С добрым утром. Хотя какое оно доброе? Расклад такой, жизнь Ливня держится на двух столпах: его семья и его племя. И всегда, в былые времена если были проблемы с одним, он мог найти утешение в другом. Но сейчас... сейчас ситуация была намного хуже. С одной стороны, он уже луну не мог помириться со своей сестрой. Хуже всего было то, что он сам был виноват в таком положении, боясь с ней заговорить и признаться во всем, вечно находя себе отговорки. С другой же стороны было племя, которое, по его мнению, трещало по швам. Сначала смерть Львинозвезда, потом потеря нагретных камней и вот события с племенем Ветра. Разве такую участь заслуживает величайшее племя леса? И вот эти мысли каждый день вгрызались в голову молодого воина, который не мог найти себе покоя.

По всей видимости его текущее душевное состояние было написано на его морде, раз его даже не взяли в отряд на границу с ветром. С другой стороны, может так даже лучше. Пронеслось в голове Ливня, ведь в лагере тоже много дел, можно попытаться отвлечь себя, да и мало ли, лучше пусть на одного воина будет больше.
Спойлер: дела не помогли. Все это время в ожидании возвращения отряда он провел как на иголках. Пытался взяться за одно, за другое, каждый раз бросая не закончив дело. Это совсем было не похоже на кота, который обычно был готов сделать что угодно для племени, любой ценой. К счастью, ожидание закончилось, и они стали возвращаться. Казалось, теперь то он сможет отпустить эти страшные мысли о будущем своего племени, но видя то в каком состоянии отряд, стало ясно что все еще только впереди. 

Все в крови, израненные, уставшие и... злые? Казалось бы, раз два и все уже должны лечиться у Сивой, отложив все свои препирательства на новый день, но нет же, началась настоящая перепалка. Ручей накинулась с обвинениями на Крестовника. Справедливыми, по мнению Ливня, но все-таки не уместными. Стоило выждать, дать котам перевести дух, к чему это сейчас? Однозначно весь этот переполох резко вывел воителя из его прострации, он направился прямиком в гущу событий, правда, пока, не высказывая своего мнения. А Ручей продолжала и продолжала, пока не переступила ту мнимую границу, которую Ливень видел в отношениях между глашатаем и предводителем. Будь ты хоть тысячу раз глашатай, но кидать упреки своему предводителю, на глазах всего племени, это было за гранью понимания кота. Разве так должен поступать главный помощник предводителя? Тот, кто в трудную минуту должен поддержать, а не упрекнуть. К обсуждениям стали подключаться другие коты, в том числе Карпозуб:

— При всем уважении к твоей должности, теперь после произошедшего на границе с Ветром можно понять горячность Крестовника и Черники

В чем-то Ливень и был с ним согласен, но точно не по вопросу Крестовника и Черники. То что произошло, недопустимо и должно быть наказано. Я уверен, Созвездие этого просто так не оставит. Как раз на этих мыслях он услышал такой необходимый сейчас племени рык:

— Довольно! Сейчас и Ливню хотелось сделать тоже самое, хоть у него и нет никакой власти, но кто-то должен был это оставить. Предводительница продолжила говорить, в первую очередь сказав о том, что было бы неплохо всем подлечиться. Неужели про это вспомнили? Правда, нужный эффект достигнут не был. Гул не хотел стихать, Птица, Желудь, последний, кстати, довольно резко закончил свое выступление, что совсем не понравилось Ливню. Дальше Лебедь и конечно же Черника. 

— Ты лицемерна, Ручей. Думаешь, что твои поступки честны и невинны больше чем наши. Ты лучше нас, да... Тебе ведь можно всё, раз Созвездие дала тебе эту должность. Такой дерзости и наглости воин, кажется, никогда не слышал, понятно, Черника хотела себя защитить... хотя нет, такого понять он не мог. Что должно произойти что бы кот или кошка настолько забыл про воинский закон и стал так срываться на своего глашатая? Ручей, сама не лучше, но ее поступку можно найти какое-то оправдание, а Чернике?
Дальше становилось все только хуже, Сивая предприняла очередную попытку всех успокоить, но никакого результата это не дало. Вот и Крестовник высказал свое мнение. Его слова почти целиком прошли мимо ушей Ливня. Вся эта ситуация, всё племя сейчас было похоже на стаю безмозглых зверьков, которые сцепились друг с другом. 

- И это речное племя? Да как мы вообще могли до такого докатиться? Больше не в силах сдерживать себя взвопил воин. Мы только окажем услугу нашим врагам если сами друг с другом разберемся. В этот момент на поляне стало тише, Ливень стал осматриваться по сторонам в попытке понять, что произошло. Это была она, предводительница речного племени. Созвездие не смотря на все свои раны, в один прыжок заняла свое место на валуне. Не представляю, как ей это тяжело было сделать. Хотя воин сначала и считал, что все разбирательства надо было отложить на потом, но в такой ситуации, у предводительницы не было выбора. Надо было закончить все прямо сейчас.

- Поэтому властью, дарованной мне Звездами, я понижаю вас обоих до званий оруженосцев и возвращаю ученические имена — Крестовничек и Черничка.

Вот же! Вот оно! Теперь пожалуйста, Крестовничек, Черничка, примите ваше наказания, покажите, что в вас еще осталась капля уважения к племени и у вас будет шанс доказать свою преданность и вернуть наше расположение. Это было бы слишком хорошей концовкой. 

— НЕТ! Я воительница и буду носить своё имя!

Черничка была не готова поставить интересы племени выше своей гордости и это и есть главный показатель того, что она не достойна носить воинское имя. Да и с таким отношением к словам предводительницы, какая из нее воительница? 

События развивались стремительно, но в это момент, казалось, все замерло, что же Крестовничек? Будет защищать свою честь? Черничку? Откажется принять наказание? Все оказалось куда прозаичнее, он не сделал ничего. Он не стал припираться, не стал пытаться заступиться за Черничку, просто взял и пошел в палатку. Такого Ливень не ожидал, разве это поступок воителя? Поступок оруженосца? Поступок любящего кота? По всем фронтам Крестовничек сейчас упал в глазах воина. Лучше бы он начал препираться, возразил бы чем-то, а так? Что это за кот вообще? Созвездие такой расклада тоже не устраивал, она в мгновение ока перегородила путь Крестовничка и вынесла ему самое жестокое и ужасное наказание. 

- Речное племя и я как его предводительница изгоняем тебя Крестовничек и больше не желаем видеть на своих землях.

Наверное, самое страшное слово, которое может услышать в своей жизни верный воин племени это изгнание. Обычно, наказание призвано чему-то научить кота или напомнить ему о том, что он забыл, но изгнание… Ливню стало не по себе от этих мыслей. Для него такой исход был бы хуже смерти. Потерять свое родное племя, свою семью. Но что Крестовничек? Разве для него племя значит то же что и для Ливня? Судя по его последним действиям - нет.

А вот у Чернички еще остался шанс. Хоть, воину и казалось, что ей не место среди них, но раз Созвездие дает ей шанс, ему тоже следует попытаться сделать так же, но примет ли она этот шанс? Глашатая, кстати, по всей видимости тоже была мнения что Черничке правильно будет остаться, судя по тому, что она сказала:

— Черничка, реши правильно.

Вот рядом с черненькой уже был Форель, и что-то ей нашептывал. На мгновение Ливень задумался что бы он делал, если бы в такой ситуации оказалась его сестра? А если бы она ушла? Ему стало искренне жаль Форель, врагу не пожелаешь оказаться в такой ситуации. Раз у Ливня не выходило пока наладить свои отношения с сестрой, может выйдет как-то помочь здесь? Он подошел вплотную к Черничке и собравшись с мыслями заговорил с ней.

- Черничка, сейчас было сказано много всего, но, позволь мне добавить. Хочу сказать это не как твой соплеменник, а... просто посмотри на Форель, разве может быть в этой жизни что-то важнее семьи и племени? Если у тебя не ладиться со вторым, то не отказывайся от первого. Посмотри на него, он сейчас здесь, рядом с тобой. Там, где и должен быть тот, кому ты действительно не безразлична.

Договорив, он отошел от них и стал пытаться переварить все те мысли что у него сейчас кружили в голове. Только что он пытался уговорить остаться в племени того, кто только за сегодня несколько раз нарушил воинский закон. Видимо, все-таки семейные отношения для него были превыше всего.

Ей так хотелось, чтобы Созвездие после всего сказанного просто ушла в свою пещеру и позволила залатать ее раны, сделать нужные смеси и погрузить ее в сон, несущий силы и какое-никакое, но выздоровление. Увы, желаниям Сивой в последние луны не суждено сбываться, как и желаниям всего речного племени. Кошка, стоя с травами в пасти, испытывая сильное желание чихнуть от острого аромата пижмы и тех вкусовых ощущений, что словно прилипли к нёбу, и смотрела на свою предводительницу. Смотрела, как та прыгает вниз, с камня — и чувствовала, что ее сердце вот так же камнем сейчас падает куда-то вниз, сквозь землю и прочь.
Она же убьётся! Жизней не бережёт!
Вздрогнув всем телом, смотрела за тем, как изгоняли прочь Крестовника, теперь уже кота, недостойного носить это гордое племенное имя. Вскорости его имя станет тем, что вспоминают, морщась, старики, и в качестве назидания и примера того, как можно испортить жизнь не только себе, но и всему племени — как будут рассказывать об этом юнцам. Сивая попыталась отыскать в себе хоть каплю жалости к нему или Чернике, которую ещё никто не выгонял, но она точно не останется. Теперь я вижу, что все слова мира бессмысленны перед этой глупостью и упрямством.
Она спрыгнула следом за пятнистой и упала мордой в снег, тут же поднявшись, словно не было этого неловкого паления из-за калечной лапы. В голове эхом отдавался удар, но это ничего. Не до себя сейчас. Намётанным взглядом целительницы легко определить, что Созвездие на исходе сил, что ее держит лишь дрожащая внутри ярость и жажда сделать то, что нужно было сделать уже давно. Она исправляла свои ошибки, и за этой ей стоило гордиться. Серая взглянула на Ручей, ища в глазах той хоть что-то, что могло придать сил и ненадолго обогреть. То, как подруга не дала зайти внутрь воинской этому глупцу, как взглянула на Созвездие... это помогло.
— Это все какой-то оголтелый бред, — самой себе прошептала, глядя на двоих, что покидали племя. К Чернике ринулся Форель, на губах Уклейки проступило подобие улыбки — или ей показалось? Сивая не могла сказать, что она рада изгнанию одного и очень вероятному уходу другой, но иначе продолжаться не могло. Подал голос Ливень, все ещё пытаясь образумить Чернику, а та выглядела очень потерянной. Раньше в душе целительницы проснулась бы жалость. Сейчас ей просто хотелось, чтобы все это закончилось. В голова все еще гудело, она пыталась сфокусировать взгляд на Созвездие. Сейчас была важна только она, это несносная пятнистая кошка, переставшая думать о себе. Конечно, выполняя свой долг — но тем самым не давая возможности Сивой выполнить свой.
— Я ухожу Черникой. — наконец. Все, все слова сказаны, возможности отброшены, выборы сделаны. Она равнодушно взглянула вслед чёрной, просто понадеявшись, что больше никогда о ней не услышит, как и о Крестовнике.
Серая перевела взгляд на предводительницу. Ту трясло крупной дрожью и, кажется, сознание готовилось покинуть ее вот-вот.
— Пеплогрив, — обернувшись, взглядом она нашла одного из воинов, кто не участвовал в битве и был полон сил. — Помоги мне отвести Созвездие в ее пещеру.
Ковыляя к предводительнице, она снова с готовностью подставила той плечо, хотя сама уже едва стояла на ногах от пережитого и усталости. Где-то внутри вместе с беспокойством за подругу была и злость, но эта злость относилась к самой Сивой. Она ощущала себя бессильной и такой слабой. Вытянув шею, он почти что уткнулась мордой в ухо Созвездия.
— Ты молодец. Ты все сделала правильно, но теперь ты отправляешься в свою пещеру и без лишних разговоров. Я не посмотрю на то, что ты глава и твоё слово закон — пока ты не поправишься хоть немного. Ближайшие несколько дней ты будешь слушаться каждого моего слова, а если нет — отлуплю по заду как неразумного котёнка. Созвездие, ты нужна нам живой. Твои жизни не бесконечны, и я не позволю тебе потерять одну у меня на глазах.
Она не отстранялась, пока не подошёл Пеплогрив и не помог с переходом в пещеру. Подхватила уже измятые, холодные травы и побрела следом, обессиленная, но ещё способная что-то делать. Уже уходя, обернулась и взглянула на Ручей, пытаясь слабо, но хоть как-то улыбнуться.
— Дождись меня в моей пещере, моя хорошая.
Ей так много нужно было сказать подруге, так о многом поговорить и даже поплакать. Увы, времени на все это совсем, решительно не хватало. Но сегодня Сивая была готова не спать, но провести с Ручей хоть немного времени после того, как поможет предводительнице.

—> палатка предводительницы

— Ещё чего! - встрепенулась ученица и прихватила Подберезку за ухо, стоило только его нахальным лапищам потянуться к ней. - Уважение ещё нужно заслужить, - мяукнула она со знанием дела, а затем расплылась в очаровательной улыбке, понижая звонкий голос до шёпота: — Вот когда вытащишь для меня из реки огромного сома, тогда посмотрим.

Атмосфера в лагере, тем временем, накалилась до предела. Казалось, все взоры было обращены к двум главным виновникам конфликта. К поведению вздорного Крестовника Ракушка привыкла ровно настолько, чтобы не придавать значения его выходкам, однако его наглость все-равно ужасно ее бесила: твердолобый, как барсук, он будто совсем не понимал, в какой тине погряз. Недовольно дёрнув хвостом, Ракушка не удержалась от возмущённого фырканья в адрес вечно подпевающей ему Черники и переглянулась с Подберезкой, убеждаясь, что друг был того же мнения. Да чего там! Все племя было недовольно поведением этой сладкой парочки.

— И чего она за ним таскается только, - ученица пренебрежительно передернула плечиками, - своей головы на плечах что-ли нету. Теперь у неё из-за него проблемы, - Ракушке были откровенно непонятны отношения двух молодых воителей. Насколько нужно быть безвольной глупой кошкой, чтобы позволить коту настолько испортить себе репутацию? — Я никогда не стану такой, - под конец твёрдо заявила речная. Однако, как бы сильно не хотелось абстрагироваться от всего происходящего на поляне, напряжение чувствовалось буквально каждой клеточкой. И тут и там звучали крики, раздавалось гневное шипение соплеменников, пока их не заглушил голос, от которого даже у Ракушки шерсть встала дыбом и побежали мурашки по спине, будто приговор Созвездие вынесла не Крестовнику с Черникой, а ей. Ракушка вздрогнула, растерянно хлопая глазами в попытках уследить за мельтешащими фигурами котов и резкой сменой событий. Все решилось в одно мгновение - казалось, так просто - но почему-то в душе остались смешанные чувства: ни облегчения, ни грусти. Глядя вслед уходящей Чернике, она ощутила сплошное непонимание и.. разочарование.

— Ну и пусть уходят! - лапы дрожали от волнения, - настоящие воители никогда не бросят своё племя, - и у Черники был этот выбор.

Все вокруг засуетились, целители крутились вокруг раненых, и краем глаза Ракушка успела заметить затесавшуюся в толпе белоснежную шерстку сестры, помогающей Сивой, пока сама она стояла, как вкопанная, не зная, как всерьез принять произошедшее. Внутри скрутился неприятный ком. Неужели это все? Сердце спотыкнулось об рёбра.

— Можно мы поохотимся с Подберезкой? - неожиданно охрипшим голосом обратилась она к Лебедю, как самому старшему, сидящему рядом. - Кажется, помощников Сивой хватает, - она кивнула на оруженосцев и котят, снующих рядом с целителями, понимая, что пользы от неё там будет не много. - Мы не будем далеко отходить от лагеря, - Ракушка потянула Подберезку за пушистый воротник, чувствуя, что ей сейчас как никогда был необходим этот глоток свежего воздуха.

[indent] — Я ухожу Черникой.
[indent]Острый взгляд метнулся к чернявой щуплой кошечке, которую попытались уговорить переубедить соплеменники, но та справившись с потрясением, сама себе вынесла приговор, отсавив за собой право уйти воительницей. По крайней мере, она сама в это верила. Пятнистая высокомерно вздернула бровь, поморшившись, наблюдая, ощущая в грудине острый укол разочарования. Да, Черни(ч)ка по-своему сохранила достоинство, осознав что не дождется поддержки от своего эгоистичного возлюбленного, но по мнению самой Созвездие у  нее был шанс начать жизнь в племени заново, помня о совершенных ошибках, которые могли бы закалить сделать сильнее, ведь у сестры Фореля имелась перспектива реализации в будущем. Она могла стать кем-то большим, чем была сейчас, но кошка решила все бросить и уйти.
[indent] - Это твое право, - глухо произнесла речная предводительница глядя бывшей соплеменнице вслед. Усталый взгляд вопрошающим укором скользнул по морде трехцветного котика как бы спрашивая: "- ты добился чего хотел? Теперь доволен?", после чего пятнистая отвернулась от него, думая лишь о том, что все приложенные силы поставить парня на путь истинный пошли всем псам под хвост. Два изгнанных перспективных воина - она считала своим личным провалом как лидера. Во всем произошедшем не было ни капли торжества и правильности, однако тянуть дальше было невозможно. Крестовничек давно сделал свой выбор, и бесконечно жаль, что ему удалось утянуть за собой влюбленную в него глупышку.
[indent] Кошка коротко выдохнула обводя взглядом собравшихся членов поредевшего племени. Взгляд зацепился за прыгающую со скалы Сивую. Болезненный укол стыда заставил поморщиться снова. Содвездие была ей бесконечно благодарна. Как благодарна была всем, чью поддержку чувствовала в этот миг.
[indent] - Форель, Ливень проводите этого кота до границ и возвращайтесь. Остальные идите спать, уже поздно. Утром я соберу совет, - целительница оказалась рядом, ее шепот проник под горячую кожу теплым спасительным ветерком. На этот раз предводительница не желала спорить. Она лишь кивнула, опираясь на выросшее рядом широкое плечо Пеплогрива, который тоже по-своему пытался помочь образумить тех, кто в конце концов был изгнан. Его слова эхом звучали в ушах.
[indent] Воитель, совершающий ошибки способен их осознать. Это верно, но только при собственном желании. Никак иначе. Убедиться в истине утверждения пришлось, увы, на практике.
[indent] - Если бы они предоставили мне выбор, видят предки, я поступила бы иначе, - только для ушей Сивой и Пеплогрива прошептала самка. Она не сожалела, но была сильно разочарована случившимся и не скрывала этого хотя бы потому что держать маску бесстрастия уже не осталось сил. Когда целительница обратилась к серой глашатой, бирюза глаз тоже остановилась на ней. Ручей нельзя было назвать довольной, но она совершенно точно была удотвлетворена. Изганием Крестовничка. Кошка это знала. И не могла осуждать, потому что верила, что с его уходом станет спокойнее. Возможно после подобных радикальных мер, в речное племя, наконец, придет покой и порядок. Верить хотелось, пусть и верилось с трудом.

-->палатка предводителя

Отредактировано Созвездие (28.01.2020 09:26:30)

Чувствуя, как поджимается рядом Тростинка, серой хватило самообладания, чтобы слегка приобнять дочь хвостом: происходящее в самом сердце Речного племени действо грозило перерасти в трагедию, и сейчас едва ли не каждый кот смотрел во все глаза на Черничку. Ждал её решения.
Особенно - нет, не Крестовничек - Форель. Брат черной строптивицы был рядом с ней, и Ручей стало больно смотреть на молодого отца семейства. Глупая, глупая Черничка, потерять все ради бессмысленной, яркой и сгоревшей влюбленности в кота, который, похоже, больше всего на свете ценил себя и свое спокойствие.
Свою чистую совесть, что ли. Свое личное (не)прощение, исходя из которого он творил все, что привело Речное племя к войне.
Рядом с Черничкой появился Ливень, как и прочие, убеждавший молодую воительницу принять верное решение и остаться со своей семьей. Все они видели, как поступил крапчатый: не заступился за кошку, которой вот только что, перед всеми, так рьяно признавался в любви. Однако стоило реальной угрозе нависнуть над ними - клок цена этой "любви", как оказалось.

Ручей не сводила взгляда с Чернички. Взгляд черной кошки на Крестовничка был... предки, смотреть было больно. Чувствуя, как сводит скулы, серая повела нижней челюстью, снимая нависшее над ними всеми напряжение. Кто бы что ни подумал, Ручей хотела, чтобы Черничка осталась.
При одном-единственном условии: чтобы эта строптивица могла и хотела найти в себе силы жить по закону. Без него.

Да и не показатель ли, как племя почти напрочь забыло о Крестовничке? Жестоко, но правда: сейчас все и каждый ждали решения черной воительницы, и ее голос, дрожавший, словно осиновый лист на ветру, слышали все:
— Я  больше не могу здесь находиться...я...ухожу НЕ с ним. Я сама, я... — кошка прикрыла глаза, понимая, что будет дальше. Слегка отодвинув Тростинку хвостом, словно прикрывая собой, Ручей подняла брови и посмотрела на Черничку с жалостью.

И даже, наверное, где-то гордостью. Затаённой, не воинской, а внутренней и животрепещущей. Не с ним.

Кошка гордо вскинула подбородок. Когда рядом принимают такие сильные решения, жалеть не хотелось.
— Прощайте, — голос уходящей отвердел, и Ручей отвела уши назад, словно отводя само прощание, — Я ухожу Черникой.

- Ясного тебе неба... Черника, - прощаясь с бывшей соплеменницей коротким, уважительным кивком, Ручей отдала ей самую большую дань, назвав прежним и настоящим именем. Провожая скрывающуюся во мраке черную кошку, глашатая выдохнула короткое облачко пара. Вот и все.

Созвездие уходила в палатку в компании Сивой и Пеплогрива, и ее голос, отдающий распоряжение, привлек внимание воительницы:
— Форель, Ливень проводите этого кота до границ и возвращайтесь. Остальные идите спать, уже поздно. Утром я соберу совет.
Ручей быстро посмотрела на Форель в тот момент, когда пятнистая скрылась в палатке. Форель. Смотреть было страшно, жутко, и кошка искренне опасалась его реакции, а потому:
- Не Форель, - громко, почти рявком приказала глашатая, в упор глядя на друга Уклейки. Чтобы Форель, да в сумраке ночи, пошел куда-то с котом, ставшим виновником изгнания его любимой сестры? Между Форелью и Крестовничком всегда были склоки, но сейчас...
... стоило глянуть в обезумевшие глаза воителя, чтобы понять, чем это может кончиться.
- Ливень и Плющевик, в проводите Крестовничка до границ племени, - синие глаза строго глянули на одного, а после - на другого воителя.
- Отчитаетесь мне после. Обновите метки. Уклейка, - серая говорила рвано, резко, без сантиментов, которые сейчас никому не были нужны.
- Ты отвечаешь за Форель до завтрашнего рассвета. А теперь все расходитесь, рассветный патруль возглавит Пеплогрив. Вы двое, - она услышала, как Ракушка отпрашивается у белого воителя.
- Можете поохотиться у реки. Если узнаю, что отошли от лагеря больше чем на десять лисьих хвостов - вы знаете, за мной дело не постоит, и забудете про посвящение до Зеленых Листьев, - синие глаза сощурились поочередно на Подберезке и Ракушке.
- Утром заступите в патрули. Щучку и Тростинку с собой возьмет Ливень, сообщите ему, - найдя взглядом вторую дочь, распорядилась серая. Поручив остальным прочие обязанности, кошка медленно выдохнула. Обернувшись через плечо туда, куда ушли два... бывших воителя Речного племени, глашатая устала прикрыла глаза.
- Идем, Тростинка. Уже мечтаю о той самой подстилке. Да и Сивая меня съест, если не уйду к ней.
Оставалось одно незавершенное дело.

----> целительская

Уклейка сидела, бездумно глядя перед собой, чуть покачивая кончиком хвоста в немых разумьях. Только что произошло то, что круто изменит будущее Форели. А вместе с этим найдет отражение в будущем его семьи. Она украдкой взглянула на Детскую. Трехцветку не менее сильно, чем все остальное племя, шокировал уход Черники. Отчего-то кошке всегда казалось, еще с тех пор, как она сталкивалась с угольной кошкой в звании оруженосца, что звание воительницы слишком много значит для Черники.
Почему? Зачем?
Королева поднимает взгляд на Форель, отмечая крайнее раздражение и нервозность. Она всегда тонко чувствовала его настроения и знала, когда стоит быть рядом, а когда воителю нужно побыть одному. Но сейчас...
— Прощайте. Я ухожу Черникой. — Уклейка глядит на бывшую соплеменницу исподлобья, её морда выражает лишь немое уважение.
Ты не заслужила всего этого. Может другое место сможет стать твоим домом?
Она невнимательно слушает прощание брата с сестрой, устало прикрыв глаза. Зачем всё это? Все словно обезумели с идеей наказать Крестовничка. Разве унижения с понижением статуса не хватило бы? И Черника бы осталась в племени. У королевы было свое видение проблемы. Сейчас её пугало то во что превратилось Речное племя со всеми войнами и конфликтами.
А что думает Форель?
— Уклейка. Ты отвечаешь за Форель до завтрашнего рассвета. — командует глашатая, и Уклейка, оторвавшись от невеселых мыслей, лишь согласно кивает — разве может быть по-другому? Стоило ей отвлечься на мгновение, как воитель отправился к Крестовничку, и язык его тела говорил о недобрых намерениях темно-серого. Сбросив оцепенение, кошка резво подскочила к Форели, преграждая ему путь к изгнаннику.
— Форель? — мягко окликнула трехцветка, — Я знаю, что тебе больно. И как тебе больно. Я тоже потеряла семью. Темнопут, Буран... — глаза застелила пелена воспоминаний, — Но мы всё еще есть друг у друга. Тебе есть, ради чего жить. — Уклейка нежно переплетает его хвост со своим в надежде отвлечь и утешить, — Крестовничек не стоит твоего гнева. Он уже слишком низко пал. Когтями не исправить прошлое. — она замирает, на языке вертится еще много утешительных слов, громких, ярких. Нужны ли они сейчас? Уклейка не знала.
— А Черника... Она сильная кошка. Хоть она и ушла из племени, в ней всё еще осталась сила воителя. Я верю, что она еще найдет свой дом и счастье. Предки будут освещать её путь с Серебряного Пояса. Они не позволят ей заблудиться, — задумчиво произносит трехцветка, глядя на ночное небо, а её глаза отражают сотни мерцающих звезд.

Отредактировано Уклейка (29.01.2020 12:29:25)

---> Палатка предводителя
Стоило лишь выйти из палатке и оказаться на главной поляне, как в голову кота попала мысль, что все-таки необходимо проследить, чтобы сплетни или разговоры в лагере окончательно утихли. Но, на счастье для Пеплогрива, его и вмешательство уже было не нужно - Ручей весьма энергично, несмотря на раны, распределила обязанности и скрылась в палатке целительницы. Пеплогрив довольно дернул ушами, услышав, что возглавляет рассветный патруль. Может быть хотя бы в нем сможет немного развеяться от лагерной суеты. Несколькими короткими взглядами он осмотрел поляну и быстро нашел себе компаньонов, которые не сражались и были полны сил для патруля.
Он быстро подошёл к Лебедю и оруженосцам, которые осаждали крупную фигуру белоснежного воителя с желанием поохотиться около лагеря, на которых среагировала и Ручей. Пеплогрив невольно вильнул хвостом, довольный относительно обычным желанием оруженосцев. Он всегда поддерживал их веру в себя и желание развиваться, так или иначе пытаясь помочь, когда наставники были заняты или у них вовсе не было времени.
- Подберезка, Ракушка, не задерживайтесь, завтра вы со мной выступаете в рассветный патруль, - обратился к ним Пеплогрив, после чего обратил свой взор к Лебедю, задавая тому банальный вопрос, на который уже заранее знал ответ бывшего ученика, - я надеюсь, ты не против?
Разобравшись с оруженосцами, кот направился к Форели, но того весьма неудачно заняла разговорами она. Железнобокая. То-то он чувствовал мурашки на спине, пока разговаривал с оруженосцами. Несмотря на примерно одинаковый возраст, с этой кошкой Пеплогрив предпочитал не пересекаться ни в патрулях, ни на охотах. Если только ему прикажут. И вызван этот негатив прежде всего отношением кошки к собственным оруженосцам. Конечно, он не мог не отметить некоторые успехи у этих оруженосцев, но методы явно не приходились по нраву старшему воителю. В принципе, и предложение Форель от Железнобокой казалось каким-то подозрительным для Пепелогрива, но кот надеялся, что у молодого партнера Уклейки все хорошо с головой и он не наделает глупостей.
- Форель, - специально игнорируя Железнобокую, произнес Пеплогрив, - я понимаю, что тебе тяжело, но я хотел бы, чтобы отправился со мной в рассветный патруль, - затем кот сразу обратился к Уклейке, - присмотри за ним, мало ли, как кто-нибудь решит выпустить пар. Особенно в присутствии сама знаешь кого, - произнеся последние слова тихим шепотом, кот кивнул в знак уважения молодым воителям и собирался уже уходить, но задержал на несколько секунд взгляд на Железнобокой, будто бы желая прожечь в ней дыру собственным взглядом. И через небольшую задержку произнес:
- Ему надо выспаться перед патрулем, отпусти его пораньше, все-таки мне не нужны сонные мухи в отряде, - Пеплогрив уже адресовал это Железнобокой, встретившись взглядом с этими зелеными глазами истинной воительницы. Он слишком давно ее знал, чтобы не попросить о таком крохотном одолжении.

Форель сдержанно выругался, когда понял, что все его планы насчет Крестовничка летят к Цапу в Темнолесье. Уклейка среагировала моментально, как и полагает той, что действительно любит и дорожит Форелью. Темно-серый безучастно сел, как только трехцветная преградила ему путь. Возможно, она была права, не допуская контакта между двумя братьями. Но янтарноглазый испытывал целый ворох эмоций и ему хотелось, как можно скорее избавиться от этого накатывающего чувства ярости и злости. Лишь Уклейка, разговаривающая с Форелью с пониманием и действительно нужной для него поддержкой, могла сейчас гасить разбушевавшееся в груди воителя пламя. Он молча слушал ее, нервно дергал кончиком хвоста и не предпринял ни единой попытки обойти Уклейку.
- Да, мы все еще есть друг у друга, - задумчиво, немного отрешенно повторил за трехцветной королевой Форель, уставившись в одну точку. Он слушал ее внимательно, он нуждался в ее поддержке и был благодарен, что в такой трудный момент его жизни, Уклейка была рядом. Кажется, давно уже прошло то время, когда оба воителя испытывали друг к другу воздушную влюбленность и пламенную страсть. Теперь их двоих связывала семья, целых пятеро котят. И, кажется, такое важное в жизни Уклейки и Форели событие сделало их настоящей семьей. Крепкой, здравомыслящей. Такой семьей, где каждый чувствует себя на своем месте. И лишь сейчас, пока Уклейка говорила с ним, Форель начинал осознавать, что теперь, когда Крестовничек и Черника так далеки от племени, кот был обязан сохранить свою новую семью – Уклейку и котят.
Тяжелый вздох. Форель действительно вымотался за сегодняшний день. Слишком эмоциональный, слишком хаотичный. Уклейка говорила о новом доме и счастье Черники. Темно-серый воитель задумчиво потянулся взглядом вслед за взглядом Уклейки. Так, задрав голову, он и продолжил говорить:
- Вы никогда не могли найти общий язык, - совершенно спокойно начал Форель, - Я знаю, что тебе она не шибко-то нравилась. Но не осуждаю, - негромко добавил отец семейства, - У вас были причины недолюбливать друг друга, - кот обнял хвостом трехцветку, - Но я действительно благодарен тебе, что в этот сложный для меня момент – ты рядом. Я счастлив, что судьба смогла свести нас вместе. И я испытываю к тебе безмерное уважение, Уклейка, - воитель повернул голову к кошке, - за то, что несмотря на всё – ты находишь нужные слова. И я слышу в них искренность, - мраморно-серый прижался к боку королевы, постепенно отпуская всю свою злость. Где-то позади, Форель слышал Ливня и Плющевика, который с минуты на минуту, наверное, должны были выпроводить Крестовничка из лагеря. Лапы чесались "помочь" воителям. Но и ослушаться приказа глашатой, пусть и предводительница говорила обратное, Форель не мог. Трезвея, он начал понимать, почему Ручей так поступила. Но от этого злость не отпускала. Лишь сильнее подхлестывала Форель. Как же он желал сейчас остаться один на один с Крестовничком. Как бы он сейчас хотел догнать Чернику и вернуть ее в Речное племя. Но оставался неподвижен. Рядом со своей семьей.
Сбоку подошла Железнобокая, своим вкрадчивым голосом отвлекая Форель от нездоровых мыслей.
— Злись, Форель, злиться полезно. Любые эмоции — это полезно, главное не давать им думать вместо тебя самого, иначе будешь ничем не лучше ослеплённого яростью и глупостью Крестовничка.
Форель с прищуром взглянул на старшую воительницу. В чем-то та была права. Но точка невозврата была пройдена еще тогда, когда он впервые напал на Чернику, возле лагеря. Тогда он тоже был ослеплён обидой и чувством несправедливости. И отделаться от этой туманной пелены перед глазами уже никогда не смог. Хорошо, что сейчас рядом с ним находилась Уклейка, хорошо, что неподалеку возились котята, которые останавливали и тормозили Форель. В ином бы случае он обязательно сказал бы Ручей, что приказа Созвездия он ослушаться не может. И сделал бы то, чего так сильно желал. Но его бушевавшие в груди волны методично останавливали волнорезы на берегу, разбиваясь на тысячи капель.
- Тебе нужно выплеснуть всё это пламя, что горит внутри. И я могу помочь.  Думаю, Ласка сможет присмотреть за котятами. А ты ему очень нужна, Уклейка. Идём?
Форель недоверчиво взглянул на Железнобокую, слабо представляя, что она уже успела придумать. И вроде бы и хотелось выплеснуть все эмоции и избавиться от них, умывшись в реке. Но в тоже время Форель породнился с этим чувством злости, он хотел пропитать им каждую свою клетку тела, каждую шерстинку. Чтобы во что бы то ни стало найти Крестовничка и заставить его расплатиться за все содеянное. Он не успел ответить Железнобокой, поскольку совершенно внезапно рядом с ними возникла и фигура Пеплогрива. Форель продолжал сидеть возле Уклейки, прижимаясь к ней и обнимая хвостом.
— Форель, я понимаю, что тебе тяжело, но я хотел бы, чтобы отправился со мной в рассветный патруль.
Темно-серый недовольно отстранился на полкорпуса в сторону от двух старших воителей. Накинулись на него, словно на нерадивого оруженосца. И если Железнобокая говорила с Форелью на равных, то Пеплогрив всем своим видом показывал, что относится к воителю не более серьезно, чем воин к несмышленому котенку. Постепенно, в Форели снова начинало вскипать раздражение. Если бы Железнобокая была единственной, кто хотел бы как-то поддержать Форель, то он бы принял и понял. Но тут к нему слетелись так, словно бы тут медом намазано.
- Присмотри за ним, мало ли, как кто-нибудь решит выпустить пар. Особенно в присутствии сама знаешь кого.
Серо-мраморный отпустил хвостом Уклейку, немедленно поднимаясь на лапы. С недовольным прищуром глядя на Железнобокую, а затем на Пеплогрива, кот остановил взгляд на последнем.
— Ему надо выспаться перед патрулем, отпусти его пораньше, все-таки мне не нужны сонные мухи в отряде.
И тут чаша терпения переполнилась. Форель сделал шаг вперед, равняясь лбом с лбом Пеплогрива. Настойчиво глядя ему в глаза, воитель всем своим видом источал раздражение и вскипающую злость. И если еще пару минут назад Железнобокая была тем, кто методично тушил его пламя, то отношение Пеплогрива к нему, вновь распаляло искры.
- Я, вообще-то, все еще здесь, - как бы невзначай начал Форель, - Не нужно учить мою спутницу жизни, как ей стоит поступать со мной. Мы сами справимся, Пеплогрив, - отрезал темно-серый. Нервно покачивающийся кончик хвоста, выражал крайнюю степень недовольства, - Я вам что, - с явным раздражением фыркнул Форель, - несмышленый котенок, только что вылезший из детской? – процедил сквозь зубы мраморный воин, напирая на старшего воителя. И если Железнобокая сейчас нервировала его меньше, хотя он и ее поддержку теперь начинал воспринимать как нравоучения, то Пеплогрив заставлял Форель лишь активнее размахивать хвостом и недовольно прижимать уши к голове. Различия между Железнобокой и Пеплогривом было лишь одно – если Железнобокая и пыталась выйти на разговор наравне, то Пеплогрив вообще не стеснялся наставлять широкоплечего воина, словно бы тот только что родился.
- С чего ты вообще взял, что я пойду с тобой в патруль? Я согласия не давал. У меня своих дел по горло, - "Как минимум взять на тренировку Морозного." В нем закипала злость. И от Крестовничка, и от Созвездия и Ручей, что сначала дали возможность разобраться с ненавистным братом, а потом отняли. И, наконец-то, от этих двоих, - С чего ты, вы оба, взяли, что я вообще нуждаюсь в ваших нравоучениях. Найдите себе оруженосцев и учите их. Моим наставником был Карпозуб, Пеплогрив. А не ты. Так что будь добр…  иди отсыпайся перед своим патрулем, - рыкнул Форель. Его абсолютно не волновал возраст обоих. Пусть они прожили достаточно лун, набрались опыта. Но это не давало им права обращаться с воином как с мальком в запруде, - Если ты считаешь, что возраст дает тебе право учить меня, то ты глубоко ошибаешься, - зычно прорычал Форель, отстраняясь от Пеплогрива.
И будь бы на его месте Карпозуб, кот бы прислушался. Карпозуб стал для Форели не просто наставником. Отцом, практически. А Пеплогрива Форель уже давно перестал воспринимать как того, к чьему мнению нужно прислушиваться. Уж слишком разные характеры и взгляды на жизнь у них были. Серо-мраморный вновь прильнул к Уклейке, заботливо касаясь своей щекой до ее морды и негромко проговорил:
- Идем, рыбка? – уже куда более спокойно и размеренно спросил янтарноглазый, - Расскажем нашим котятам о том, как мы последнее испытание проходили. Помнишь? – кот едва заметно улыбнулся Уклейке, а затем повернул голову к старшим воителям, делаясь черной тучей, - Предвещая разговоры о том, какая нынче молодежь пошла, смею напомнить - эту молодежь растили вы. И если и есть проблемы в нашем племени, то эти проблемы живут абсолютно в каждом из нас. И в вас в том числе.
Кот встал, зовя хвостом за собой Уклейку. Подошедшая Красноперка грозилась тоже попасть под горячую лапу, но этому не дано было случиться, потому что Красноперка проявила максимум тактичности и даже заставила Форель согласно улыбнуться. В здоровой ли улыбке?
- Судьба воздаст, ты права, Красноперка, - кивнув в ответ кошке, Форель поспешил поскорее уйти из этого круга старших воителей, дабы дальше не ощущать себя никчемным котенком, которому со всех сторон то грозят лапой, то предлагают рыбку.
"И этой судьбой стану я."

[indent] На важного, как индюк, Пеплогрива Железнобокая смотрела с плохо скрываемой насмешкой. Вернее, с совсем нескрываемой. Удивительные метаморфозы происходили в этом коте, стоило только ему приблизиться к пятнистой воительница ближе, чем на лисий хвост, возможно, всё лапами растёт из юности? И вот эта тщетная попытка выставить себя в свете утреннего солнца, будто бы за ним реет голубое небо, а сам он - положил собственными лапами не одного противника, раз имеет право смотреть на остальных свысока - смех. Да и только. Поэтому очередной выкидон со стороны этого, пожалуй, так можно выразиться, всё больше склоняющегося к палатке старейшин кота, Железнобокая восприняла со своим фирменным змеиным спокойствием.

[indent] - О, Пеплогрив, - глубоко рассмеявшись, Железнобокая покачала головой, - с соплеменниками принято здороваться? Ах, - театрально вздохнула старшая воительница, сочувствующе покивав, - я понимаю, что ты до сих пор держишь на меня обиду за то, что Желудь - не от тебя, но, Неба ради, разве такой пример нужно показывать молодёжи? - едва ли стала бы Железнобокая и дальше тратить на него время, если бы он сам не полез на рожон дальше. Она выразительно выгнула брови и обдала его взглядом, стоящим дюжину зим, со звериным морозом и метелью, благо, ещё усы у незваного собеседника не покрылись коркой из инея. И стало быть, это очередная попытка выпендриться? Повысить собственную самооценку за чужой счёт? Удачи. Если такой невероятный наставник и столь же великолепный воитель не способен понять, чем чреваты вовремя невыплеснутые эмоции и попытки пожалеть столь же рьяного, сколь сама река, кота, то тут и говорить не о чем. Впрочем... так Железнобокая и решила, устало вздохнув и пройдя мимо назойливого кота - всё равно, что биться рыбой на суше, бесполезно что-то объяснять упёртому и упрямому в своих истинах старому коту.

[indent] У него своя истина - у неё своя, вот и всё. А лишний раз тратить собственное время на выяснение отношений - слишком большая цена и слишком дорого стоит ее самое время.

[indent] - Соболезную тебе и твоим мухам в отряде. Форель - воитель Речного племени, а не оруженосец, которого из сил должен выбивать стандартный рассветный патруль, - урезонила возомнившего себя едва ли не глашатаем Пеплогрива Железнобокая, приподняв бровь, - труд делает из одиночек достойных воителей и является лучшим лекарством от любой тоски. Я сама решу, что мне делать, не лезь под лапу, будь так добр, - его попытки пыжиться и показывать свое превосходство заставили Железнобокую сильно усомниться в успешности жизни этого кота. Если тебе нужно каждый раз выдавливать из себя то, за что тебя будут уважать - так ли гладко прошла твоя воительская жизнь, раз без убеждения в этом окружающих поверить в данный факт не получается? Железнобокая дёрнула порванным ухом. Наверное, стоило задуматься, какие эмоции вызывал этот товарищ. Вряд ли что-то сильное. Скорее... как что-то сродни раздражения к мелкой мошке, комарику, старающемуся сесть на неприкрытую шерстью щёку. Крохотная доля раздражения, да и только.

[indent] Но Форель был прав. Говорить о нём так, словно его здесь не было, было невежливо, поэтому когда горячий душой и сердцем кот всё же подал голос, Железнобокая перевела взгляд на него, коротко моргнув.
[indent]  - Это не было нравоучением, - хмыкнула кошка. Это была попытка помочь. Так ведь поступают соплеменники и за это, за это выдуманное в Железнобокой каждым встречным поперечным её мог корить тот же самый Пеплогрив, который считал себя эталонным воителем Речного племени? Только отказ и слова Форели ничего внутри у старшей воительницы не шевельнуло, ведь она не сует свою гордость каждому под нос и спокойно воспринимает слово «нет». И всё же, повидавшая за всё это время очень многое, Железнобокая прекрасно понимала такую реакцию Форели - защитная реакция, когда каждый суёт нос не своё дело и когда его не просили. Его лучше оставить в покое, молодое и воинственное сердце рано или поздно найдёт тот покой, который так долго не может обрести.

[indent] И грести под одну гребёнку следующее поколение Железнобокая не собиралась. Возможно, со стороны кажется, что она узко мыслит - когда это она давала усомниться в собственной компетентности? Просто заимев должные взгляды на жизнь, она не старается сунуть их каждому под нос и навязать. И Форели, отказавшемуся от помощи, тоже.
[indent]  - Тебе, кажется, - обратившись к разнесённому в пух и прах молодым котом Пеплогриву, почти проворковала Железнобокая, - ясно всё донесли. Душа моя, - она же обернула исполосованную морду в сторону сидящей неподалёку Краснопёрки, наблюдавшей за этим всем с должным и похвальным молчанием, - пройдёмся?
кувшинковая заводь

Отредактировано Железнобокая (04.02.2020 18:30:46)

С Железнобокой они в принципе всегда были не в ладах и подобные разговоры часто заканчивались своеобразной игрой слов.
- Я приношу свои глубочайшие, словно дно реки, извинения, что не поздоровался с Вами, о, величайшая из воителей, - с иронией в голосе ответил Пеплогрив. Услышав про Жёлудя, кот, неожиданно даже для себя, прыснул.
- Что ты, меня упасли предки от встреч с тобой, а уж тем более котят от тебя. И я весьма благодарен им за это, - ответил кот, дернув ушами с довольной мордой. Конечно, Железнобокая льстила себе подобными предположениями, но Пеплогрив лишь чувствовал ядовито-едкие слова в своей адрес. После его короткой речи, коту пришлось пожинать плоды своего желания побыстрее набрать котов в патруль и отправиться на ночную разведку к границе. Он молча сидел и слушал Форель. Вернее его нападки на старшего воителя. С лёгкой снисходительной улыбкой кот глядел на уже взрослого, способного постоять за себя воителя, которого серый кот знал ещё с котячества. Даже несмотря на то, насколько все вырастали, для него все коты племени оставались едва ли не котятами, за которыми нужно следить и помогать им. Сейчас Пеплогрив почувствовал сильный укол в груди, будто несколько фраз Форель нанесли сильный урон седому коту. Он дослушал все до последнего слова. И лишь когда молодой воитель закончил, тяжело выдохнул крохотное облачко серого пара, легко, без всякой привязки и мыслей, улетающего в небо. И таким иногда хотелось быть самому Пеплогриву. Но… он - тот, кто он есть.
- Извини, Форель, я действительно оскорбил тебя. Иногда я даже забываю, насколько быстро котята становятся взрослыми котами, заводят семьи, - Пеплогрив кинул свой взор на Уклейку, но лишь на пару мгновений, - я… понимаю, что ты чувствуешь. Просто подумал, что ты, как один из немногих уцелевших сегодня котов, сможешь заступить в патруль. Видимо, придется найти кого-то другого, - последние слова кот практически проглотил, чтобы их никто не слышал. Он поднял лицо к небу, вглядываясь в его бесконечную даль, туда, где когда-нибудь будет и его душа наблюдать за молодыми котами этого племени. Иногда он встречался с таким напором со стороны совсем молодых воителей, что лишний раз напоминало седому, что скоро будет не счесть, сколько лун он уже прожил и сколько поколений прошло на его памяти. Он кивнул Форель в знак уважения и развернулся, пытаясь выбросить новые мысли из головы.
- Ты, как всегда, умеешь противоречить себе в одной фразе, Железнобокая, - бросил кот вслед практически своей ровеснице, - если труд сделал из одиночек воителей, а патруль - это труд, не значит ли, что отказываясь от подобного, мы превращаемся в одиночек? - он бросил это через плечо, медленно проведя хвостом параллельно земле, - не забывай, что хоть предки и вмешались в поединок Звездопада и Созвездие, мы не можем быть уверены, что коты племени Ветра не предпримут что-либо ночью или с рассветом, - он медленно пошел вперёд, оставляя всех за своей спиной. Пеплогрив знал по своему горькому опыту, что подобные войны, на кону которых стоит честь, а не жизни, могут не закончится лишь одной битвой и одним знамением. Хоть и сам кот не думал, что Звездопад что-то может предпринять, но лучше было бы привести собственные размышления к логическому концу. Последние слова Железнобокой он уже не слышал, гордо уходя в сторону границы с племени Ветра.
- Вы слишком расслабились, слишком… - лишь добавил он, бросив взгляд на лагерь. Убедившись, что все "разногласия", кот моргнул в знак уважения к Созвездие и сделал несколько прыжков, покинув знакомую за все восемьдесят восемь лун территорию лагеря.
---> граница Река-Ветер

Отредактировано Пеплогрив (31.01.2020 18:41:26)