Пока их отряд всё никак не мог договорить обо всём, о чём ещё сказано не было, и, вестимо, насобирать совершенно все лепесточки и травушки, какие только могли влезть в лопухи, по следу догнала их Летунья, и влетела к нагретым камням полная жизненных сил и новостей. Пока она вещала о том, что нового узнала на границах, Короед кивнул ей, может, даже дважды, а сам хоть краем уха слушал. Дело шло про целителей, и Короед не знал, нравилось ли ему слышать о радостях рыбоедов или нет. Скорее всего - нет.

— Я и белочку эту для вас поймала, вы же наверняка голодные, столько трав собрать, да не съесть, - наконец, закончила Летунья, и Короед поспешил вставить свою пару слов.

- Как хорошо, Летунья, - не более сухо, чем всегда, сказал кот, - Целителям стоит и поесть чего. А нам бы и побольше наловить по пути к лагерю, - не добавляя вопросительных интонаций, которые по-хорошему бы присущи самым младшим при обращении к старшим, но оглянулся и на Шишку, и на Летунью в поисках одобрения. И всё же разговор, который затеялся до прихода Летуньи, ещё не подошёл к концу.

— Кошачьей мяты сейчас не сыщешь, - продолжил их разговор Орех, и Короед болезненно вздохнул, — Я надеюсь она и не пригодится ближайшие луны никому. Все же, уже становится гораздо теплее. В ином же случае... ничего, придумаем что-нибудь с Бражницей.

Как только Орех закончил свои не самые короткие слова, полосач благодарно ему кивнул, но медлил, перекрутив с ещё один запасной разок то, что целитель сказал ему про Мухоморчика: говорит, всем свойственны ошибки, и просто стоит попробовать ещё раз. Перекрутив и во второй, Короед столкнулся с собственной ужасной мыслью: что же это, так подумать, и всякое можно в сторону отмести и по-новому сделать... Мысль ему эта нравилась своей глубинной сутью и противила противоречием со многим, чему его учили когда-то самого, но Орех говорил, старался, и оставлять его слова без внимания Короед не хотел.

- Спасибо, Орех, - наконец, начал воитель, - С вами-то не пропаду. И Мухоморчик, раз дали Предки, не пропадёт. Сживёмся. Притрёмся. Увидим.

Да-а, не разгневались только если уже. Закончив свои слова, Короед было потянулся к одному из лопухов, чтобы уже скорее заканчивать все эти сборы и разговоры, как вновь послышался голос Бражницы.

— Думаю, Короед тоже мог внести немного ясности, - донеслись до ушей полосатого и слова Бражницы.

Кот немного насупился. В принципе, не слишком близко к сердцу он принимал всё, что происходило с ним изо дня в день, но то ли очень крупное невезение, то ли чужая не проницательность из раза в раз заставляла его чувствовать себя больно уж неловко. Рассказчик он, без сомнений, для себя самый лучший, и это неизменно.

— Кошачья мята слишком ценное лекарство, чтобы расходовать его на мышеголовых воителей, не знающих, чем себя занять, едва ли не тут же добавила целительница, пока полосач ещё супился и думал, отчего вокруг всё было так не справедливо.

В голосе целительницы ощутимо скользили недовольные нотки, и Короед, постаравшийся добавить заметного непонимания взгляду, замер им на Бражнице, всё силясь понять, настолько ли не жалко юной целительнце нервы воителя или же что ещё.

- Когда Предки позволят настать дню, в котором мне будет нечем себя занять, - немного печально, но сдержанно в своей привычной манере ответил Короед, - Мне и в мысли не придёт отвлекаться на такие беспокойства, дорогая Бражница.

Если бы грузные щёки позволяли коту улыбаться (а, может, и не щёки), он непременно бы улыбнулся целительнице: так его воспитывали, что их, травником, надобно было уважать, что бы они там не несли. За Орехом полосач едва ли замечал нечто в этом же духе, а потому отметил: если за кошачьей мятой, стало быть, к Ореху. Бражница тут никому спуску не даст, и именно благодаря этому Короед ей, на самом-то деле, симпатизировал, потому что и сам хорошо знал, что только на таких, правильных и серьёзных, всё племя держится.

Короед ждал, пока те, кто изъявил желание делить белку между собой, насытятся, а сам только думал, насколько крохотной она кажется перед столькими кошачьими ртами. Бражница, по всей видимости, уже оказалась не в настроении на этот короткий перекус, а Короед, думается, и не стал бы, даже пусть мучай его голод, жевать беличий хвост на глазах у протестующей, голодной лекарши.

- Ну, - подождав, сколько надо, полосатый постарался вернуть внимание к своей застоявшейся скуке, - Теперь мы идём дальше?
лагерь

Отредактировано Короед (26.04.2020 13:39:46)

В последнее время Орех отчего-то тревожился больше, чем обычно. Нет, конечно его нельзя было назвать в целом котом с устойчивом психикой, однако последнюю половину луны грозовой целитель будто бы носил под сердцем какой-то тяжкий груз, о наличии которого сам еще не догадывался, но мозг упорно диктовал ему нынешние настроения. Он мог взвинтиться по любому поводу. Как, например, сейчас. Казалось бы, Короед просто не успел договорить, а Орех уже поднял панику. Лишь какие-то крохи осознания бессмысленной тревожности доходили до разума Ореха и он волей-неволей начал задумываться о том, что пора бы ему подлечить свои расшатанные нервишки. И то ли так действовали на него события, произошедшие последний десяток лун, то ли за этим крылось что-то более масштабное, о чем Орех и сам не знал.
Патруль, как и оказалось, был не против предложения черно-белого, за исключением Бражницы. Впрочем, Орех не был удивлен подобным поведением напарницы, уж слишком долго он ее знал.
Подойдя к дичи, Орех сделал всего лишь пару укусов, чтобы хоть как-то затмить накатывающее чувство голода. Сейчас они перекусят, а вот в лагере уже можно будет наесться полноценно. Тем более врачеватель не ел, кажется, еще со вчерашнего рассвета. Сначала больные соплеменники отвлекали, потом начался Совет. А тут и травы закончились, что пришлось отложить все желаемое и выдвигаться за необходимым. Наверное, такова была участь каждого целителя - жертвуя собой, приносить пользу окружающим. А возможно, таков девиз по жизни проносил лишь один Орех. Потом как глядя на Бражницу, с уверенностью можно было сказать - уж кто-кто, а она за себя и свои интересы постоять сможет.
Как только каждый желающий вкусил теплый кусочек добычи, Орех тут же засобирался назад.
- Давайте отнесем все собранное в лагерь. Больше мы здесь ничего не найдем, - тонко мяукнул черно-белый худыш и, схватив в зубы сверток лопуха с неизвестным растением вперемешку с ястребинкой, коротко взглянул на Бражницу, - У меня предчувствие какое-то... нехорошее, - тревожно шепнул он ей возле уха, чуть шепелявя из-за лопуха в зубах.
Орех всегда был очень чутким к окружению. Всегда таил под грудью тревогу и какой-нибудь несчастный случай, который обязательно бы произошел в их отсутствие. Он бы, может, и хотел стать намного спокойнее и размереннее, не трястись по пустякам. Но такова была природа грозового врачевателя - забивать здоровые чувства всякой ерундой.
>лагерь

Пока все делили несчастную белку, Бражница даже с излишней придирчивостью складывала лопухи, то ли от задумчивости, то ли от некой нервозности постоянно поправляя ценный груз в виде собранных трав. Ей уже не терпелось вернуться в свою палатку, где не будет этой толпы воителей. Она могла мириться с одним или даже двумя, но большее их количество нагоняло на травницу тоску. Ей было не интересно слушать истории о патрулировании или охоте, или обучении оруженосцев, а поговорить с Орехом о более важных вещах в такой обстановке не представлялось возможным. Именно поэтому на и так не слишком миловидной морде травницы в подобных ситуациях было заметно недовольство. Она не считала нужным скрывать, что не слишком-то заинтересована в общении.
— Давайте отнесем все собранное в лагерь. Больше мы здесь ничего не найдем.
Бражница буркнула что-то себе под нос и быстро схватила лопух с травами. В лагере она сможет и отдохнуть, и поесть. Хорошо было бы, если бы ещё и воины нашли себе полезное занятие, а не сопровождали их с Орехом в лагерь, но на это кремовая уже не надеялась.
— У меня предчувствие какое-то... нехорошее.
Бражница бросила тревожный взгляд на наставника. Пожалуй, иногда он и правда волновался зря, но не доверять его предчувствию она не могла. Единственное правильное решение в этой ситуации - поскорее вернуться и убедиться, что всё хорошо. "Надеюсь, предчувствие тебя обманывает, Орех".

>>> лагерь

светлый лес --->

Тяжесть цыпленка приятно оттягивала шею, но воительница заметно уставала: утренние приключения с тетеревом вылились в сладкую месть его детишкам, и это все было, конечно, здорово, но Ласточка, откровенно говоря, устала.
- Уф, - невольно фыркнула она, остановившись у Нагретых Камней и оставив цыпленка на траве. Взгляд колких голубых глаз мгновенно обратился на противоположный берег, подернутый буйной зеленой листвой.
Никого.
То-то же.
- Ты бы очень преуспела в ней, - отчего-то комплименты крапчатого кота настораживали. Воительница скосила на него миндалевидные глаза и задумчиво сморщила переносицу.
И только потом поняла, как выглядит.
— Если захочешь, я могу научить тебя основным приёмам, — предложил пёстрый кот, оборачиваясь на Ласточку. — это гораздо результативнее обычной охоты, да и для боя можно почерпнуть что-то новое.
- Я не оруженосец, - без агрессии, но все же суховато протянула черно-белая воительница, в один большой прыжок поднимаясь на теплую поверхность нагретого камня. Подушечки, наконец подлеченные после длительного перехода в горы, уже не саднили: наоборот, обросли какой-то более грубой кожицей, и теперь мелкие занозы были грозовой кошке нипочем.
- Я голодна, - объявила воительница, - но цыплят лучше оставить в лагерь. Тут же должны быть мыши, да?
Самые сладкие мыши, которые прежде принадлежали бы речным котам!
Принюхавшись и замерев, Ласточка зависла над одной из расщелин. Когда грызун появился у подножия камней, воительница ловко настигла его сверху, шлепнув на камень и прикончив.
- Давай, пополам. Я, конечно, стервозная, но не жадная, - хмыкнула кошка, подзывая воителя.

— Не оруженосец, — еще бы не согласился Волчехват, — но знания лишними никогда не бывают, особенно когда сопряжены с врождёнными способностями.
- Волчехват, ты прежде никогда не был так добр ко мне, какая вожжа тебе под хвост попала? - не сдержавшись, взорвалась от эмоций Ласточка: излишне накапливалось подозрение, недоверие и непривычное ощущение от такого теплого внимания, разве уж можно было винить черно-белую кошку, не привыкшую к таким проявлениям эмоций?
На которых она даже взяла себе кусочек мыши покрупнее, фыркнув прямо крапчатому в усы.
Заткнув себе пасть свежей мышатиной, Ласточка все меньше бросала подозрительные взгляды в сторону речных угодий, и все больше - на Волчехвата. Вы подумайте, и на охоту ее зазвал, и на Нагретые Камни увязался, и мышатину ее теперь ест как ни в чем не бывало.
Впрочем, поедание свежей дичи успокаивало.
- Прямо таки стервозная?
Кошка запнулась и быстро облизнула черно-белую мордаху.
- Волчехват, ты первый день со мной в племени живешь? - совершенно спокойно и искренне поинтересовалась кошка, склонив голову бочком. Может, он ударился где-то?
Захрустев косточками и разделавшись с мышью, как могла, Ласточка присела и принялась вылизываться. Это тоже успокаивало, ну и раз уж крапчатый сегодня падок на комплименты, почему бы не дать ему еще один повод?

- Странный ты, - буркнула себе под нос Ласточка, на мгновение оторвавшись от умывания и замерев с лапой в воздухе.
- Цыплят погонять зовешь, комплиментами осыпаешь. Уж не ударили ли тебе по голове Юные Листья?
А что? Проверять самца, так сразу в лоб. А то ишь ты, ёрничает, мурлычет всякое хорошее. Ласточка к такому не привыкла, как ему не ясно?
- А ты кушай-кушай, - не отрываясь от умывания, проурчала Ласточка.
- Кушай и слушай. Со мной водиться - себе дороже, поскольку нервы я потрепать люблю. Не потому, что вредная, а потому, что справедливая. И вот знаешь...
А, что там.
Проверять так проверять, да?
- У меня есть секрет. По юности загуляла я со своим наставником, только в воительницы посвятилась, как узнала, что жду котят.
Пауза. Холодные голубые глаза уставились на крапчатого.
- И не успела я порадоваться - да что там, осознать, - как Филина украли двуногие. Все, во что я верила, пропало, осталось только воительство. От котенка я избавилась.
Еще одна пауза. Красивая, долгая, будоражащая.
- И отдала его нашей королеве. Орех - мой сын. Как тебе такая правда, а?
И дальше умывается.
- Раз уж случай способствует.
А у самой - поджилки трясутся. Никто, кроме целителя, такой правды не знал. Внутри все съежилось, а после - отпустило. Ласточка до боли в сердце устала держать в секрете такую страшную тайну. В конце-концов, она не целительница, законов не нарушала, никто ей ничего не предъявит, но как тошно-то на душе...

— Хвалить я тебя не стану, если ты этого ожидала, — заговорил старший воитель, и Ласточка фыркнула: хвалить?
- За что ж тут хвалить?
Внутри все сжалось, и черно-белая до последнего старалась сохранять внутреннее равновесие. Непонятно зачем она открылась, хотя... Ну да, просто-напросто устала держать в себе большую и страшную тайну. А Волчехват, хоть и языкастый, болтливым не слыл.
— Но и осуждать не начну. Ты не преступила Воинский закон и держишь ответ только перед Филином и Орехом — они пусть тебя и судят, — взгляд кошки сам собой направился выше, к почти безоблачному небу. Где-то там горела звезда Филина, но Ласточка больше не тосковала по нему. Уже давно не тосковала, и оплакала после исчезновения. А на настоящую смерть слез, увы, не хватило.
— Я разве что бы мог тебя утешить и сказать, что понимаю тебя и твой поступок, но раз сегодня день откровений, то не стану. Мне и в самом деле непонятно, зачем молодой ученице на рассвете своей жизни обременять себя отношениями с взрослым и не самым заботливым котом.
Холодные голубые глаза чуть сощурились, и воительница наконец поставила обе лапы на землю, закончив с этим бессмысленным умыванием.
- Он был сильнее всех, кого я знала в то время. А мне до страшного хотелось отличиться. Ровесники не были интересны, потому что я всех на голову переросла, да и характер у меня - сам знаешь, - ухмыльнулась Ласточка. Можно было подумать, она им даже гордится.
- Филин был сильнее меня, только я, дурная и глупая, считала за силу порывистость, агрессию, физическую силу. Вот и захотелось быть к этой силе причастной. Я восхищалась им, была влюблена по уши, а не любила.
Кошка замолчала на минуту.
- А вторых котят - подумать только, вторые котята и у меня, - я родила от Тайфуна. С ним даже чувств не было, опять ошибка, да только мне тоже тогда казалось, что сила в таком вот дурном характере. Эти котята забрали у меня глашатайство, но... я научилась их любить.
Бормотала и бормотала, словно осталась наедине с собой.
Осознавала, как побросала ее жизнь и какие мечты были загублены.
- А я так хотела быть глашатаей, - одними губами, почти неслышно. Зато теперь ее котята растут. Зайка уже совсем подросла, самая умница из всех.
- В итоге, горстка котят, ни одного из которых я не хотела заводить, потеря близких и потеря самого желанного мною поста. А потом удивляются, что ж у меня за характер такой.
Исповедь Ласточки не была похожа на жалобы - скорее, она наконец кому-то как на духу рассказала историю своей жизни. Слишком многое было покрыто тайной, и то, что котята Тайфуна - никто не знал. Совсем никто, а теперь вот и Волчехват тоже.

- Волчехват, я рассказывала тебе свою историю, а не планы на жизнь, - пробормотала Ласточка, в спокойном темпе переходя с камня на камень, словно изучая - а на деле места себе не находила.
- Я была молодой и глупой, наломала дров. Удивительно, что эти наломанные дрова выросли в отличных воителей Грозового племени. Орех так и вовсе, - фыркнула она себе под нос, сметая мелкий камешек с теплой поверхности.
- Я так хотела этого глашатайства для того, чтобы меня заметили. Все, что я делала, все нелепости, глупости и безрассудства были для того, чтобы меня замечали, - соскочив с камня и подобравшись к песчаному берегу, выдала наконец Ласточка. Эта фраза была жирной чертой, подытогом ее жизни и своеобразной исповедью.
- Когда-то я думала, что в порошок сотру Смерчешкура, подставлю, перейду дорогу и докажу Солнцезвезду, что он ошибся, всеми правдами и неправдами. А потом... - черно-белая подбирала слова, - ... я увидела, что Смерчешкур - хороший глашатай. Место рядом с Солнцезвездом принадлежит ему по праву, - мяукнула Ласточка то, что, наверное, никогда не сказала бы черному соплеменнику, занимавшему столь важный пост.
- И я не уверена, что мне это теперь нужно, как ты верно выразился, Волчехват. Единственная проблема в том, что... я не знаю, что мне теперь нужно. Я думала, вся моя жизнь - стремление достичь высшей цели, высшего места, доказать всем и вся, что я чего-то стою. Добиться абсолютного внимания, - холодный взгляд уставился на противоположный берег.
- А теперь я в полной и беспросветной растерянности, - протянула она, констатируя факт.

Ласточка вместе с крапчатым соплеменником слушала тишину, нарушаемую мерным журчанием реки. Непривычный звук для грозового кота: им куда слаще птичьи трели, шорох ветра в густой листве, а вода... на кой она, эта вода? Чтобы напиться - хватает мелких ручьев.
А сколько вода сгубила жизней?
— Сами звёзды ведут тебя к тому, чтобы стать самой добрейшей и компанейской кошкой во всём племени, не считаешь?
Грудной голос Волчехвата выводил из задумчивости и несвойственным черно-белой кошке размышлений. Она обернулась на самца открытым взглядом, почти кричащим: что?
- Что? - тихо и внятно переспросила строптивица, впрочем, не подавив какой-то простой ухмылочки.
- Компанейской? Ну уж не знаю, - взъерошилась кошка, припоминая, с кем ей удавалось находить общий язык. Филин и Тайфун не в счет: дело не заходило до близкого общения, а так... Ежевика, наверное. Однозначно, Бурецапка, но ее Ласточка воспитала под себя, передав ей, увы или к счастью, несколько своих черт.
Хорек? Да, кошку подкупало его восхищение.
А так...
- Прямо таки в полной растерянности? Даже каких-то начальных ориентиров нет? — спросил старший воитель, и Ласточка, извернувшись на теплом камне, примостилась на боку, растягиваясь и греясь в теплых лучах поблизости от крапчатого.
- Не-а.
— Наладить отношения с детьми или, может, бросить все силы на передачу мудрости подрастающим поколениям.
Кошка прыснула, но призадумалась. Орех был для нее загадкой, но воительница была бы полной дурой, если бы не гордилась им.
Зайка... Зайка была умницей.
- Попытаться в третий раз устроить семью и в этот раз без дров?
Ласточка приподняла одну бровь, холодно уставившись на бегущую воду.
- Нет.
Быстрый, резкий ответ. Она помнила каждую луну, проведенную в детской, одной, с этими котятами, глядя, как к прочим королевам приходят отцы их котят, нянчатся, гордятся, восхищаются.
И Ласточка. Одна, озлобленная, оставшаяся без должности, без друзей, без любимого, без поддержки. А как бы... а если бы все было иначе?
Кошка затихла на несколько минут.
- ... возможно?