— Ты права, Луна, отправляйтесь на охоту, но после собрания. Мне предстоит назначить нового глашатая, — распорядилась Комета. Голубоглазая послушно кивнула, подмечая Наледь и невольно улыбаясь: подруга, так вовремя оказавшаяся без дел, оказалась весьма и весьма кстати. Однако, обводя взглядом увеличивающийся патруль, она с сомнением подумала о том, не слишком ли много набралось котов, чтобы выдвигаться одной огромной колонной. — Пусть Звёздное племя услышит мои слова и одобрит мой выбор! Отныне глашатаем Сумрачного племени будет Крушина. Да помогут ей Предки, — слова предводительницы оторвали пятнистую от состояния задумчивости, и она невольно глянула на бывшую наставницу, распушившись от довольства: что ни говори, но именно Крушина как-то удивительно гармонично дополняла нрав Кометы, а вместе они обещали составить чудесный тандем.

Двинувшись вслед за вышедшим из лагеря Сабельником, Луна поравнялась было с Наледью, однако вдруг вспомнила, что своими словами предводительнице дала понять, что собирается патруль возглавить. А потому, ускорив шаг и нагнав Сабельника у самого выхода из лагеря, воительница приблизилась к нему, взглядом прося остановиться.
— Может, мы разделимся? Сабельник, Болиголов и Стрижик могут проверить мшистую полянку, — вспомнив о том, насколько удобная почва находится там под лапами, она пришла к выводу, что для молодого оруженосца это будет наилучшим местом охоты. — а мы с Подлёдной будем неподалёку, в сосняке. И дичи больше наловим, и не будем топтаться на кочке, как стая барсуков, — губы молодой кошки дрогнули в улыбке, однако она в неуверенности смотрела на старших, ожидая их вердикта.

Получив же согласие, Луна с некоторым облегчением выдохнула. Когда они выходили из лагеря, воительница с искренней жалостью обернулась через плечо на Сойкоглаза: малыш, приходившийся родным братом Ивушке, мог растопить даже самое чёрствое сердце. Именно эта ситуация заставила пятнистую порадоваться, что она не предводительница и едва ли ей станет: принимать настолько тяжёлые решения было в её глазах чем-то совсем невообразимым. Вздохнув, она направилась в сторону охотничьих угодий племени Теней.



сосняк;

" Не так доказывается мощь в лесу " Повторила про себя слова Сабельника воительница, находясь в толпе кричащих. К чему приведет подобный выбор лидера? Сможет ли Крушина поддерживать репутацию Сумрачного племени или возвысить его? Цикаде думалось, что главный атрибут черной исполинки — сила. Смогут ли Тени заполучить уважение силой? Вспомнить Звездолома и Звездоцапа ..., у них получилось вселить страх в сердца лесных племен, но на долго ли? К сожалению, сход обоих был плачевен. Чего же ждать от нового времени? Стали ли коты более гуманные и дипломированные?

Из собственных мыслей, Цикаду вывел знакомый голос молодого Сойкоглаза. Тот, выкрикивая имя нового глашатая уселся рядом с Цикадой. Этот малый приятно радовал старшую воительницу своим энтузиазмом и неугасимой энергией. Несмотря на все невзгоды — он продолжает жить. Радуется запахам, звукам, ощущениям. Иногда, смотря на Сойкоглаза начинаешь радоваться простым вещам ... которые недоступны некоторым. " А ведь некоторые совершенно не ценят то, что есть у них. " Взор желтых глаз плавно перешел на полосатого котика, что явно был переполнен хорошими эмоциями. Весь заряженный, готовый вот - вот сорваться и побежать охотится или патрулировать границы ... была бы возможность. — А когда Комета решит, что я уже достаточно хорошо научился видеть, чтобы стать оруженосцем? — Ярая вера Сойкоглаза в то, что он станет оруженосцем и будет служить на благо племени — непобедима. Ему уже восемь лун, а он до сих пор еще не стал учеником. Любой другой давно бы уже понял, что дорога в воители ему закрыта ... но этот кот упертый. " Ох, если бы я только могла помочь тебе, милый друг."  Если бы он видел сожаление, что читалось в глазах Цикады, он бы точно все понял, — Она же не забыла обо мне, правда?..

Морда полосатого поднялась и он уставил слепой взгляд чуть в сторону, видимо, намереваясь посмотреть прямиком на Цикаду. Мягко улыбнувшись, она кончиком хвоста коснулась щеки котика и направила его морду в свою сторону. Жалость играла внутри Цикады, но эта жалость была не к его слепоте, а к отношению к его персоне. Племя не видела в нем потенциального Сумрачного кота, он был каким - то другим, по их мнению. Цикаде же казалось иначе, этот малыш был особенным, он видит мир под другим углом и это умение весьма впечатляет, — Комета никогда ничего не забывает. Просто сейчас возникли проблемы, которые немного по - серьезнее, Сойкоглаз. Потерпи немного, — Давать лишние надежды глупо, но Цикада и не давала их. Она совершенно не знала о решении предводительницы, насчет слепого кота. Она не брала в счет мысли об очевидном отказе переводить слепого в палату оруженосцев. Если кто и должен сказать об этом, то только Комета. Бремя предводителя решать судьбы таких котов, именно ей придется разрушить мечты юного Сойкоглаза. Порой, Воинский Закон поистине жесток и Цикаде бывает горько осознавать, что она прислушивается к нему. Неужели слепому коту не найдется дела в этом племени? — Ты сам как считаешь, хорошо ты научился видеть? — Мягко спросила Цикада, наклоняясь к уху молодого кота, дабы тот хорошо ее слышал. Хвост ее спустился по спине полосатого и остался там, то и дело подрагивая, выражая некоторое волнение. Ей действительно не была безразлична судьба этого мальца.

Сойкоглаз вздрогнул, стоило Цикаде коснуться его щеки, но тут же, сообразив, чего та от него хотела, признательно улыбнулся и повернул голову в нужную сторону. Белая шерсть соплеменницы, испещрённая бурыми пятнами и мелкими, более тёмными и остро очерченными, полосами, на одно короткое мгновение отразилась в его глазах тающими узорами. Котик моргнул — и всё исчезло.

— Ну ладно, — огорчённо кивнул Сойкоглаз, выслушав ответ старшей воительницы. — Тогда подожду ещё немного.

Он слегка посторонился, когда мимо него прошёл, громко топоча, грузный соплеменник, и вскинул голову и навострил уши, желая расслышать продолжение речи Кометы. Но вместо голоса предводительницы до него донёсся — гораздо ближе и громче, чем в прошлый раз, — всё тот же — Цикады.

— Ты сам как считаешь, хорошо ты научился видеть? — проурчала кошка, и Сойкоглаз, дёрнув потревоженным её дыханием ухом, всерьёз задумался.

— Не очень, — наконец честно признался он. — Но Ивушка пообещала меня вылечить! — тут же торопливо добавил пятнистый котик, боясь, что Цикада посчитает его ни на что не способным. — Так что вместе мы обязательно научим меня… Ну, видеть, — Сойкоглаз отчего-то смутился на последних словах и сразу же перевёл тему, не позволив соплеменнице и слова вставить: — Скажи, Цикада, а за что коты любят других котов? — безо всяких предисловий спросил юный старейшина.

Он закусил уголок губы и уткнулся мордочкой себе в грудь, отчаянно и безуспешно стараясь сделать вид, будто эта тема на самом деле ему ничуть не интересна.

[indent] Рядом с ней начал крутиться Сойкоглаз, и Крушина предусмотрительно подвернула хвост под лапы, искренне стараясь стать компактнее; настолько, насколько это вообще было для неё возможно. Она не боялась, что неловкий малец что-нибудь ей отдавит - смешно, право, - но вот зацепиться и оступиться он мог вполне, так к чему создавать лишние поводы для неловкости при всём племени? Впрочем, слепого юнца и так особо не притесняли. На удивление, этот бойкий и целеустремлённый котик весьма гармонично вписался в на первый взгляд суровую, мрачноватую и порывистую реальность Сумеречного племени, где царили преимущественно строгие, свирепые нравы. Вера, надежда, упорство Сойкоглаза могли послужить примером и ориентиром для каждого, но неизбежно оставляли горьковатое послевкусие где-то глубоко в горле. Почему же именно ты родился таким?
[indent] - Ты уже не сможешь научиться видеть, Сойкоглаз. Но ты можешь научиться чувствовать, слышать, обонять не хуже, а может быть и лучше других. Если захочешь и будешь стараться, -Крушина никогда не была сторонницей ложных обещаний. Зачем давать надежду на то, чего никогда не будет, почему просто нельзя помочь юнцу научиться жить с тем, что выпало ему? Что будет потом, когда сроки этих туманных «чуть позже», «всё обязательно изменится», «ты поправишься» выйдут, и вера начнут выгорать, как подожжённый зноем торфяник? Что останется в душе уже повзрослевшего кота, когда он поймёт, что всё, во что он верил, чем дышал каждый день, просто красивые слова, за которыми кроется лишь пустота? Лжи во спасение не бывает. Ложь - лишь боязнь взять на себя ответственность, но лучше сделать больно один раз и сразу, пока зона поражения ещё маленькая, чем потом вместо пальца отрезать руку. И убить необходимостью жить дальше, жить с этим. На руинах мечт и воспоминаний. - Даже став очень хорошей целительницей, Ивушка не сможет вылечить тебя. Ты не болен. Просто... Все мы рождаемся разными. Маленькими и большими, белыми, рыжими, серыми, чёрными, полосатыми и пятнистыми. С короткой или длинной шерстью. С совершенно непохожими характерами. И разными глазами. Твои - белёсые, но ты не станешь от этого больнее или хуже. Не все одинаково хорошо охотятся, дерутся, строят ограды или собирают травы, у каждого свой особый талант. Тебе нужно найти свой.
[indent] Отвлёкшись на подошедших Болиголова и Наледь, Крушина вновь вверила общение с Сойкоглазом в заботливые лапы Цикады.  Со сдержанной теплотой поблагодарив поздравляющих её воителей,  великанша обернулась к Ивушке, уже спешащей к ней с мотками паутины. - Это же пограничная стычка, а не война, - всматриваясь в фигуру Вяхиря, но обращаясь к Ивушке, отозвалась кошка, придавая лестной похвале будущей целительницы, обращённой к их патрулю, несколько другой, более зрелый оттенок. Или предупреждающий? С каждым днём дымная всё больше и больше была уверена в том, что этот зреющий между племенами конфликт рано или поздно должен будет прорваться, и далеко не в лучшей своей форме. - Только царапины, - указывая хвостом на бок, отозвалась кошка. - Вверишь Вяхиря в надёжные лапы Саламандры?
[indent] Дымная поняла, что собрание закончилось, лишь когда спрыгнувшая с выступа Комета возникла рядом с ней. Чуть наклонив вперёд лобастую голову, Крушина нахмурилась, молча вслушиваясь в обращение предводительницы. - Тогда предлагаю взять его с нами. Пусть, как и все, учит территорию, начиная с границ. Если Сойкоглаз не сможет увидеть приближающихся котов, ему вдвойне важно знать, какому племени принадлежит какой запах, и понимать, с кем и в каком количестве придётся иметь дело. И за какую черту заступать нельзя, - на секунду возвращаюсь мыслями к Вяхирю, подавшись вперёд, негромко отозвалась сумрачная. Если бы на месте серого случайно, по неопытности и незнанию, оказался Сойкоглаз, коту бы точно не поздоровилось. - И гремящие тропы.

Отредактировано Крушина (25.09.2018 01:24:38)

Котик был доволен положительным ответом Сабельника, коротко кивнув. Его хвостик оживленно заходил из стороны в стороны, уголки губ слегка приподнялись, показываю легкую улыбку ученика. Сразу после этого Стрижик обратил своё внимание на Комету, которая созвала котов племени на собрание. присев около сабельника, ученик с нетерпением прослушал речь предводительницы, после чего обернулся через плечо, веселым и несколько гордым взглядом окинув фигуру крушины.
Она достойна своего поста!
- Крушина! - взвыл торжественно Стрижик.
Когда церемония закончилась, патруль начал собираться, и ученик встал, рысцой следую за Сабельником.
— Слыхал ты про Грозу? Теперь держи ушки востро, кто знает, из каких кустов появится сюрприз. Придется мне тебя поднять пораньше, чтоб парочке приемов обучить первей других. - каснулись ученического уха слова наставника.
Оруженосец распушил шерсть, гордо вскинул голову его янтарные глаза блеснули восторгом в лучах утреннего светила.
- Не волнуйся, я замечу их раньше, чем они переступят границу, - уверенно проговорил молодой кот. Он уже мысленно представлял отработку боевых приемов вместе с наставником, его лапы так и чесались от нетерпения. Но все-так первым делом охотничий патруль, да и живот опять заурчал, напоминая о цели похода.
На предложении Луны о разделении, Стрижик лишь качнул головой в знак согласия. После чего устремтлся сбоку от Сабельника, мысленно предтавляя,кКакими бы способностями уивить наставника.

--> мшистая полянка

Собственная шерсть защекотала нос, и Сойкоглаз, зажмурившись и мотнув мордочкой, тихо чихнул. Коты постепенно расходились – старейшина слышал их шаги и негромкий гомон, но не стремился вникать в чужие диалоги. Ему было уютно в собственном маленьком мирке в компании Цикады.
Сойкоглаз уселся поудобнее и запрокинул мордочку к старшей воительнице, ожидая ответа, но голос неожиданно подала доселе не вмешивающаяся в их беседу Крушина:

— Ты уже не сможешь научиться видеть, Сойкоглаз.

В её тоне не было насмешки или осуждения, но котик отчего-то вскинулся и воинственно распушился. Не в первый раз его стремление стать таким же, как и все, не воспринимают всерьёз; не в первый раз его пытаются спустить с небес на землю и тычут носом — деликатно, ненавязчиво, а то и с откровенной прямотой и даже, порой, грубовато — в то, что он калека.
Калекой же себя Сойкоглаз вовсе не считал, и был готов отстаивать свою честь до последнего.

— Все вы так говорите! — с обидой выпалил он, поджимая хвост и выпуская коготки. — А я всё равно научусь!

Бледно-голубые глаза, несмотря на появившееся слабое жжение, по-прежнему были сухими, но губы мелко задрожали. Сойкоглаз нахмурился и стиснул зубы. Снова, снова одно и то же: никто не верил в него, никто не хотел дать пятнистому котику и шанса на увлекательную — Сойкоглаз в этом нисколько не сомневался — жизнь воителя. Одна только сестра была на его стороне.

— Даже став очень хорошей целительницей, Ивушка не сможет вылечить тебя. — Старейшина скрипнул зубами и понурил голову, не решаясь вступать в спор с глашатаей. — Ты не болен. Просто... Все мы рождаемся разными. Маленькими и большими, белыми, рыжими, серыми, чёрными, полосатыми и пятнистыми.

— Н-но, — попробовал было перебить Крушину Сойкоглаз, но его голос предательски надломился, дрогнул, и котик скомкал свой ответ; произнёс его тихо и едва различимо, так что даже самые чуткие уши навряд ли смогли бы уловить прозвучавшие в нём, голосе, ноты отчаяния, — я ведь даже не знаю, как это: «рыжие», «серые», «чёрные», «полосатые» и «пятнистые»…

— …У каждого свой особый талант. Тебе нужно найти свой, — отрезала глашатая и тотчас удалилась.

Её тяжёлые шаги громовыми раскатами отдавались в ушах ошарашенного Сойкоглаза, но громче них был лишь грохот его собственного сердца. Сердца, которое испещрялось ломаными линиями трещин, лопалось, кололось на части и падало к его лапам разверстыми фрагментами. И резало, нещадно резало и полосовало его душу острыми кромками.
Уж если сама Крушина сказала, что ему не суждено научиться видеть, то разве неуёмное желание самого котика утереть нос всем тем, кто не верил в него, могло иметь хоть какой-то вес против её вердикта?

Сойкоглаз застыл, уставившись куда-то впереди себя, и закусил губу, больше всего на свете желая оказаться не слепым, но глухим, и пропустить каждое веское слово глашатаи мимо ушей.

Цикада же, между тем, вновь подала голос, и Сойкоглаз послушно закивал: машинально, неестественно, только бы та ни о чём не заподозрила. Его глаза жгла невыплаканная соль, но старейшина держался. Пока ещё держался, пытаясь проглотить всё, сказанное дымчатой соплеменницей, и не подавиться комом вставшими поперёк горла рыданиями.

— Я не люблю свою маму, — кое-как совладав с эмоциями, наконец тихо признался котёнок и неуютно повёл плечами, словно и сам не был до конца уверен в правдивости своих слов, — потому что я даже не знаком с ней. Но я люблю тебя, — тут же бледно улыбнулся он и коснулся лапкой её полосатого бока. – И Ивушку, и даже… — Сойкоглаз осёкся и разом погрустнел. Нетрудно было догадаться, о ком шла речь: только при упоминании одного-единственного кота мордочка юного старейшины мрачнела, а его глаза, и без того невзрачные, тускнели ещё сильнее. — И всех-всех, кто был со мной рядом, пока я был маленьким. Сейчас-то я уже ого-го какой, правда? – неловко закончил он и попытался непринуждённо улыбнуться. Вышло неважно.

— Тебе кто-то пригляделся, Сойкоглаз? — полюбопытствовала Цикада.

Сойкоглаз помедлил, собираясь с мыслями.

— Нет. Да. Не совсем, — сбивчиво начал он, не заметив оплошности в вопросе соплеменницы. — За глаза… — тут же продолжил котик, проигнорировав саму суть вопроса и явно задумавшись о чём-то своём, — но Крушина сказала, что мои глаза…. М-м, белёсые. Это же не плохо, верно? Выходит, — голос Сойкоглаза снизился, стал натянутым и едва различимым, — Вяхирь меня совсем-совсем не любит просто так? — Старейшина уныло свесил ушки и продолжил уже более рассудительно: — Раньше я считал, что он не любит меня, потому что у меня нет этого… как его? Зрения! Вот! А теперь я даже не знаю, что и думать, — огорчённо поведал котик. — Может, у меня голос дурацкий? Или я смеюсь слишком громко? Или моя шёрстка недостаточно мягкая? Вот у Ивушки шелковистая, а моя что-то не очень, — с детской непосредственностью поделился он с Цикадой и, подогнув лапки под грудь, доверчиво прислонился щекой к её лапе. — Чувствуешь?

Слова Крушины до сих пор не шли у него из головы, но Сойкоглаз решил как следует подумать над ними чуть позже.

Отредактировано Сойкоглаз (25.09.2018 23:20:28)

граница: тени - гроза

Пока они шли до лагеря, Сова по привычке отстранилась и плелась то по-боку, то сзади. Она не знала о чем говорить, да и поддерживать после подобной утренней разминки разговор хотелось мало. В чем-то ей даже было жаль, что Вяхирь остался безнаказанным, его стоило научить ценить не только свою шкуру, но и жизнь своих соплеменников. Если бы племя теней из-за его выходки сейчас проиграло бы на границе... Предки! Сова поморщилась от альтернативного будущего "непочетных клеймителей". "Битва за того кота, который попытался пометить чужое дерево", передразнила свои мысли воительница, "ну, хоть будет чего Дятлу рассказать."

Кстати о нем. Как только они гурьбой вернулись к лагерю, Сова вытянула голову, пытаясь разыскать своего бывшего горю-ученика. Дятла нигде не было видно, и кошка автоматически направилась за своим утренним завтраком. Как по щелчку, их патрульную горстку почти сразу облепили соплеменники и подоспевшая предводительница. Сова нехотя кивнула в знак приветствия, оставив объяснения Крушине и Вяхирю. Она вообще не должна была быть в патруле, а посему ее дело малое. Увидела соплеменника в беде - надрала кому-то уши. Ну как... по большей части пощадила. Кошка уселась рядом с кучей еды, задумчиво перебирая варианты. Прошлые дни были теплыми, посему и дичи оказалось вдоволь. Сова остановила свой выбор на мыши, осторожно разделывая ее и не торопясь со своей трапезой. Крушина отдувалась за всех них, объясняя случившееся, Вяхирь оправдывался силой и честью племени теней. Впрочем, ничего из ряда вон выходящего. Будь Сова чуть больше мышеголовой и не переживающей за жизнь соплеменников, она бы тоже всем показывала силу и мощь, а так же метила бы деревья и за полевками на территории племени ветра гонялась. Вот была бы жизнь! Разговор зашел о Совете и о возможных реваншах. Сова уплетала мышь, ее ничего не беспокоило.

Единственной хорошей новостью стала внезапное появление среди рядов сумрачных котов глашатаи. Крушина и вправду была единственной достойной воительницей для повышения по мнению Совы. Поэтому она и доверилась соплеменнице тогда на границе. Кошка вовремя закончила с трапезой, чтобы негромко поздравить Крушину.
- Поздравляю, - сказала она, подойдя поближе, как только предводительница окончила собрание. - Теперь у Грозового Племени еще больше причин для переживаний.
Сова подмигнула Крушине и хотела что-то добавить, но ее отвлекла подоспевшая целительница. Сова уж было хотела улизнуть, не считая ее ранения чем-то серьезным - тому же Вяхирю досталось гораздо сильнее, но Саламандра вовремя наказала им всем стать тренировочными котами для своей ученицы. Тут старшая воительница была бессильна. Она, как и было указано, встала за Крушиной гуськом и оглядела себя сама. Грозовая кошечка умудрилась все же полоснуть ее в живот во время защиты. Однако рана была настолько слабая, что на примере Совы вряд ли что можно было учить целительскому делу. Застывшая кровь осела на шерсти и ее было даже сложно заметить. Но воительница помнила наказание Саламандры и решила, что делать ей особо нечего. А плохие отношения с целительницей своего племени - это судьба полная болезни.

Отредактировано Сова (27.09.2018 11:49:13)

После слов Крушины, " огонек " в глаза юного Сойкоглаза незамедлительно потух. Он явно приуныл, заслышав слова о, возможно, истинной судьбе пятнистого воина. Признаться, Цикаде было больно это слышать. Ему было больно за Сойкоглаза, неприятно, будто она сейчас была слепа, а не он. Тяжело выдохнув, она отвел взгляд, пряча опечаленную морду лица. И пусть Сойкоглаз бы не увидел этого ... все равно. Она хотела относится к нему как к обычному коту, чтобы никак не выделять его.

Его слова о матери были весьма сильными. Интересно, что он думает о своей маме? То, что она его бросила? Просто отказалась от него узнав о врожденной слепоте? Свою мать Цикада помнила хорошо, это была необыкновенная кошка. Хотя, на самом деле, кажется любая мать является необыкновенной. Жаль, конечно, то сейчас Саранча была не рядом с Цикадой.
— Ты уже совсем большой, Сойкоглаз. Через пару лун перегонишь меня, будешь большим, — И вправду, Сойкоглаз в своем юном возрасте  почти догнал по росту бело-бурую. Она наконец таки вновь посмотрела на белоглазого, мягко улыбнувшись. В основном улыбается ее заставили слова о любви в свою сторону. Ей вообще кто - то это говорил когда - нибудь? Она уже и не припомнит. Детей нет, родных нет ... теперь, видимо, Сойкоглаз был самым близким для нее.

— У тебя красивые глаза, как две маленькие луны. Видел бы ты их со стороны, точно бы влюбился, — Хихикнула Цикада, вновь касаясь хвостом серой спины старейшины. Он явно переменился в настроении после разговора с Крушиной. Черная исполинка любит говорить прямо, совершенно не желая подавать ложных надежд. С какой-о стороны это правильно, но можно ли применять эту тактику к молодому коту, который даже не воитель? С еще не устоявшейся психикой? — Тебе так важна любовь этого серого ворчуна? Я бы подумала на твоем месте, пригодится ли тебе симпатия Вяхиря. Мне кажется, этот не тот кот к которому стоит тянуться, — Все с той же мягкой улыбкой проговорила Сумрачная. На самом деле, у нее не было какого - то особого отношения к серому. Она с ним толком не общалась, только мельком слышала о разговоры о его проказах и бурном характере. Лично ей — Вяхирь не сделал ничего плохого. Но, после вышесказанных слов его отношение может измениться. " Надеюсь, Сойкоглаз не сболтнет никому об этом. " 

Когда морда серого прильнула к лапе буро - белой, та слегка вздрогнула. Не потому, что шерсть старейшины была и вправду какой - то неприятной, а просто из-за касания. Как часто ее может кто-то коснуться? Можно посчитать по пальцам, не иначе, — Твоя шерсть не очень отличается от шерсти Ивушки, не волнуйся. В тебе нет никаких изъянов, ты обычный кот, — Быстро проговорила Цикада, будто куда - то торопилась, — А Вихарь просто ворчливый старик, не обращай на него внимания, — Действительно, зачем обращать внимание на подобных персон? Если бы Цикада слушала все то, что ей говорили месяцами ранее, давно бы ушла из племени. Разговоры о ее " странностях " и тому подобном конечно по утихли, но пятна в памяти еще остались. Это было не очень приятно.

Громкий голос Тумана прокатился по поляне и взор желтых глаз обратился к молодому воителю, что во всю прыть мчался к двум. " Туман. " Аукнулось в голове воительницы, когда воин уже оказался совсем близко. Он разговаривал очень быстро, в нем заметно плескалась энергия и бодрость. Было даже немного завидно, Цикада уж и не помнит были ли такой вообще. Большая часть ее молодости утонула где-то в чертогах памяти. Как же хотелось все вспомнить, — Ты пропустил собрание. Крушина теперь наш глашатай, — Незамедлительно ответила на вопрос серого воина Цикада. Этот малыш еще в возрасте оруженосца впечатлял своим постоянным любопытством и некой отвагой. Однако страх все таки присутствовал в Цикаде лишь потому, что когда - то подобная неосторожность и самоуверенность привели к травме, что изменила ее жизнь. Не очень то и хотелось, чтобы Туман потерял память и рассудок. И то, в том случае, если повезет, — Комета, видимо, решила немного подогреть наши отношения с Грозовым племенем. Теперь терять нам нечего, Вяхирь повел себя на границе безрассудно крайне ... крайне безрассудно. Вообщем, рассказывать долго, итог один — с Грозовым мы сейчас на ножах, — Близился Совет и кто знает, что произойдет на нем. Как отреагируют на это другие племена, что скажут лидеры? Она надеялась, что племя после " Большого собрания " вернется с хорошими вестями.

К оставшимся на поляне котам заспешила Саламандра, и Комета коротко кивнула, приветствуя целительницу. Врачевательница всегда нравилась чёрной, и лучшего связного между живыми и Предками для себя она придумать не могла. Предводительнице казалось, что всё складывалось как никогда удачно: с Крушиной в роли глашатой, с упрямой Саламандрой и полной энтузиазма Ивушкой Сумрачный клан обещал цвести. Даже конфликт с Грозовым племенем нисколько её не пугал, предводительница считала, что дальше разговоров дела не зайдут. Пока что, пока она позволяет. Зеленые Листья уже прошли, и, хотя погода еще не успела сильно испортиться, Комета начала задумываться о морозах - Голые Деревья всегда были наиболее тяжелым сезоном, и пустые конфликты никому не были нужны. Разве что не будет подходящего случая расширить немного земли...

Выслушав Крушину, голубоглазая согласна хмыкнула: я скажу ему, а ты пока делай то, что говорит наша грозная Саламандра. А то ещё без хвоста останешься.
Если его до старости будут опекать, как новорожденного, конечно он будет бесполезен. - подумала она, рассматривая сгруппировавшихся вокруг котёнка кошек.
- Сойкоглаз - позвала кошка, в последний момент удержавшись от привычного повелительного жеста хвостом - он всё равно не был бы замечен.
- Мы с Крушиной направляемся проведать границы, ты идёшь с нами. - Комета не задавала вопрос, а приказывала. Сойкоглаз был полноправным членом племени, и предводительница не намеревалась обращаться с ним иначе лишь из-за физического недостатка. Бытие определяет сознание
Когда целительница обработала все царапины Крушины, и маленький отряд был в сборе, кошка раздала последние указания: до моего возращения в лагере всегда должно находится минимум три воина.

→ граница с племенем Ветра

Отредактировано Комета (27.09.2018 21:28:36)

Рядом с полосатым боком Цикады было по-домашнему уютно и тепло. И все невзгоды и неприятности разом отступили, испарились, точно талая вода в яркое солнцестояние. Сойкоглаз довольно прикрыл глаза и негромко замурлыкал, кончиком хвоста отбивая о землю ритм собственного грудного урчания.

— Цикада. — Так и не открыв глаз, пятнистый котик с любопытством навострил ушки. Это была Мошка, он сразу узнал её необычный говор. — Цикада, ты не видела Луну? Она не потерялась?

— Я вот не видел, — ляпнул Сойкоглаз и тихо ойкнул, когда сам понял, что сморозил глупость. — Ну, то есть, я не знаю, где она, — застенчиво поправился он, — но мы её обязательно найдём, правда-правда? Даже если её украл барсук! Или орёл унёс. — Запрокинув мордочку, котик приоткрыл один белёсый глаз и дрогнул усами в тихом смешке. — Так что не переживай, Мошка, мы с Цикадой Луну в обиду никому не дадим! Но ты всё-таки лучше у Крушины спроси, вдруг она всего лишь в патруле? А то ведь орлы, они, знаешь… — Сойкоглаз неопределённо взмахнул хвостом и вновь прижался щекой к лапе Цикады. — Ну, редкие. Безух говорит, что их нельзя просто так убивать. Даже ради Луны. Но ради Луны я бы, пожалуй… — продолжил тараторить он, опомнившись только тогда, когда хвост старшей воительницы легко скользнул по его спине.

Настал её черёд говорить.
Разом замолчав и проглотив окончание адресованной Мошке фразы, старейшина с интересом прислушался к соплеменнице. Он много раз слышал от королев и старейшин о том, какой он. Но «пятнистый», «голубоглазый» или украдкое «плоть от плоти этого серого зубоскала» ему мало о чём говорили. Вот и сейчас Сойкоглаз привычно огорчённо свесил усы, но тут же встрепенулся и заулыбался, заслышав о глазах-лунах.

— А я знаю, что такое луна, — горделиво распушился котёнок и торопливо вскочил на лапы, словно боялся, что его вот-вот перебьют, — это такой большущий кошачий глаз, который выглядывает только по ночам. Правда, по-моему, Безух меня снова обманул, — наморщил нос старейшина, — ведь если есть глаз, то должен быть и кот, правильно же? А кота-то и нет.

— Тебе так важна любовь этого серого ворчуна? — поинтересовалась Цикада, возвращая разговор в исходное русло.
— Нет, — солгал Сойкоглаз не дрогнув. — Я не нужен ему, а он — мне. Я… Я вообще просто так спросил.

Старейшина уже пожалел, что затронул эту тему: неизменно горький осадок всегда оседал на корне его языка рыхлыми хлопьями, стоило ему вспомнить об отце, а в груди распускали свои бритвенно-острые лепестки цветы ревности. Ивушку Вяхирь любил, а вот его — почему-то нет.

— О! Привет, Мелкий, — тут же вклинился в их тесную компанию Туман. Сойкоглаз невольно поморщился от его резкого голоса. — А ты чего здесь? К старшим пристаешь? Составить тебе компанию?
Пятнистый котик уткнулся носом в собственные лапы и сердито засопел.

— Я не Мелкий! Меня зовут Сойкоглаз, и я настоятельно рекомендую тебе запомнить это имя, — вдруг на полном серьёзе выдал он, вспомнив подслушанную у кого-то из старших фразу и решив блеснуть эрудицией. — А не то ты пожалеешь, щегол! Пс, а кто такие эти щеглы? — скосив кончики ушей к Мошке, тут же тихо спросил у неё старейшина.

Но узнать, кем же были те самые загадочные щеглы, Сойкоглазу не удалось: громкий оклик Кометы вышиб из него весь дух и напускную браваду. Вытянувшись в струнку, котик тут же попытался вспомнить, где уже успел наломать дров. Вернее, о каком именно из его проступков узнала предводительница.

«Наступил Саламандре на хвост? Пролил мышиную желчь на подстилку Гнилуши? — с максимально непроницаемым выражением мордочки лихорадочно соображал Сойкоглаз. — Влез в грязь и разнёс её по всей палатке старейшин? Собрался убежать из лагеря этой ноч… Ой, об этом она точно знать пока ещё не может!»

Он так разволновался, что даже не сразу расслышал, что сказала ему Комета. Но затем голубые глаза округлились, а хвостик задрожал и распушился маленькой серебристой ёлочкой.

— Я? С вами? Прямо вот так? — не поверил котёнок и изумлённо приоткрыл рот. — А… — Он хотел было спросить о том, уж не значило ли это, что предводительница самолично решила взять его в свои ученики, но постеснялся.
И пусть церемонии по его посвящению в оруженосцы не было, Сойкоглаз с лёгкой лапы решил, что это не так уж и важно. Он всё равно станет воителем и утрёт нос Вяхирю, потому что будет воином куда лучше, чем отец.

«Ой, т-там же будет Комета, — тотчас тревожно ёкнуло встрепенувшееся сердце, — надо впечатлить её. Да! Точно. И не врезаться носом в дерево, как в прошлый раз; и не запнуться о её хвост, как в позапрошлый; и не свалиться прямо у её лап, как в позапоза…»

— Отмечай признаки, которые помогут тебе найти дорогу в лагерь, если возвращаться придется одному, — прервала его размышления Крушина, и Сойкоглаз встряхнулся и горячо закивал.
Замечтавшись о совместном патруле с великолепной Кометой, он не расслышал ни единого слова глашатаи. Одни только кончики ушей заполыхали малиновым жаром, выдавая волнение и нетерпение своего обладателя.

— Ну… Я пошёл? — почти не скрывая ликования в голосе, мяукнул недо-оруженосец Цикаде.
Уткнувшись носом ей в плечо и бегло мазнув языком по полосатой шёрстке, он тут же отстранился и торопливо засеменил вслед за предводительницей, гордо выпятив грудку и задрав хвост.

— За Кометой

Отредактировано Сойкоглаз (28.09.2018 11:40:37)