[indent] — Ты на должности последователя травника не для того, чтобы как малолунный котенок спрашивать такие глупые вещи, Мед.
[indent] Последователь травника виновато улыбается в ответ на недовольство наставника, словно бы прося прощения за свою непонятливость. Вероятно, пытаться выяснить у Мрака, что же стряслось и отчего в их палатке столько раненых, было бессмысленно, и пятнистому ученику оставалось лишь секундно понадеяться, что ему удастся разговорить хоть кого-нибудь из больных. Так или иначе, оставаться в неведении было неприятно, это создавало какой-то оттенок тайны над всем произошедшем, но что-то подсказывало Меду, Собранному с Лавандового Поля, что в действительности никакой загадки здесь не было, и Мрак просто не хотел терять время на объяснения. Что же, в этом он был прав, как бы ни прискорбно было это признавать.
[indent] Мёд оббегает палатку взглядом, выискивая названных соклановцев. Травмы просто вразнобой, хоть собирай коллекцию: и ушибы, и раны, и вывих! И это лишь на первый взгляд. Вот Вихрь, отделавшийся, кажется, парой царапин, а вот Можжевельник, который.... Последователь травника хотел верить, что он просто был без сознания. Пятнистый невольно тревожится от мысли, что собранных трав может быть недостаточно, но вслух озвучивать это не собирается: не при больных.
[indent] Первым делом он подходит к Можжевельнику, чтобы убедиться, что он был еще жив: утыкается носом в его шерсть, зарывается поглубже, пока не ощущает тепло и стук сердца. Запах кота смешивается с запахом пыли, холода и крови, но смерть еще не близка, и Мед испытывает явное облегчение от осознания, что плутовка не блуждает в стенах их палатки. Сегодня она не обещала никого забирать.
[indent] — Ну ничего, мы тебя подлатаем и будешь как новенький, — дружелюбно, ободряюще, словно бы последователь стража мог его услышать. Мёд берет все необходимое (сейчас это в большей степени подорожник и золотарник), а после принимается за работу. Нет ничего, чтобы привести кота в сознание, нет ничего, чтобы облегчить его боль. Это осознание режет, но последователь травника продолжает свою работу, а после оставляет Можжевельника. Ему нужно отдохнуть. Чуть позже Мед обязательно перепроверит его и поменяет припарки, сейчас же, прикладывая ко лбу полосатого смоченный прохладный мох, он отстраняется.
[indent] Следующей жертвой становится Вихрь — с ним дело простое: приложить мох к голове, да уложить отдыхать. Грустно, но Мед признает, что дальше этого их возможности не простираются.
[indent] Рык. К тому моменту, как прыгучей походкой Мёд подходит к стражу, его вывих уже оказывается вправлен Мраком, а что лучше всего, этот кот, в отличие от Можжевельника, пребывает в сознании. Выглядит он получше, чем последователь, но заметно хуже, чем будущий. Пятнистый забавно хмурится, оббегая взглядом соклановца и оценивая его состояние.
[indent] — Как ты себя чувствуешь? Знатно тебя потрепало! — мяукает будущий травник и улыбается серому коту мимолетно. Он берется за травы, сперва занимаясь царапинами и ушибами на шкурке стража, а после опускает взгляд на вывих. Кажется, лапа распухла, поэтому оставить ее просто так было не слишком хорошей идеей. Пятнистый глянул на Мрака, надеясь спросить у того, что можно сделать, но, осознавая, что тот был еще занят, последователь сперва прикидывает, как можно было бы сымпровозировать.

[indent] К тому моменту, как Мёд добрался до чабреца с искренней святой верой, что тот должен был помочь больному, Рык уже успел задремать, и последователь травника, несмотря на свое желание поговорить, не стал будить его. Аккуратно пристраиваясь рядом, он смешал золотарник с принесенной ароматной травой и стал накладывать кашицу на место вывиха.

Ссылка на дайсы (Вихрь: легкие —> полное выздоровление, Рык: средние —> средние, Можжевельник: тяжёлые —> лёгкие)
Ссылка на дайсы (Рык: средние —> средние)

Отредактировано Мёд (26.05.2021 08:35:08)

Требовательный голос травника настиг Хельгу врасплох - признаться, она была уже готова принять как факт мимолётность очарования черношкурого кота и дважды успела позабыть о старой ране на своей лапе, ведь не так уж сильно она и болела. И всё же травник не забыл о ней и её лапе, и пёстрой пришлось наскоро поддаться его спешному осмотру, озадаченно хмыкнув.

- Думала, ты забыл про меня, - сухо мурлыкнула кошка, не тратя время черношкурого на свои смазливые тона и хитрые взгляды. Вокруг них была куча мала раненых, мятых и перемятых стражей клана, в кругу которых вилять хвостом кошка не собиралась точно - таким боком ей вряд ли удастся завоевать их доверие и расположение, а уводить Руби от мягких подстилок и кучи с добычей так быстро ей не хотелось тоже. Впрочем, когда Хельга послушно протягивала лапу Мраку, она ещё не подозревала, чего ей это будет стоить.

Каким-то уж больно резким и неожиданным движением черношкурый кот выкрутил лапу бродяги так, как Хельга бы ни за что не подумала, что она вообще гнётся, да и проверять бы не стала. Раздался какой-то неприятный скрежет, какой обычно можно услышать, перехрустывая пополам маленькую костистую пташку, а затем и саму лапу пронзила неожиданная боль, да и похлеще той, от которой пёстрая страда несколько дней в луну. Прирыкнув себе под нос, зеленоглазая плотнее сжала зубы и рефлекторно выпустила когти то ли в целебные лапы Мрака, то ли суховатую землю убежища и, признаться, чуть ли не взвыла.

- Нежность - не твой конёк, да? - шикнула она не громко, но куда жёстче, чем мурлыкала перед кланом всё это время, и даже язык прикусить себе не хотелось - до того не понравились ей местные лечебные манеры. - А с виду так и не скажешь. До разочарования в шарме травника дело ещё тоже не дошло - лапу чуть потряхивало, и сама Хельга продолжала пушится, стараясь принять своё лечение как должное и перестать дыбить шерсть на загривке, исподлобья недовольно поглядывая на чёрного кота. Но потихоньку, совсем потихоньку начинало казаться, что лапа действительно шевелится лучше.

- Ваша верховная хотела, чтобы я начала тренировки с ловчими и всё такое, - деловито отозвалась в ответ кошка, смягчая взгляд, - Но раз слово травника - закон... Многозначительно вздёрнув одну из бровей, пёстрая плавно распласталась на полу убежища, на этот раз глянув себе под лапы, чтобы вновь не наступить ни на кого. - Надеюсь, вправлять её дважды не надо. Пару раз осмотреть бы ещё её, да поближе. И помягче.

Отредактировано Хельга (03.06.2021 01:59:01)

Сознание начало возвращаться к будущему стражу, когда он сквозь сон услышал свое имя.
- Следи за Можжевельником и Клекот — не забывай их поить, - хрипло переворачиваясь на другой бок, он тут же приоткрыл глаз и увидел неподалеку Мрака над Водой.
- Не хочу я пить. Хватит уже тыкать в меня своим мхом, - негромко прокряхтел Можжевельник, подавая очевидные признаки жизни. Все тело болело так, словно бы по нему кучу валунов раскатали. Особо сильно болела задняя лапа. То ли от ран, то ли от вывиха - Можжевельник и не видел толком, что с ним вообще было, - А дичью тут положено кормить или только травами откармливать будут? Мёд, - позвал последователя полосатый, - ай ладно, ничего не надо, - и, вновь переворачиваясь на другой бок, Можжевельник, что Растет у Обрыва вновь закряхтел как старый немощный кот.
Пока произошедшее никак не укладывалось в туманной голове будущего. Помнил лишь, что на хребте с отрядом что-то произошло. Он отчетливо помнил громкий шум и выкрики соклановцев. Но, судя по боли во всем теле, ничего хорошего там не было. Уже жалея, что он ввязался во всю эту авантюру с Кланом, Можжевельник никак не мог вспомнить, была ли с ними Дакота (а ее новое имя сейчас в упор стало забыто). Сейчас он не чувствовал ее запаха, но вдруг...?
- А Дакота где? Черт... Не Дакота... пф-ф, ты понял. Где она? - все еще слабым, но басовитым голосом спросил у последователя травника Можжевельник.
Вокруг была какая-то суета, но полосатому до этого вообще не было дела. Подстилка есть, еда-вода есть, так тут еще и положено ухаживать за больными. А попробуй в городе захворать - лечись сам, дорогой друг. Вряд ли к тебе вообще подойдут и поинтересуются твоим здоровьем. Так и получалось, что большая часть бродяг умирало на помойках лишь от того, что никто и не знал как залечивать раны - вылижешься кое-как и достаточно. А что было поделать? Такими знаниями, какими обладали тут травники в городе не владел от слова ник-то.

<<все с той же злополучной тренировки,

Надо признать, им повезло больше. Тем, кто стоял далеко от обвалившихся откуда-то сверху громоздких камней по счастью довелось испытать только животный страх перед неотвратимым и наглотаться пыли, которая ещё не улеглась. Звенящую после грохота тишину можно было вспарывать когтями, а Рысь помнит только жгучую боль в подушечках лап, когда она, оказавшаяся так далеко от места обвала, одна из первых сорвалась вперед, сдирая уже было загрубевшую кожу в кровь. Она понимала, что другие, что ближе, успеют первее неё и была готова изощренно обругать Прищура Хитрого Лиса, ведь это он выбрал каменистую полянку среди валунов для места их тренировки. Отличное место, если не нестись оттуда сломя голову к цели не щадя лап под рокот крови в собственных  ушах.
Тех, кого завалило камнями уже вытащили и понесли на Перепутье, а она, глядя на эту скорую процессию упрямо хромала следом, оставляя за собой едва заметные алые опечатки на сером граните, уговаривая себя успокоиться и не паниковать. Не замечая ни боли, ни усталости. Можжевельник был жив, Рысь это точно знала. Её Норвуду были нипочем какие-то свалившиеся на голову, пусть и крупные камешки. Они выбирались из передряг, покруче этой, вот только сердце все еще норовило пробив грудную клетку, умчаться вскачь в неизвестность.
К тому моменту, как темноухая кошка добралась до Перепутья,  а затем прямым и удивительно ровным шагом вошла в пещеру травника, ожидаемо застав там всех пострадавших, включая Рыка Северного Волка, над которыми уже колдовал Мед, Собранный с Лавандового Поля, её страх и отчаяние осели внутри колким, царапающим нутро раздражением. Устало умостив зад на прохладном полу спасающей от жалящего солнца пещеры, будущая стражница клана перевела дух, буркнув травнику уже привычное:
- Дай мне немного травы унять кровотечение, я разжую ее сама, - тщательно вылизав израненые подушечки, кошка невольно вспомнила хмурые слова Тигра, ухаживающего за её лапами после того, как слег Жук. Отнимать внимание у Меда, которое он должен был оказать пострадавшим, она не собиралась. В конце концов, её ранки были до ужаса нелепы на фоне случившегося, к тому же это было слегка обидно - ободрать подушечки в столь неподходящий момент. Теперь Рысь уже не так часто наведывалась к травнику за помощью. Время неуклюжих царапин, казалось бы прошло.
- Я в порядке, - вскинув голову резче, чем собиралась, она уставилась на Можжевельника холодными бледно-голубыми глазами. - Любопытное дело, - продолжила едко, будто разговаривая сама с собой. - Нас предупредили о возможном нападении птиц и острозуба, подготовили к тому, что практически с любого валуна можно упасть серьезно повредив себя, но как-то запамятовали сообщить, что горы могут обрушиться нам на головы в любой момент! - об обвалах она, будучи городской бродягой раньше никогда не слышала, и конечно, увиденное оставило в её душе существенный отпечаток, а пережитый страх за напарника так и норовил вылиться волной жгучей злости на обстоятельства, на себя за беспомощность и самого полосатого. Услышав грохот, тот мог хотя бы ради приличия поберечь свой пушистый зад. Сама Рысь, Шагающая по Камням, будь те не ладны, была уверена, что так и поступила бы, не беря в расчет того, что ужас, сковавший её в тот страшный момент, не позволил бы даже сдвинуться с места. Признавать свои слабости та, что звалась с рождения Дакотой не умела никогда, потому и лезла на рожон сколько себя помнила.
- И ладно мы, не ожидавшие такой подлости от гор, но ведь попался в эту каменную ловушку ещё и ты, Рык Северного Волка. Сколько ты уже в клане? - обратив взор на другого бывшего бродягу, который, как она знала давно уже прижился в рядах горцев, темноухая веско фыркнула, стукнув хвостом по полу.
- Как при таких опасностях можно вообще чувствовать себя здесь в безопасности? Вы считаете подобное нормальным? - её так и подмывало спросить Можжевельника, что Растет у Обрыва, доволен ли тот такими Сюрпризами, что могут в одночасье забрать его жизнь, но она промолчала, раздраженно ведя ушами. Потерять так внезапно самого близкого и единственного товарища в этой полной опасности, порой паскудной жизни оказалось до ужаса страшно. Рысь знала, что никогда не признается в своём страхе вслух, но так же знала, что Норвуд видит её насквозь, все понимая.

Отредактировано Рысь (10.06.2021 17:40:04)

Рык проснулся, почувствовав, как кто-то бесцеремонно прошёлся сначала по его хвосту, а затем и по ушам. Пробив пелену сна — и разве что не стенки черепной коробки, — громкий голос заставил стража открыть глаза и поднять тяжелую голову с лап. Взгляду понадобилось пару мгновений, чтобы проясниться и сфокусироваться на светлой шубке Рыси, в ответ которой кот только бессвязно что-то фыркнул, не увереный, что обращалась кошка именно к нему. За последнее время количество посетителей в этой пещере значительно увеличилось, будто не отряду стражей, а всему Клану на голову свалилась груда треклятых камней. Или это просто Рык не часто здесь бывал? В любом случае, затхлость убежища сидела в печёнках, а от стойкого запаха трав голова раскалывалась на части. Любое вмешательство в личное пространство  только усугубляло то и дело накатывавшую волнами мигрень. Но, похоже, саму виновницу это не стесняло в манерах, и она уже принялась наседать на уши своему напарнику, при этом несильно заботясь о покое случайных слушателей. У которых ее сетования на трудную горную жизнь, очевидно, не оправдавшую ее ожиданий, вызывали лишь усмешку.
И когда только у одиночек так повысились запросы? Или понизилась выживаемость?

— И ладно мы, не ожидавшие такой подлости от гор, но ведь попался в эту каменную ловушку ещё и ты, Рык Северного Волка. Сколько ты уже в клане?
— Достаточно, чтобы не ожидать лучших условий, — почувствовав на себе взгляд кошки, страж едва заметно поморщился, понимая, какой отвратительный пример бывшего одиночки, когда-то так же примкнувшего к Клану, сейчас производил. Впрочем, сохранность своей шкуры — и чьей либо ещё — его не заботила так, как день изо дня тревожило состояние Клёкот. С каждым днём оно ухудшалось, и Рык, успевший наверное прожечь в пёстрой шерсти настоящую дыру, усилием воли заставлял себя поменьше смотреть в самый темный и дальний угол пещеры. Чувствуя ее неуловимый запах, страж все ещё надеялся — и раз за разом презирал себя за это малодушие, вынужденный, в конце концов, принять своё бессилие.
Возможно, в глубине души он был даже рад, что она не видела его слабости. И вряд ли вообще когда-то догадывалась о ней. 

Думал ли Рык вообще о своей безопасности? Пожалуй, все его мысли, сколько он себя помнил в шкуре стража, неизбежно обращались к безопасности кошки, которая в его защите нуждалась меньше всего. 

На появившуюся в пещере ещё одну фигуру серошкурый только дёрнул ухом и снова опрокинул голову на подстилку. Он пролежал так какое-то время, пытаясь абстрагироваться от чужой болтовни. О сне в резко оживившихся условиях можно было забыть, к тому же, потребность в каких-то телодвижениях уже давала о себе знать. Нужно было проветриться. Усилием заставив себя подняться на лапы, Рык медленно ступил на заживающую, пробуя. Боль была, но она была терпима, и страж, уже ступая уверенней, молча покинул убежище, не дожидаясь разрешения травников. Достаточно было того, что он стерпел все их манипуляции над собой на протяжении нескольких дней.

» перепутье

— Тебе сейчас нужно отдыхать, но, если хочешь, я утром все выясню и обязательно тебе скажу! - о, спасибо всем Богам, что Мёд был столь сговорчив в такой трудный для Можжевельника момент. Кот никогда не отличался доброжелательностью и мягким нравом, когда шкура горела от свежих ран, а тело отказывалось подчиняться разуму. Будучи таким слабым, Можжевельник всегда прятал себя за стеной раздражения. В условиях города проявлять слабость было непозволительной вещью. Стоит лишь показать сопернику, что ты некрепко стоишь на лапах - можешь попрощаться со спокойной жизнью или с жизнью в целом.
- На том свете отдохну, - негромко просипел полосатый, с трудом переворачиваясь на другой бок. Он и сам еще пока не понимал какие травмы и увечья оставили на его шкуре скалы, но предполагал, что в палатке травника он задержится дольше, чем на один рассвет.
Знакомый запах ударил в нос столь же внезапно, как и внезапно засаднила раненая лапа.
— Я в порядке, - он узнал голос Рыси и тут же обратил свой больной взгляд на напарницу.
- И славно, - и тут же положил голову на подстилку, не в силах пока еще удерживать свое тело на весу.
- ...но как-то запамятовали сообщить, что горы могут обрушиться нам на головы в любой момент! - кот ухмыльнулся, отводя взгляд в сторону.
- В городе нас тоже никто не предупреждал о том, что самые близкие порой теряют голову и творят самые безрассудные вещи, - резонно заметил Можжевельник, что Растет у Обрыва, вспоминая их бывшего главаря, - ничего, - и кряхтя, кот все же заставил себя усесться на подстилке. Чуть покачиваясь из стороны в сторону, он слегка одурманенным взором оглядел Рысь с лап до головы и добавил, - и не с таким встречались. Сейчас на нас падают горы, завтра мы упадем с них. Одной лишь судьбе известно, что готовит нам завтрашний день. Главное, что пока мы живы, - и принялся вылизывать всклокоченную грудь.
В их разговор вмешался Прищур, но Можжевельник был и не против. Наоборот даже. Так ему не придется прикладывать уйму усилий, чтобы поддерживать их диалог. Сил пока было маловато для долгих бесед.
- Предки нас защищают, но от буйства природы никто не может уйти, если той пришло в голову нечто похожее.
- Да Предки ли? Вы сами в силах себя защитить. Почему вы так слепо верите в то, что вас защищает кто-то? Неужели не верите в свои силы? - не сумев сдержаться, спросил у рыжего будущий страж. Да, до сих пор у Можжевельника были миллионы вопросов к клану. К такой жизни не привыкнешь и за десятки лун.
В убежище зашла Незабудка. Своим свежим видом она будто бы вдыхала жизнь в это пропахшее болезнью место. Принеся Можжевельнику птицу, она оставила ее у подстилки, а сама отошла чуть в сторону, присоединяясь к разговору. Полосатый кивнул ловчей, вкладывая в этот кивок столько благодарности и признательности, сколько только умел.
— Как себя чувствуешь?
- Спасибо за еду, - кот тут же наклонился, чтобы отведать сочный обед, - не хуже нашей верховной, - кот скептично взглянул на Клекот, - скверные дела. Ничего, прорвемся. Что там про козлов? Ни разу не встречал еще такого зверя вблизи.

<-- Перепутье

По внешнему виду Меда нельзя было того сказать, но легкую настороженность фразы Стража Неба все же в его душевное состояние внесли. Его удивили слова о лесных целителях, их неожиданность и непонятность, а тем более тон, с которым о тех зашла речь. Но с набитой пастью спрашивать было неудобно, и в первую очередь пятнистый, скользнув в Убежище Травника, разложил свою ношу, мимолетно и быстро, но пока недостаточно тщательно отделив разные растения друг от друга.
Пещера встретила их сыростью и прохладой, травянистыми ароматами и негромким сопением некоторых больных. Здесь Мёд постарался говорить тише, чтобы никого не потревожить.
— Хмм... — пятнистый прошел к забитым лекарствами щелям и театрально чуть нахмурился, отыскивая в общем беспорядке нужные травы (после ухода Мрака в пещерке начал твориться некий хаос), — И что же именно ты хотел обсудить, Полет?
Уши дернулись в сторону стража, хоть травник и не был отвлечен от своего дела, да и к тому же на удивление быстро выудил необходимые по его мнению грушанку и золотарник из общего числа растений. Он обернулся к своему приятелю раньше, чем тот успел проронить хоть единое слово, и тут же переменился в выражении мордочки: вскинул брови, прикрыл глаза, дружелюбно улыбнулся и загнул хвост полукругом, ободряя тем самым начать говорить. Во рту у него были отобранные листики, но, стоило долговязому приблизиться к Полету Испуганной Цапли, те оказались на полу. "Покажи лапки", — прерывая стража, попросил Мёд, по всей видимости решивши совместить два дела в одном.

— Ты же понимаешь, что им нельзя доверять? Они передают всё своим предводителям.
Мед дернул ушами в сторону собеседника, между тем осматривая растрескавшиеся и чуть кровоточащие подушечки лап Полета. "Нда уж!" — воскликнул он в сердцах, ужасаясь такому виду, но не произнес того, понимая, что дело требовало куда более серьезного подхода.
— Мне кажется, тебе не стоит относиться к ним столь предубежденно, Полет, — добродушно заметил травник, мягко улыбнувшись своему собеседнику. Он почувствовал определенное волнение за Стража Неба: такая беспокойная мнительность могла быть всего лишь последствием усталости, недавних новостей, а могла и являться тревожным звоночком. И как же Мед хотел, чтобы истина была в первом варианте: у него не было поводов сомневаться в Полете, у него не было желания считать, что нечто темное, ведомое страхом, овладеет помыслами юного стражника.
Пятнистый кот пережевал травы в кашицу и принялся аккуратно наносить ее на подушечки собеседника. Голос зазвучал вновь, сперва громко, после тихо, но посыл был един, и Мед ощущал на себе давящий чужой взгляд все время, что занимался лечением трещин.
На миг повисла тишина, травник закончил и наконец поднял на собеседника взгляд, заглянул в его глаза.
— Мне абсолютно нечего от тебя скрывать, Полет, — мягко мяукнул долговязый кот, обвивая лапы хвостом, — И, если тебя что-то интересует, ты всегда можешь просто спросить, — лёгкая дружелюбная улыбка вновь тронула губы травника. Наверное, он понимал, что такой ответ не удовлетворит Стража Неба, но он был искренен и спокоен, хоть и без излишней привычной эмоциональности, без излишней экспрессивности. Но флер задумчивости не разрушал его обыденный образ.
— Что ты подразумеваешь под "большими возможностями"? — лишь осторожно уточнил Мед, отводя меж тем взор в сторону.

— Ты ведь знаешь, что они ненавидят одиночек, Мёд? Это мы даём всем шанс. Не они. Ты явно плохо с ними познакомился.
Мед слушал то с полуприкрытыми глазами, но вглядывался в голубые напротив достаточно внимательно, пусть и без какого-либо напора или укора. Губы пятнистого кота снова тронула легкая добродушная улыбка, и, лишь когда Полет замолчал, мягко поведя хвостом по полу, бывший бродяга отвёл взгляд в сторону.
— А ты? — спросил он аккуратно, выдерживая легкую паузу. — Как много общался с ними лично ты?
И все же Мед не мог припомнить ничего дурного от племенных котов. Они не были с ним более доброжелательны, нежели остальные, но и менее — тоже. Они поделились с кланом травами, но предпочли агрессию в ответ на попытку пятнистого их успокоить. Но в этом не было ничего такого, что могло бы выделить их. Ведь они были напуганы. Все были напуганы.
— ... Полет, ты еще юн и многого не видел, но что ты скажешь мне, если твое мнение изменится? Если ты тоже начнёшь ненавидеть тех, кто не принадлежит к клану? — глухо спросил долговязый травник, но уже без улыбки. Так же легко, как Страж Неба возненавидел лесные племена, мог он невзлюбить и бродяг, обычно обогреваемых и принимаемых кланом. И если по племенам он судил, кажется, лишь по одним словам извне, то чужеземцы были их реальностью. И не все из них ступали на перепутье с чистыми лапами.
Ведь если даже прошлое травника оказывалось скрыто от чужого знания, что можно было говорить об остальных?
Долговязый вновь посмотрел на своего собеседника в ожидании ответа.
Разговор о тренировках сумел несколько развеять атмосферу, возникшую между ними, и вернул теплую улыбку на мордочку лекаря.
— Я уверен, они отнесутся к этому с пониманием, а некоторые могут даже уважать такое стремление и понимание, что статус не является окончательной точкой для самосовершенствования, — подметил Мёд дружелюбно и дернул ушами, — Я так точно уважаю.
И вслед за тем с более широкой улыбкой подмигнул Стражу Неба, желая ободрить его. Дружелюбный тон, что завязался между ними, был куда более по душе пятнистому, и травник с неким даже сожалением выдохнул, когда ему пришел конец, а Полет вернулся к своему прохладному и серьезному образу.
Кажется, он несколько скучал по своему другу и потому надеялся, что подобная маска не станет окончательной ипостасью стражника.
— Нет, мы не встречались с предводителями, — ответил Мед мирно и честно, а после чуть пожал плечами.