды не забирали ее насильно, понимаешь? Наверное, сейчас они на Серебряном Поясе присматривают за ней так же, как и ты когда-то. Они ведь не звери, а такие же коты, как и мы, просто еще немного светятся.

[indent]Вряд ли из Калины вышла хорошая утешительница, но она не могла просто смотреть, как Цикада ругает себя за то, чего не могла предвидеть, и как зря обвиняет Звездное племя в том, чего оно точно не делало. В конце концов, древние воины вовсе не голодная стая крыс, чтобы нагло забирать тех, кого кто-то любит. Поведя плечом, пятнистая предпочла поскорее ретироваться из целительской, уж слишком неуютно она себя чувствовала рядом с плачущей Цикадой. Тем более, что старшей воительнице наверняка хотелось побыть наедине со своей утратой.
[indent]
→ главная поляна, конец разрыва

Отредактировано Калина (01.02.2021 03:04:10)

— Ты не виновата. И Предки тут ни при чем, — Послышался негромкий голос полосатой Калины. Она продолжала говорить о том, что в жизни такое случается и очень часто встречается несправедливость. Цикада прикрыла глаза, не в силах смотреть на собственную дочь. Ей до сих пор казалось, что она вот - вот откроет глаза и начнет искать ее.

Слова о том, что Звездные Предки здесь не при чем прошли мимо ушей. Цикада прекрасно знала что ничего не происходит без воли Предков и если так случилось, значит, так должно было случится. Ей казалось, что никакие силы не смогли спасти ее, а только отстрочили бы неизбежное. Коротко шмыгнув носом, она прижала  подбородок к своей груди, будто сдерживаясь стон отчаяния. Шерстинки на морде маленькой дорожкой потемнели, провожая слезинку вниз по скулам.

— Не смей, — Теперь уже громкий рык Ивы заставил воительницу дрогнуть и открыть глаза, — ни одна кошка в лесу не любит своих котят так же сильно и рьяно, как сумрачные королевы. Мы до последнего выцарапываем наших близких из лап смерти, но у каждого — свой путь. Она не мучилась. А у тебя есть котята, которым нужна твоя любовь и забота. Мне жаль, — У каждого свой путь. Ива в точности повторила мысли пятнистой Сумрачной кошки и та тяжело выдохнула, пытаясь успокоить себя. Тон целительницы был весьма убедительным, но лишь для того чтобы создать видимость собранности и спокойствия. Ком то и дело наровито подбирался к горлу Цикады, она стискивала зубы в попытках подавить очередной всхлип, а глаза упрямо не желали смотреть на Ягодку.

— Отнеси своего котенка к старейшинам и проведи ее вместе с ними. И возвращайся к своим малышам. Они все — крепкие и здоровые, — Воительница замерла наблюдая за тем, как целительница приблизилась к бездыханному телу и коротко лизнула в макушку. Лапы будто вросли в землю, а перед глазами возникли недавние события похорон Базилика. Все повторялось, из каждого помета Цикады забирали по одному котенку. Это какая - то плата? Но плата за что?

На трясущихся лапах воительница подошла к дочери и замерла, не в силах опустить голову. Она все еще отказывался верить в то, что произошло. Может, это какая - то новая болезнь, еще неизвестная не одному племени? Она прикусила нижнюю губу, ловя себя на том, что она пытается избежать осознания реальных вещей, словно несмышленый малыш или настоящий глупец.

— Ну, пошли, — Выпалила воительница и аккуратно ухватив дочь за загривок, медленно оторвала ту от подстилки. Ее тело обмякше висело в пасти Цикады и болталось вслед за движениями старшей. Двигаясь максимально аккуратно, чтобы Ягодка не болталась в ее зубах словно какая - то свежа пойманная дичь, Цикада вышла из палатки.

--> гп

- Вот же ж дрянь.
Ива была на взводе. Травы совершенно иссохлись, пожухли и рассыпались в прах, не дотянув хоть немного до первого солнышка Юных Листьев. Тепло уже чувствовалось, да что толку!
- Темнолесьи отродья. Нашли время.
Кошка рычала себе под нос, ощущая, как ее всю потрясывает от негодования. Крысы, просто подумайте! И почему Звездное племя не послало ей ни единого знака о том, что грядет такая бойня? Ива непонаслышке знала, какие скверные от крыс укусы, как долго они заживают, и вот совсем скоро ее соплеменники вернутся (приведи предки, чтобы в полном составе) прокусанные насквозь этими тварями, а у нее ни травинки.
- Одной паутиной мне их тыкать что ли? - шипела Ива куда-то выше, где, предполагалось, ее должны были слышать предки.
В этот момент чуть позади раздался писк.
— Это же просто трава... Это она так вкусно пахнет?
Серо-белая притаилась в тени палатки, чтобы после, когда малыш приблизится к травам (их остаткам) достаточно, чтобы извлечь будущий урок, выскочила из полумрака, преградив путь котенку с выгнутой от гнева спиной.
- Не лезь! - рыкнула на него целительница, да так страшно, чтобы тот на всю жизнь запомнил.
- Травы могут спасать жизни, а могут нести смерть. Ты мог съесть что-то, что тебя убьет, или съесть что-то, чего не хватит твоему умирающему соплеменнику. Не стыдно? - рявкнула серо-белая.

Юная кошка показала нос на поляну из-под сени палатки с искренним опасением - Предки уж знают, сколько раненых вернулось в лагерь после охоты на крыс. Шум, который навела Комета по возвращению, был тоже вполне однозначным - дело прошли не очень, да ещё и грозовой глашатай нашёл время заглянуть в гости так ненавязчиво, словно мало грозовых воителей видели их лагерь. Но Орлятка лишь спешно фыркнула и юркнула назад, в глубину недр палатки целительницы. Не пройдёт много времени, и тут, вестимо, будет уже не протолкнуться.

- Как много раненых, - деловито буркнула юная кошка, оборачиваясь к своей наставнице, деловито наворчавшей котёнка.

И покуда раненые ещё не вспомнили, что они - раненые, и им бы поскорее к целительнице, полосатая принялась не менее деловито раскладывать те травы, что остались у них после Голых Деревьев. Было их не то что бы много, но достаточно. Должно быть достаточно. И раз уж Ива не сомневалась в их запасах и позволила отряду отправиться на этот бой (а что та бы сумела им запретить, Орлятка ни капли не сомневалась - это же Ива), то всё обязательно так и будет. И в степенном ожидании разминки Орлятка замерла поодаль, где и дождётся первых указаний наставницы. Помогут им Предки, и к рассвету им удастся хотя бы ненадолго сомкнуть глаза.

— Я Ива. Целительница племени Теней. Лечу вот этими самыми невкусными травами всех, кто дел натворит, - проговорила кошка. Ломака что-то точно об этом слышал, но, по всей видимости, забыл. Он не любил запоминать вещи, которые считал не особенно нужными. Значит, этими травами лечат? — Ну а ты — Ломака. Котенок было раскрыл рот в удивлении, но тут же закрыл, услышав объяснение. Значит, эта кошка еще и котятам помогает?

- Мама рассказывала! Просто, я забыл об этом. Кроме того, я здесь не был никогда! - постарался котенок защитить свою мать. Он ее очень любил, и был готов отдать за не жизнь. — Думаю, ты не захочешь пропускать речь предводительницы, хвостик, - Ломака с вопросом посмотрел на целительницу. Он не понимал, что же такого должна сказать предводительница, но, видимо, это было крайне важно.

- Хорошо, я пойду. Но я зайду еще, никуда не уходи! - котенок побежал к выходу, но вдруг остановился. - А ты расскажешь мне про невкусные травы? Это, кажется, интересно! - н дожидаясь ответа, Ломака помчал прочь из палатки.

----------------------> гп

временной разрыв

[indent] Перчинка, как ей самой казалось, придумала действенный план того, каким образом ей всё же попытаться выведать нужную Гектору информацию. Выждав буквально несколько дней после очередной встречи с тайным другом и за это короткое время окончательно додумав всю идею, прошедшим утром она в гордом одиночестве отправилась в ближайший к лагерю ельник якобы на охоту. На самом же деле — выполнять то, что было нужно для обоснованного визита в палатку целителей после прогулки. Обоснованно решив то, что Ива с Орляткой вряд ли стали бы просто так болтать о своих лечебных секретах и объяснять обычному оруженосцу, как и чем они заживляют свежие раны, кошечка выбрала путь практического получения опыта, что требовало от неё неглубокой, но и не незаметной царапины. Без сомнений, неторопливо гуляя по лесу в поисках торчащей из земли или поваленного бревна острия переломанной палки или чего-нибудь другого, ученица то и дело боязливо поджимала тонкие губы и тяжело вздыхала, пытаясь мысленно оправдать саму себя. Но отступать куда-то назад и тем самым подводить доверие своего Когтя она не имела никакого права, ведь в таком случае он точно перестал бы дружить с такой лгуньей, так что уже через несколько минут дело было наспех сделано, и она с кровоточащим от небольшой дырки боком возвратилась в лагерь.

[indent] — Ива, Орлятка? — просовывая круглую мордочку в палатку целителей и во все глаза всматриваясь в её полумрак, негромко пробормотала Перчинка и судорожно выдохнула: открытую рану, пусть та и была глубиной не больше котячьего коготка, неприятно пощипывало. — Я тут на охоте поранилась, не могли бы вы меня осмотреть? Но там не так уж серьёзно, я, если надо, могу немного подождать у палатки! — быстро пролепетала кошечка и широко взмахнула распушившимся хвостом, неудачно задев самым кончиком бок и сдавленно шикнув от боли.