С территории племени ------->
Чернобурка по пути в лагерь решила пройти через высокие сосны. Ей нравилось как по макушкам этих величественных деревьев играл солнечный свет, то теряясь то появляясь вновь. Молодая воительница чуть не урчала от удовольствия, и не сравнимого ни с чем чувтсва удовлетворения от того, что она является частью чего-то большего.
Может быть снова попробовать хорошенько поохотиться? Одной полёвкой племя не накормишь. - промелькнуло в голове у кошки, и зарыв хорошенько мышку, чтобы ту не достали другие животные, Чернобурка повела носом и ушами, чтобы почувствовать чт-онибудь рядом с собой.  Летний воздух наполнялся тысячью запахами, звуками, от которых просто голова шла кругом. Подняв голову вверх кошка увидела голубя. Быстро забравшись вверх, Чернобурка воспользовалась тем, что её серую шубку практически не видно за листвой, и проскользила по ветке к добыче. Она уже чувствовала вкус свежего мяса голубя. Легко но шустро воительница оказалась совсем близко к голубю. Птица заметила молодую воительницу и пустилась наутек. Грозовой кошке ничего не оставалось как подпрыгнуть на ветке, и ухватить птицу за лапы. Минуты будто остановились. Вместе с птицей молодая кошка свалилась на землю. Очухавшись от падения, Чернобурка с трудом перевела дух, но удовлетворенно заурчала увидев мёртвую птицу. Поднявшись на подрагивающие лапы, Чернобурка закопала голубя, и попыталась восстановить дыхание. Сколько времени прошло кошка не засекала, но нужно было продолжить свой нелегкий труд.
Слегка прихрамывая на правую переднюю лапу, грозовая пустилась снова в путь. Она прислушивалась к каждому шороху, крику животных, шлесту листьев. В траве послышался какой-то стук. Припав к траве, Чернобурка медленно стала продвигаться к источнику шума.
Мне кажется, или это что-то вкусненькое? - доворльная собой проурчала Чернобурка, поднимая янтарные глаза вперёд. На земле копошился черный дрозд, ища зёрнышки в пыли. Облизнувшись, воительница прыгнула на дрозда, но промахнулась и птица будто дразня незадачливую кошку села не так далеко от серой помахивая хвостом. Плюнув на землю, кошка дождалась пока дрохд отвернётся, и прыгнула на него. Птица попыталась вырваться но не успела - острые кошачьи зубы сомкнулись на шее дрозда. Довольная собой, Чернобурка собрала свой улов и двинулась к лагерю
-------> Главная поляна Грозы

Раздается угроза, и Коршун с большим трудом сдерживается от усмешки, наблюдая за тем, как легко эмоции наступают на хвост златогривого воина, заставляя его зарычать. Эта игра откликается в душе серого кота чувствовом определенного превосходства, определенной маленькой победы, достижения.
— Не заставляй меня считать, что тебе не писаны не только мораль, но и законы, Львиногрив, — в этом тоне насмешка, скрытая за напускным спокойствием и легким упреком, в этом тоне определенный намек на расстановку ролей, на ситуацию, на слепоту.
Ему нравилось, как распылялся брат, как прыгал с темы на тему, как менялась его интонация голоса. Он смотрел на него с сочувствием, что перемежалась с обидой, — нечто, что он умел показывать хорошо, смешивающееся с тем, что он умел повторять, основываясь на своем горьком опыте, даже если ни испытывал, кажется, в эти мгновения ни того, ни другого.
Это было иное чувство, что, перемежаясь с блеклым, эфемерным удовольствием неизбежно отравляло его.
— Лжец? Разве я тебе хоть раз солгал? — прищур, касающийся зеленых глаз.
"Как ты соглал Сойке?" — прокрутилось на языке, прокрутилось в мыслях, блеснуло во взоре, но так и осталось неозвученным. Это была идея. Не всем идеям быть озвученным. И все же Коршун почувствовал себя уязвленным, когда чужие когти прошлись в паре сантиметров от правды, не достигая ее. Он сдержался, чтобы не сжать губы, не оступиться: спокойствие, выдержка, расчет — то, что было нужно ему, то, что возвышало над братом.
— Наверное, тебе удобно считать, что это я виновник всех твоих бед. Ведь тогда не придется думать, что... есть кто-то ещё.
Что тебе нужно озираться по сторонам. А может искать свою неидеальность.
Глухие фразы в пустоту, пронизанные какой-то задумчивостью.
Сейчас в его движениях снисхождение, он ловит угрозу и качает головой, оценивает бредущего рядом кота, будто подчеркивает, что все эти фразы не могут умалить того разочарования, которое испытывает серый.
— Глядя на тебя, я порой думаю, что нечистокровные приносят племени больше пользы, — кидает он, хмыкнув и поведя хвостом.

— Ты лгал всегда. Это у тебя в крови. Ты всё делаешь только ради себя самого, но не ради племени. Я не понимаю, что он в тебе, прирождённом эгоисте, разглядел.

Коршун выслушивал все обвинения с той сдержанностью, которая только у него была, с каким-то даже скептицизмом, потаенной насмешкой, что пряталась за зеленью его глаз и не смела проступить на морде. Голос Львиногрива звучал хрипло. Возможно, он был потерян. В любом случае — напряжен, в любом случае изнутри его терзала глубокая старая обида, и этого уже было достаточно, чтобы серый кот чувствовал себя в своей тарелке.
Хоть определенное сожаление от факта, что златогривый вдруг прикусил свой язык и взял себя в лапы, не могло ускользнуть от замечания полосатого воителя. Он уже настроился на то, что брат будет сыпать молниями и изводиться, не смея (или смея?) преступить черту закона, но того не произошло.
— Может, ты вообще не тот, кем хочешь казаться.
Усмехнуться горько, прищурившись и взглянув на Львиногрива исподлобья, спросить: "И кто же я?"
Нет, конечно, он не мог себе этого позволить: тогда бы он разрушил всякий образ и вышел из роли, сломал бы все, что строил так долго. Хотя это была стрела. Пронзив плоть, она заставляла ее закровоточить, заставляла проступить алую субстанцию лишних мыслей, чувств, воспоминаний.
Он допустил ошибку, задержав взгляд на брата дольше положенного. Внутри он чувствовал потаенное клокотание, но спрятать все то за каким-то сочувствием не составило труда.
Полосатый прикрыл глаза. Выцепил паузу в их небольшом разговоре.
— Я тот, кто я есть, Львиногрив, — Коршун в напускной задумчивости медленно повел усами, сделал шаг ближе, — Я служу своему племени и делаю то, что должен, живу... своей жизнью, без тебя. Я ни разу не солгал тебе, и ты ведь не вспомнишь, чтобы хоть когда-то — да. Ты будто бы потонул в своем вымысле, не способен рассмотреть, что вокруг тебя, что я боюсь задать вопрос... А кто такой ты?
Взгляды их пересекаются.
Конечно, он лжет и сейчас, кажется, в каждом слове, в каждом звуке, вздохе. "Тень никогда не уйдет", — это может быть смешно, но даже в чем-то правдиво.
"Ты у меня в голове. Такой, какой есть, и порой я не понимаю, реален ли ты или нет".
Коршун не может позволить себе показать, что значили для него эти слова и как они жгли его, как он несколько раз прокрутил их в голове, прежде чем что-то сказать.
Это не то, что он должен был чувствовать на их счет.
— Хочешь сказать, что наша мать так глупа, что не смогла бы рассмотреть подмену? — морщась, мяукнул воин, отразив на морде долю отвращения от того, что Львиногрив вообще смел озвучить столь жалкое оскорбление, что вообще мог помыслить в это сторону.
О, эта сторона могла даже дать время Коршуну время взять себя в лапы, пока вспыхнувшее в небе пламя, голос златогривого не привлекли его внимание и не заставили вскинуть взгляд к звездам. Это было неосознанно — сделав шаг, он практически натолкнулся на брата, остановился в мышином хвосте от него, с затаенным дыханием рассматривая переливистое сияние над из головами.
— ... я не знаю.
Это было честно. Возможно, впервые за весь этот разговор.
— Я никогда не видел ничего подобного.

лагерь >>>

[indent] Ничто в Чернокрыле не выдавало его признания вины или хотя бы толики неловкости перед кошкой. Он шёл как ни в чем не бывало во главе их маленького патруля и, кажется, даже не обращал внимания на недовольные нотки в голосе самки. Как будто всё так, как и должно быть. Как будто ей и не на что было надеяться. "Но я же себе это не придумала? Я ведь... подала ему мысль. Поддержала. А он принял всё как должное?". Отвратительно.
[indent] — Я не услышал от тебя поздравлений Проныры, - он ещё и совершенно уверенно предъявлял ей претензии. Огнецапка на пару секунд замерла, прожигая чёрную спину горящим взглядом. — Ты не согласна с моим решением, Огнецапка? Или открыто признать силу племени выше твоей гордыни?
[indent] - Ты просто невнимательно слушал, - подбородок воительницы дёрнулся, но она удержалась от шипения. Ей ещё долго привыкать к новой субординации. - Я рада за Проныру. Где бы ты ещё нашёл такую преданную союзницу?
[indent] Нехотя Огнецапка оторвала взгляд от затылка Чернокрыла и огляделась в поисках дичи или чего-то подозрительного. Хотелось бы отвлечься на рутинные обязанности, но присутствие напыщенного кота рядом раздражало и не давало сосредоточиться. И с каждым его словом раздражение воительницы возрастало.
[indent] - И не нужно сомневаться в моей преданности. Благо Грозового племени для меня превыше всего.
[indent] Огнецапка поджала губы и отвернулась от Чернокрыла. Не пыталась ли она убедить в этом саму себя? Нет, глупость. Она хотела жить в сильном и процветающем племени и готова была трудиться ради этого. Кошке лишь хотелось, чтобы её старания оценивали по достоинству.

[indent] — Хотел убедиться, что мой выбор не скажется на наших с тобой доверительных отношениях.
[indent] Огнецапка скривилась, будто бы хотела улыбнуться, но в последний момент почувствовала на языке сладковатый привкус гнильцы.
[indent] - Доверие - это важно. Мне казалось, мы достигли с тобой определенного взаимопонимания тогда в палатке целительницы, - кошка отвела потемневший взгляд в сторону. Может, она ошиблась, посчитав в тот раз себя хозяйкой положения? Может, не углядела что-то в Чернокрыле? Не считала намек? Огнецапка редко пыталась найти проблему в себе, и потому сейчас этот зарождавшийся в груди зуд самокопания раздражал.
[indent] Воители отдалились друг от друга, и на некоторое время повисла тишина, пока оба они присматривались к сосняку в поисках добычи. Огнецапка замерла, заслышав тихий скрежет маленьких зубов под кроной старого можжевельника, и быстро, но плавно приняла охотничью стойку. Сделала пару шажков, пригнулась и быстрым движением выцепила землеройку из укрытия. Укус - и куча с добычей сегодня пополнится. Воительница обернулась на приглушенный шум и заметила, что Чернокрыл тоже времени не терял.
[indent] — Как проходит подготовка Белочки?
[indent] - Прекрасно, - не скрывая гордости в голосе, проговорила кошка возвращаясь обратно к предводителю. - У неё большие успехи в боевом мастерстве, она очень быстро осваивает все боевые приёмы, которые я показываю. На редкость талантливая ученица, мне ни разу не приходилось повторять дважды.
[indent] Кошка слабо улыбнулась, но взгляд её сохранял задумчивость. Чернокрыл сменил тему, но его слова занозой засели где-то под шкурой. Нет, она сказала не всё. И услышала не всё, что хотела. Он не может просто сделать вид, что всё в порядке, спросив её об оруженосце - пусть даже Огнецапка искренне гордилась Белочкой и её успехами. Но сейчас было важно и кое-что ещё.
[indent] - Если доверие имеет место, то почему ты не сказал мне? Что хочешь видеть на месте глашатой Проныру? - насколько непринужденно Чернокрыл менял тему, настолько же резко Огнецапка возвращалась к прежнему. Немного по-детски, даже капризно, но в выражении мордочки, поджатых губах и напряженных усах читалась непривычная для кошки серьёзность. Она не улыбалась и не злилась, даже не предъявляла претензии - лишь искренне пыталась понять. - Дело ведь не в недоученном оруженосце, да? Я знаю, были случаи, когда глашатаем назначали кота, первый ученик которого ещё не успел посвятиться. Так почему? В чём дело? В одобрении старших воителей? Семьи Смерчезвёзда?
[indent] Огнецапка чувствовала себя глупо - не сейчас, а в тот самый миг на поляне, когда услышала не своё имя, произнесённое новоиспеченным предводителем. Это предвкушение показалось таким наивным и детским, как будто бы она вообще не имела права о таком мечтать.
[indent] На самом деле, ей хотелось, чтобы Чернокрыл ответил, что дело было в ней. Честно, без обиняков, по-простому - впервые не в ком-то другом, а в ней одной. Надоело оставаться не у дел, быть молчаливым наблюдателем чужой жизни. Надоело допытываться до Терновника, который и усом не вёл в сторону своих сестёр, откровенно насмехавшихся над Огнецапкой, отказывался верить, что дочери Ласточки могут поступать подло и лживо. Надоело оставаться в стороне, вынужденной наблюдать за счастьем Львиногрива и довольствоваться одними лишь пылкими взглядами и сладкими рассказами о его безукоризненной возлюбленной. Надоело, что она всё время вторая. После Сороки, после Алоцветик, после Проныры. Из раза в раз.

Отредактировано Огнецапка (02.06.2023 22:17:20)

[indent] — Нет, - Чернокрыл будто бы делает маленький, но твердый, осмысленный шаг к примирению. Уверен, что это не шаг в пропасть. Или нет? — Я понимаю, что повёл себя отвратительно по отношению к тебе.
[indent] Хоть кто-то это понимал. Огнецапка сжала зубы крепче, чувствуя вспыхнувшее раздражение. Она так истово хотела этого внимания мгновение назад, какого-то подобия искренней заботы о её гордости, но сейчас становилось тошно от того, что даже эти крохи приходилось выпрашивать - вытягивать из Чернокрыла когтями, уклоняясь от его сухости и попыток держать дистанцию. Хотелось рассмеяться от того, как глупо всё вышло - она так долго насмехалась над другими кошками, которые не могли определиться, чего хотят от жизни и от котов, а теперь сама чувствовала себя паршивее некуда от разрывающих противоречий.
[indent] - Будь в этой ситуации от меня хоть что-то зависящее, сегодня с этой Скалы прозвучало бы твоё имя, - Огнецапка заставила себя медленно понимающе кивнуть, но взгляд всё равно хотелось спрятать от накатившей горечи. - Я не мог допустить такого для той, кто способна добиться всего честным путем и собственными усилиями.
[indent] Разве она бы не справилась? Первой реакцией как всегда было возмущение - да как он мог решать за неё? Но воительница слишком давно вертелась в этом беспорядочном пламени эмоций, чтобы не дать ему вырваться наружу после одного неверного слова соплеменника. Она поджала губы, смолчала, но кивать перестала.
[indent] — Наверное, в твоих глазах я самый настоящий кусок мышиного помета.
[indent] - Ты даже не представляешь насколько, - с безнадёжно грустной улыбкой протянула воительница, вздыхая глубже. Стоило поговорить. Как много проблем, на самом деле, можно решить, если просто вовремя взять - и поговорить.
[indent] — Но, видимо, оказался слабаком, чтобы решиться сказать тебе эти слова в лицо.
[indent] Огнецапка подняла глаза на предводителя, в растерянности шевельнув ушами. Она практически чувствовала, как тяжело ему признавать собственную слабость, и, наверное, даже могла сравнить это с собственными ощущениями. Чернокрыл правда считал себя виноватым перед ней? Не пытался свалить всё на её характер или ткнуть носом в ошибки? Просто... признавал вину? Огнецапка почувствовала, как от изумления на загривке зашевелилась шерсть.
[indent] — И готов за это поплатиться. Я не стану сопротивляться.
[indent] - Брось, Чернокрыл, - она усмехнулась почти тепло. Аккуратно воительница коснулась чёрного бока кончиком пушистого хвоста. На больший жест примирения не расщедрилась - всё-таки вляпался кот знатно, так что пускай не расслабляется. Даже если ему удалось подобрать правильные слова. - Я поддерживаю решения своего предводителя и не берусь их судить. В конце концов, это тебе мучиться бессонницей от сомнений в их правильности - зачем я стану усугублять, - кошка фыркнула, на секунду умолкая. - Может, ты и прав, и это не последняя моя возможность послужить племени. Может, во мне есть и что-то ещё, помимо непомерных амбиций.
[indent] "Может, предоставится ещё один шанс не остаться пустым местом". Огнецапка замялась и резко отступила, освобождая Чернокрыла от своего давящего присутствия. Жалости ей точно было не нужно.

[indent] Хотелось снисходительно фыркнуть на прозвучавшую из уст Чернокрыла жалобу, но Огнецапка сдержалась. Она, на самом деле, никогда не задумывалась, насколько сильно отдалялись от племени коты, на которых Звёздами была возложена ответственность вести за собой. Они взбирались на эту скалу, возвышаясь над остальными и одновременно с этим лишаясь большинства прежних связей. Огнецапке думалось, что она-то конечно таких проблем не знала бы, достанься власть ей в лапы, она-то ни за что не потеряла признания и доверия воителей, понимала бы их так же хорошо, как и раньше. Но сейчас всё казалось не таким однозначным.
[indent] - Не вздумай возвращаться в воинскую палатку, а то спихнут тебя со скалы так же быстро, как и возвели туда, - в полушутливом тоне фыркнула воительница, но Чернокрыл, наверное, и сам понимал, что к власти прилагаются и прежде незнакомые и иногда совсем неожиданные трудности. - Лучше устрой рядом второе гнездо, чтобы было не так скучно. Иволга раньше часто ночевала у Смерчезвёзда. Да и вообще... кто тебе указ, - воительница усмехнулась, неторопливо возвращаясь за своей землеройкой. Она слышала историю, что и предыдущий предводитель Грозового племени, Солнцезвёзд, умер в своей пещере в объятиях подруги - у грозовых лидеров, похоже, обустраивать из пещеры предводителя семейное гнездо было в порядке вещей.
[indent] Хотя Огнецапка никак не могла вспомнить, когда в последний раз хотя бы мельком видела Чернокрыла на расстоянии меньше уса рядом с какой-то кошкой. "Скрытничает? Или малым не довольствуется и тоже заинтересован только в дочках Смерчезвёзда? Пф, ну младшенькие уже почти подросли". За эту мысль кошка уцепилась и решила, что непременно обратит внимание, с кем Чернокрыл проводит свободное время и в чьей компании частенько покидает лагерь. Это было интересно.

>>> лагерь

[indent] Абсолютно каждая деталь теперь было иначе. Всё, начиная от собственного изменившегося несколько десятков лун назад имени, из раза в раз напоминающего образ родной матери и невидимым, удивительно согревающим откуда-то изнутри холодком проходящимся между ушей её звёздным, шершавым языком, и заканчивая тем, что над всеми ними вновь властвует не коварный и честолюбивый Тёмный Лес, а возвратившееся Звёздное племя. Даже черношкурый, весь израненный и потерявший практически всё отец, нынче покоящийся изо дня в день в палатке старейшин и больше ни разу не занимавший своего места на предводительской скале, символизировал произошедшие со всем Лесом измения, и вряд ли Певчая могла отнестись к этому достаточно спокойно, чтобы не поменяться самой. Жизнь научила бурую слишком много за непозволительно короткий срок, и сейчас, уже заматеревшей, достигшей своей контрольной точки роста и развития и лишь больше перенявшей фигуристость и подтянутость Иволги, кошке было порой сложно оглядываться назад, в прошлое. Иногда только отголосками да эхом отзывается откуда-то из самой глубины, но и от этого полосатая отмахивается и порой заметно сильно закапывает себя в будничные обязанности.

[indent] Сегодня, как оказалось, был один из таких дней: утренний патруль, два охотничьих патруля и неожиданная ночная прогулка с возмужавшим и ещё, кажется, больше выросшим Тисом, прямо сейчас идущим бок о бок с сестрой и что-то порой негромко наговаривая ей чуть ли не в ухо. Кот, так одновременно похожий и не похожий на Смерчешкура и его двух братьев, соседа родителя Ворона и Хвойника, быстро стал для раньше отчего-то вечно отталкивающей его и скалящейся в его сторону молодой воительницы некой отдушиной, с которой ей было по истине спокойно и приятно вот так просто бродить меж заученных наизусть стволов и кустарников. Мимолётно иногда поглядывая в сторону чернявого соплеменника и будто бы совсем невзначай скользя по его мускулистому телу то плечом, то кончиком мерно покачивающегося хвоста, Певчая до сих пор не может понять и определить, что такое произошло между ними двумя и в какой момент всё стало совершенно другим. Неправильным ли? Позволенным ли?

[indent] Возможно, впрочем, она всё ещё себе слишком много надумывает и фантазирует, а Тис по-прежнему относится к ней точно также, как и к другим своим сёстрам.

[indent] — Тебя не ставили в рассветные патрули? — произносит будто бы невзначай и совсем немного отдаляется от брата, при этом задумчиво оглядываясь по сторонам и охотно втягивая поглубже в себя свежий, едва влажный воздух вокруг. Аромат близящегося дождя плотным туманом оседает на чувствительных рецепторах, и всё же Певчая до последнего надеется на то, что им двоим удастся избежать непогодицы. — Я бы хотела чуть подольше погулять здесь, и переживаю за то, что бы ты выспался. Можно будет даже на обратном пути немного поохотиться, чтобы не было так стыдно поспать подольше, — с отдающей девичьей хитринкой улыбкой негромко продолжает воительница, после чего выдыхает протяжно и тяжело. — Я очень рада, что отец вернулся живым и теперь хотя бы он рядом с нами, но... Не знаю. Зачем он привёл эту бродягу в племя? Почему?