[indent] Оса совсем не помнила того, как она уснула этой ночью и, конечно же, не могла помнить того, как детскую покинул ученик целительницы вместе с воителем племени Ветра, а после уже под самое утро в свои гнёздышки возвратилась Медведица с подопечными малышами, потому что неизмеримая ничем и никем усталость после рождения целых пятерых котят затмевала всё возможное и целостно охватывала весь организм роженицы. Инстинктивно тонким, перепачканным в уже засохшей крови хвостом и лапами прижимая малышей как можно ближе к своему животу и даже сквозь сон чутко прислушиваясь к их равномерному, почти неслышимому дыханию, ведь происшествие с одной из дочерей алым, болезненным пятном останется в материнской памяти на долгие луны жизни, пятнистая королева старалась лишнего раза не шевелиться и лишь иногда бессознательно проваливалась в глубокие объятия Морфея, но после вновь выныривая на поверхность и возвращаясь к контролю ситуации. Балансирующая на границе сознательного мышления, когда самые различные мысли кучковаться, обвязывались в плотный клубок и путались между собой, и очередного тусклого сна с бестолковой погоней сразу за пятью крошечными мышами, разбегающимся в разные стороны, кошка довольно быстро потеряла ход времени и даже не смогла расслышать возвращения соплеменников вместе с их новыми временными гостями-погорельцами в лагерь, но раздавшийся со стороны входа в детскую тихий шум буквально заставил воительницу напрячься. Когда оголодавшая и от того слишком озверевшая лиса около десяти лун назад ворвалась в ясли Речного племени и намеревалась полакомиться здешними мальками, тогда ещё Осинка уже во всю готовилась к своему посвящению в оруженосцы и лишь каким-то неизвестным чудом смогла избежать встречи с рыжей хищницей морда к морде, но память об этом подстрекала теперь уже мать собственных котят немного выпустить острия когтей из мягких подушечек и напрячь все органы чувств. Но сначала ударивший в розовый нос знакомый запах, а после и пронёсшийся шелестом далёкой птицы голос Росомахи подобно одной магической траве успокоительно подействовал на кормящую, тут же вызвав у неё слабую, скрывающуюся меж белоснежных усов улыбку и заискрившиеся влюблённым теплом приоткрытые светло-зелёные глаза.

[indent] — Не сплю. Прости, что не дождались тебя, — склоняясь к сопящим у молочной кормушки комочкам и поочерёдно старательно обнюхивая тех, после чего торопливо приходясь шершавым языком по разноцветным спинкам, негромко промурлыкала Оса и шелестящим движением постукала кончиком хвоста около их с котятами подстилки. — Иди сюда, новоиспечённый папа. У тебя четыре дочери и один сын, нам нужно дать им имена… — поднимая чуть смущённый взгляд на отца семейства и невольно срываясь на застрявшее где-то в горле урчание, продолжила шёпотом лепетать новоиспечённая мать. — И я очень хочу послушать про Совет, что там было интересного? Как вёл себя Клан? Но прежде, чем мы начнём… — вновь нахлынувшие воспоминания того, как одна из малышек родилась бездыханной и практически сразу же отправилась в цепкие лапы Звёздного племени буквально заставили голос дрогнуть, после чего королева на несколько мгновений закусила нижнюю губу и инстинктивно отвела взгляд. — Мне нужно тебе кое-что сказать. Вот эта малышка, — нос коснулся одной из пятнистых спинок. — Родилась без дыхания. Я… я так перепугалась, запаниковала, начала метаться по подстилке и… и если бы не Тростник! То она бы, скорее всего, умерла… Так что, пожалуйста, можешь потом заглянуть к нему и ещё раз его поблагодарить?

Услышав о том, что она всё придумала, Квакушка искренне расстроилась. Зато Жабка почувствовала облегчение, поняв, что сестра не может прямо сейчас наведаться к предводительнице и всё ей рассказать. Но это чувство длилось недолго.

— Жабка… Что же это получается… Ты — врушка!? — запищала сестричка, округлив глаза.

— Нет, ты что... я просто... — замямлила Жабка, не найдя, что ответить. Просто хотела повеселиться? — первое, что пришло ей в голову. Как же так? Неужели Квакушка права? Неужели она стала плохой? Великие Звёздные предки, простите меня! Я ведь не хочу быть плохой. Не отправляйте меня в Тёмный лес, — взмолилась от ужаса малышка. Родители и другие королевы рассказывали им, как важно слушаться и быть хорошими, добрыми котятами. Но я ведь правда не хотела ничего плохого. Однако сестрица её не слушала и повернулась к Дымку, продолжая голосить:

— Дымок, Дымок, ты это слышал?! Дымок, ведь так же нельзя!!!

— Но ведь Дымок тоже... — уж было начала оправдываться Жабка, но Квакушке было не до её доводов. Она беззвучно открывала и закрывала рот, пребывая в полном возмущении.

Как это получается? Дымок ведь поддержал меня, готовый участвовать в нашем масштабном плане, а Квакушка назвала меня врушкой. Получается, братец вышел совсем сухим из воды, а меня будут ругать! Дымчатая почувствовала укол возмущения. Страх и ужас, окативший ей, стал утихать. И вовсе не я врушка. Я ведь не со зла пыталась вытащить нас всех? Правильно? Правильно! Я просто хотела, чтобы нам всем было весело, — продолжала успокаивать себя малышка, убеждаясь в невиновности.

— Почему бы просто маму не попросить? Я уверена, она с нами сходит! Все покажет, расскажет, познакомит с кем-нибудь новым. Или Ласку, или Медведицу! Папу тоже позвать можно.

Предложение Квакушки были заманчивым. Жабка с удовольствием бы забралась на спину Росомахе и покаталась на нём. Тем более, с его спины она увидит гораздо больше, чем со своего роста. Папа был большим и сильным — он мог легко пересечь весь лагерь за несколько шагов, пока Жабка с остальными сестрами и братом ковыляла своими крошечными лапками. Взрослые рассказали бы нам много всего интересного, показали палатки, познакомили с остальными войнами, но разве это получится настоящим приключением? А как же потайное место? Как же шпионаж? Сколько секретов мы бы узнали, если бы где-нибудь затаились? Если бы мы обнаружили большого барсука и прогнали его, то стали отважными героями Речного племени! Жабка представила, с какой гордостью светятся глаза родителей и соплеменников.
И почему Квакушка так себя ведёт? Неужели она... — внезапная догадка мелькнула в голове, и Жабка хитро улыбнулась. Встав с места, она плавно приближалась к сестрёнке.

— А я всё поняла! — довольно мяукнула Жабка, поднимая хвостик трубой. — Ты просто боишься! — она наконец-то разгадала поведение сестрёнки. Конечно, дымчатая и сама боялась, но сейчас отступать было нельзя. — Дымок, ты понял? — Жабка повернулась к брату, подначивая его. — Квакушка у нас трусишка!

Вот так сёстры перетягивали Дымка каждая на свою сторону. Жабка запрыгала на месте, а потом начала прыгать по всем яслям, напевая:

— Квакушка-трусишка! Трусишка-квакушка! — возбужденно бегала дымчатая из стороны в сторону, поднимая пыль и пух в воздух. Она так пришла в азарт, что совсем забыла, что стоило бы вести себя потише, чтобы не разбудить взрослых. Наконец, Жабка подпрыгнула прямо к сестре и стала бодаться головой в её бока, словно пытаясь щекотать. — Трусишка-трусишка-трусишка! — звонко смеялась малышка. Она неловко подалась вперёд и завалилась прямо на Квакушку, шмякнувшись прямо на неё.

Активно лакомящаяся материнским молоком кроха не могла ни слышать тихих разговоров молодых матери и заглянувшего в Детскую отца, ни видеть их слепыми глазками. Всё на что она была способна - это барахтаться на подстилке под мягким, согревающим ее нутро животом кормилицы, к ласковому языку которой уже привыкла и неосознанно тянулась к этому новому для себя источнику тепла. Когда сестры и братец толкали её в мягкие незащищённые ни чем бока, тёмная малышка возмущённо открывала розовую пасть, оглашая ясли живительным писком, как бы говоря всем, что молчать как было до этого она не будет. Та, что родители скоро назовут Пушинкой глубоко и часто дышала, порой будто захлебываясь сладким воздухом вокруг. Она не знала того, что могла так и остаться неподвижным тельцем, но древние как мир инстинкты, что просыпались в пятнистой с каждым новым глотком воздуха, заставляли её неосознанно бороться с такими же как она - маленькими, тёплыми и беззащитными, за место под "солнцем".

[луну спустя]

Пушинка открыла глаза, слегка морща переносицу совсем как взрослая. Громкие голоса брата и сестёр, как бы те ни старались вести себя тихо, впивались в барабанные перепонки, вырывая мелкую из оков сладкого сна. Подняв, наконец, голову, оторвав её от призывно тёплой шерсти матери, малышка неуклюже поднялась на лапки, зевая во всю розовую пасть.
- Вы чего так шумите с утра пораньше? - сонно вопросила нарушителей её спокойстия, приваливаясь тёмным бочком к пушистой редкой шерстке непохожей на неё Квакушки. Моргнула разглядывая Дымка и Жабку, снова зевнула.
- Кто трусишка и кто врушка? - поймав обрывки разговора, Пушинка честно старалась вникнуть в него, проявляя присущее всякому котенку любопытство. - И почему? - в поисках ответа она взглянула на Дымка, так как он казался ей больше наблюдателем шутливой перебранки сестёр. Ввязываться в самую гущу происходящего осторожная кошечка не спешила, сперва следовало разведать обстановку.

Отредактировано Пушинка (20.10.2021 06:30:56)

Пока Жабка продолжала прыгать и скакать, весело распевая песенки, которые все непременно должны были, по её мнению, услышать, проснулась Пушинка. Она, сонно зевая, подошла к Квакушке и привалилась к ней бочком, с любопытством расспрашивая, что здесь происходит.
Дымчатая малышка далеко не сразу заметила проснувшуюся сестрицу, поэтому с хохотом повалилась сразу на обеих, взгромоздившись на них сверху. Жабка громко размурчалась и продолжала напирать на них, не желая отказываться от своего превосходства.

— Дымо-о-ок... — сдавленно запищала Квакушка откуда-то снизу, размахивая лапками, —  спаса-а-а-й! — она продолжала бархтаться, пытаясь выбраться самостоятельно.

— Нееет! Никакой Дымок вам больше не поможет, — рассмеялась малышка, продолжая лапками мутузить сестёр. — Ведь я великая предводительница Жабьего племени! И я пришла забрать вас в плен! — дымчатая попыталась грозно расхохотаться, во всю представив себя представительницей грозного болотного царства. — Уха-ха-ха! Теперь вы будете менять мне подстилку, приносить ракушки, а не то... — она на мгновение задумалась, придумывая наказание для своих пленниц, — а не то я вас отдам на съедение моим карасям! — и малышка вновь очень грозно рассмеялась.

Жабка продолжала тарабанить задними лапками Пушинку и Квакушку, одновременно пытаясь поймать во всей этой возне их уши или носы, чтобы со всей серьезности и своей большой любви начать их жевать. Во время игры она случайно укусила сама себя за лапы, не разобрав в этом кошачьем осьминоге, кто есть кто.
Кажется, за всей этой игрой она совсем забыла, что хотела выбраться из яслей. Перед её глазами мельтешили хвосты и уши сестер, которые во всю завладели её вниманием.

Отредактировано Жабка (25.10.2021 13:41:11)

[indent] Ласка впервые не знала, что говорить. Она впервые растерянно улыбалась и отводила взгляд, силясь подобрать слова под проникновенным, по-детски наивным и одновременно таким осознанным взглядом маленькой Синички. Ракушечница всегда заходила в детскую, не забывала дочь, заботилась о ней, насколько позволяли обязанности. И вдруг пропала. Ласка не успела перед Советом спросить Полоза о дочери, с которой они вместе отправлялись в последний патруль, но нехорошее предчувствие так и сжимало тревожно колотящееся сердечко королевы.
[indent] Синичка была послушным котёнком и без лишних сцен поковыляла к своему гнёздышку. Ласка тихо выдохнула и аккуратно прилегла рядом с малышкой, обвивая ту пушистым хвостом.
[indent] - Конечно, ты станешь такой же сильной воительницей, как твоя мама, и будешь защищать Речное племя вместе с ней, - тихонько мурлыкала Ласка. Она остановила взгляд на выходе из палатки, всё ещё размышляя о том, что могло заставить Ракушечницу не навестить дочь сегодня. Ласка боялась этого, боялась, что воительница, вернувшись к прежним обязанностям, потеряет интерес к своей единственной малышке. Они с Изморозью были замечательными родителями... поначалу. Сначала пропажа отца, теперь мать, с головой погруженная в его поиски, - и вот Синичка ежедневно спрашивает, когда уже её навестят. Ласка виновато поджала губы.
[indent] - Котятам не дают в наставники их родителей, милая, - с толикой сожаления мяукнула Ласка и слабо улыбнулась. - Но Ручей Звёзд непременно найдёт тебе самого лучшего наставника. У нас в племени очень много умелых и талантливых воителей, как твоя мама.
[indent] "Надеюсь, больше никто из них не вынашивает в голове мысль предать своё племя. Хватит с нас этого. В лесу только-только стало спокойнее".

из патруля

Со шкуры кота ещё не успела стечь вся вода, не то, что бы высохнуть. Цаплекрыл торопился, и даже скудная рыбёха, которая кое-как угодила в его уставшую пасть нервно потряхивала хвостом, свисая с зубов. Воитель пропах тростниками и дальними заводями, каких даже сам кот не запомнил - не так уж и хотелось в них возвращаться, но по стечению обстоятельств всё чаще и чаще самовольные патрули Цаплекрыла становились всё длиннее и более непредсказуемыми. И из каждого следующего воитель возвращался всё более и более мрачным, словно воды реки были уже настолько холодными, что студили все его жилы. Не лучшее время для того, чтобы навестить младшее поколение племени, но именно в детскую торопился кот, относительно ловко избегая внимания переполненного, пёстрого лагеря.

Нос Цаплекрыла нагло пролез внутрь. Будь он чуть бодрее и добрее, то вспомнил бы, что и у королев с котятами могут быть свои дела, которые не стоило бы прерывать, особенно в такой поздний, сумрачный час, но Цаплекрыл был откровенно не в духе - настолько, что даже бледные глаза его потемнели. И пускай морда воителя оставалась привычно сдержана и даже безразлична, вымотанный голос выдавал этот настрой с головой. - Ракушечницы здесь нет, - коротко пробасил он, заглянув глубже в палатку. Это был даже не вопрос и не домысел - никого, кроме Ласки с котятами здесь не было. Он бы заметил.

- Давно? Кот вошёл уже полностью, вскользь оглянув бок уснувшей Синички и застыв каменным взглядом на Ласке. Главной королеве посчастливилось не видеть столько грязи, сколько видел Цаплекрыл за последнее время, но в этом ей только повезло. Осталось лишь выяснить, чем именно закончится эта история.

— А мы хоп и юркнем куда-нибудь в секретное место, и никто нас не найдёт!

Глаза Дымка загорелись сразу же, как до ушей долетели шаловливые речи сестры. Обуреваемый кучей эмоций, он возбужденно замотал хвостиком из стороны в сторону, уже приготовившись к их небольшой с Жабкой облаве, как вдруг заметил что-то неладное на поляне краем уха. Сестрёнка ускакала вперёд, и мальчишка, закусив губу, стрельнул взглядом по переполошенной семейке, но затем всё же подкрался к выходу и навострил свои маленькие ушки.

Снаружи было очень шумно. Гораздо более шумно, чем было на момент разговора с Жабкой. Что-то происходит на Главной поляне? Но что? Дымок затаил дыхание и вытянул шею та-а-к далеко, что внутри всё заболело, однако писк сзади заставил его встрепенуться. Видимо, сёстры снова что-то не поделили...

— Дымок, Дымок, ты это слышал?! Дымок, ведь так же нельзя!!!

— Дымок, ты понял?

— Кто трусишка и кто врушка?

— Дымо-о-ок...

— Нееет! Никакой Дымок вам больше не поможет!

Котёнок сорвался с места и подбежал к сёстрам: Пушинка спокойно сидела на месте, вопросительно глядя на всех вокруг, а Жабка и Квакушка сцепились друг с другом и катались по земле! Ох, а вот уже и Пушинка оказалась втянута в эту драку! Дымок, подойдя к девчонкам, насупился и недовольно покачал головой, постукивая хвостом по земле.

- Ну ужас! - воскликнул Дымок и шумно выдохнул, - Ну жесть! Опять вы за своё! - мальчишка засмеялся и прыгнул сразу на трёх сестер, отпихивая одну от другой, но каким бы преимуществом не были его размер и комплекции - против трёх кошечек он, конечно, противостоять не мог. Хотя и отчаянно пытался оттащить Жабку от Квакушки, Квакушку от Пушинки, Пушинку от Жабки, Жабку от... Голова шла кругом, когда сестры вдруг объединили свои усилия и все (все!) направили прямо на своего брата! Но всё-таки азарт пересилил слабенькое чувство обиды, и теперь уже и сам Дымок пищал и покусывал сестёр за хвостики и щёчки, - Ну всё-ё-ё! Хватит вам! Вы понимаете, что у нас есть уника-альный шанс познакомиться с ветряками? - Дымок ловко выпрыгнул из кошачьего кома и бархатисто промурлыкал, глядя на сестёр с ехидной улыбкой, - Можете представить себе, что сможете увидеть с-а-м-о-г-о Звездопада? Ну-у-у? Хватит лома-ться!

Дымок гордо распушился, переминаясь с лапы на лапу и по-прежнему с искрами озорства в глазах размахивал хвостиком. Мама, наверное, если узнает, то будет против всей этой процессии, но почему бы им не попробовать что-то такое? Уже целая луна прошла, а шалостей - раз, два и всё! Котята так не живут, они должны жить жизнью, полной приключений, а не посиделками под маминым боком!

А о том, что я сбегу из лагеря, я говорить им, конечно, не буду! Пока они там на полянке будут бегать, то я и юркну втихую... Только бы не заметил еще никто - я им тако-ое поведаю...

[indent] Стоило лишь серому исполину наконец протиснуться вглубь уже доверху заполненной крошечными меховыми комочками детской и оказаться совсем рядом с пятнистой новоиспечённой матерью его собственных котят, как ощутимая, беззаботно согревающая и убаюкивающая волна успокоения в перемешку с торопливо подкрадывающимся ощущением ненарушимой никем безопасности окутали золотистую юницу с лап и до головы и позволили наконец полной грудью вдохнуть спёртый, всё ещё отдающий далёким эхом запаха свежей крови и парное молока воздух и расслабить острые плечи. Позволяя небывалой никогда раньше ласке к тем пятерым малышам, что с едва слышимым кряхтением и причмокиванием в глубоком сне лакомились своей самой вкусной пищей на ближайшие несколько рассветов, и неудержимой любви к бесшумно опустившемуся чуть вдалеке от измятой подстилки Росомахе связаться между собой в тёплом взгляде зеленоватых глаз и последовательно осматривая то котячьи размеренно вздымающиеся спинки, то возложенный на её бедро пушистый хвост возлюбленного, Оса с наконец окончательно разливающимся по туловищу блаженством понимала собственное счастье и осознавала всё произошедшее с ней буквально несколько часов назад. Охватываемая новыми, до лёгкого, пьянящего безумства сильными и властными порывами радости, кружащего голову волнительного непонимания, что же такое будет с ними дальше и как эти пятеро котят изменят жизнь каждого из Речного племени, и неиссякаемых материнских чувств, королева с сорвавшимся из приоткрытой пасти воодушевленным выдохом облокотилась на сильное плечо друга и как можно крепче прижалась к серой морде того, позволяя его горячему дыханию в полной мере обжигать её щёку.

[indent] — Давай назовём нашего единственного сына Дымком? — касаясь тёмным кончиком тонкого хвоста одного из будущих юных бандитов всех этих яслей и с тихим, почти неслышимым за словами мурчанием прикрывая подрагивающими веками глаза, задумчиво промурлыкала воительница. — У него такая мягкая шёрстка, цвет которой напоминает дым. Он станет для всего леса предвестником неудержимого пожара из его сестёр… А эту малышку, — когда хвост переместился к той, чья жизнь сразу же после рождения висела на коготке, голос Осы невольно предательски дрогнул, и она тут же с силой зарылась розовым носом в тёмную шерсть Росомахи. — Назовём Пушинка. Она маленькая, лёгонькая, с торчащим во все стороны детским пушком, совсем как крошечная пушинка расцветшего одуванчика! — лёгкая, пусть до сих пор и видимо усталая улыбка тронула тонкие губы кошки, когда она с весёлым прищуром взглянула в голубоватые глаза возлюбленного и спустя мгновение мягким тычком коснулась его носа своим. — А оставшихся троих будешь называть у нас ты! Мне кажется, ты дашь дочерям прекрасные имена!

Жабка все напирала и напирала сверху. По спине и бокам Квакушки тарабанили чужие, более крупные лапы. Кроха, конечно, тарабанила в ответ, но это ни на рыбий хвостик не приближало ее к освобождению. Большинство толчков так и вовсе приходились на пятнистую шкурку застрявшей меж двух огней Пушинки.

И вообще, представляться великой предводительницей Жабьего племени, ей, чистокровной речной кошке, не положено! Такие только у сумрачных могут быть… Или взаправду есть? Квакушка очень хотела сказать эти умные мысли вслух - что бы тогда Жабка придумала? Как бы выкрутилась? Но кошечка отвлеклась на еще одни большие лапы, перехватившие ее внезапно и крепко - остальным мыслям в голове места не осталось. Помощь была близка, Дымок все же ее услышал!

Серая кошечка не без помощи брата выбралась из кучи малы и только собралась его поблагодарить, как получила слюнявый укус в пушистую шерсть между щекой и загривком.
- АЙ! - брезгливо вякнула она, не получив, впрочем, никакого физического урона. Исключительно моральный. Желание сказать Дымку спасибо отвалилось и повисло на влажно топорщащемся меху. А мама перед сном ей шерстку уложила здорово, пушинка к пушинке! Сама Квакушка так хорошо еще не умела, пускай и очень старалась.

— Квакушка, думаешь, надо идти?
Квакушка в ответ на невинный вопрос сестры только просопела что-то не определившееся между “хмм” и “хмпф”. Что же она по этому поводу думала?
Хочешь-не хочешь, а идти придется - надо проследить, чтобы Жабка с Дымком ни во что не впутались. Должен же в этой ватаге присутствовать хоть кто-то разумный!
- Ну-у-у? Хватит лома-ться!
- Если все идут, то и я пойду, - малышка оказалась готова пойти на ма-а-аленький компромисс с собственной совестью. Очень уж ей хотелось развеять подозрения брата и сестер. Чтобы она? Да струсила? Никогда!

Они ведь просто выйдут на главную поляну и не будут отходить далеко от входа в ясли, правда? Если мама или другие королевы проснутся и позовут - они тут же вернутся обратно!

Можно вечность говорить, что речные коты пахнут тиной, влагой и рыбой, и можно вечность вертеть носом, но Оса пахла травами после дождя, ароматом цветков кувшинок, молоком и всем тем хорошим, что могли только навеять мысли о доме. Она была тепла и была уютна, в ее шерсть хотелось зарыться и в ней хотелось затеряться. Рядом с ней не хотелось бежать никуда. Рядом с ней хотелось остаться.
И даже голос не мог вывести его из этого сладкого оцепенения.
Росомаха приоткрыл глаза.
Оса подбирала имена действительно тщательно, с любовью и нежностью, с внимательностью к каждой детали. Наверное, он сразу почувствовал, что не смог бы так. Возможно, поэтому, когда пятнистая королева передала право называть ему, он замешкался, вглядываясь в маленькие пушистые комочки.
Могло показаться, прошла вечность. И вдруг раздалось пронзительное, пожалуй одно из последних в этом сезоне кваканье.
— Я считаю, это знак, — заявил Росомаха, вскинув брови и посмотрев на подругу. Как раз пару секунд назад его взгляд уперся в парочку комочков, и это значило, что все было предрешено:
— Ее бы я назвал Жабкой, — маленький черный пушстик ничем не заслужил, чтобы имя ему давал отец, — А ее Квакушкой, — и ее сестрица тоже ничем не заслужила. Но серый кот был серьёзен, совсем не со зла он выбирал такие имена. По крайней мере, они ему действительно нравились.
— ... а знаешь, что рифмуется с Квакушкой? — дыхание защекотало ухо пятнистой кошки, — Кряквушка.
Именно это имя досталось последней малышке, на которую указал довольный отец и слабо озорно усмехнулся.