начало игры

[indent] Сегодня Соловей заступил в рассветный патруль и даже успел поохотиться на обратном пути, принеся в лагерь двух ящериц и полёвку. Он довольно щурился, чувствуя разлившееся внутри удовлетворение ещё только начавшимся, но уже таким продуктивным днём. Каждое утро становилось теплее предыдущего, и прохладная тень хвойного леса была как нельзя кстати, скрывая спину от палящего солнца Зелёных Листьев — возвращаться в лагерь в такую погоду хотелось меньше всего.   

[indent] Племя ещё только начинало просыпаться к его приходу, и воитель, усевшись в тени, чтобы немного передохнуть, с усмешкой наблюдал за сонными мордами соплеменников. Было что-то приятное в том, чтобы вставать раньше остальных и радовать только пробудившихся котов свежей дичью. Спокойный, почти умиротворенный взгляд блуждал по фигурам, точно муравьи, рассыпающимся по своим делам, и в какой-то момент наткнулся на крапчатую шёрстку Ящерки. Кошка недавно проснулась, что можно было понять по ее полусонной мордашке и слегка взъерошенной шубке, которую она так старательно приводила в порядок. В памяти сразу всплыл последний разговор с ней — кажется, он задолжал ей тренировку.

[indent] Ящерка все ещё была увлечена собой, когда Соловей незаметно прошмыгнул за ее спиной и невозмутимо присел рядом, обернув лапы хвостом. Скрытые тенью растущей рядом ели, они вряд ли могли привлечь чьё-то внимание.

[indent] — Как спалось? — он улыбнулся, слегка повернув голову к соплеменнице, чтобы встретиться с ней взглядами. — Не занята? Может, немного разомнемся? А то потом снова разбредемся по патрулям, — Соловей шевельнул усами, продолжая смотреть на кошку задумчиво и чуть испытующе. Ее всегда так сложно было выцепить из компании ее подруг, сёстры и нескончаемой рутины. Чаще он видел Ящерку либо свернувшейся клубком в своём гнёздышке или ускользающей из лагеря в составе патрулей. Соловей почти был на грани мысли, что соплеменница его избегала, и это его ещё больше раззадоривало.

- Надо сначала найти врага, встать правильно, – Невидимочка даже попыталась принять боевую стойку, и Яблочница ещё сильнее расцвела. Котята и правда были её отдушиной. Любые котята.
- Да, правильно! Какая ты молодец. Я думаю, Комета очень скоро тебя посвятит, – промурлыкала бурая. – После победы надо ещё обязательно сказать этому одиночке… Или Клановому коту… Чтобы не смел больше возвращаться на Сумрачные земли! Хотя они наверняка и сами до этого додумаются, когда увидят наших отменных воительниц. Как ты, – Невидимочка была такой боевой и трудолюбивой! Вот бы кто-то из котят Галки показывал ей приёмы после своих тренировок.
- Как, воительницей? А охотиться ты умеешь? – Ибис добавил в их беседу капельку реализма. Но Яблочнице, кажется, это было не нужно.
- Она обязательно научится, Ибис. И очень быстро, – кошка чуть склонила голову набок, с лёгкой улыбкой глядя на друга. Будто прося его – «подыграй». Как он будет их котят воспитывать с рождения, если теряется перед Невидимочкой, которой уже впору становиться ученицей?
Ох, эти коты…
Надо помочь Ибису.
Что может быть лучше, чем включить его в самую гущу событий?
- Если ты хочешь скорее стать воительницей, Невидимочка, то мы можем начать тренироваться прямо сейчас! – Яблочница вся светилось интересом и неподдельной искренностью. – Давай ты попробуешь сейчас же… Атаковать Ибиса, например! – воительница смотрела на другом таким взглядом, что тот должен был сразу понять: возражения не принимаются. – Не переживай, если не получится с первого раза: все учатся многие луны, прежде чем стать воителями. Зато ты начнёшь раньше всех, – кошка улыбалась.

[indent] — Какая ты молодец. Я думаю, Комета очень скоро тебя посвятит, — обещает Яблочница, и серенькая чуть ли не попискивает от радости – если воительница честно её оценила, то предводительница точно-точно скоро её посвятит. Это случится совсем скоро! Невидимочка ловит чёрную шкуру Кометы взглядом, надеясь, что статная кошка смотрит на неё, но нет… Предводительница занята своим, и до малышке ей дела сейчас нет. Укол горя ранит серогривую, и та выдыхает страдальчески, но всё же заражается настроем милой Яблочницы и улыбается ей.
[indent] — Да! — ярко реагирует на хвальбу кошечка, — они увидят меня и все-все разбегутся! И никто-никто совсем никогда-никогда не зайдёт на территорию племени Теней! Только бы Комета посвятила как можно скорее, я ведь… могу.. всё могу! — тихонько и совершенно искренне бормочет голубоглазая, убеждая себя внутренне, что дело за малым – дать знать Комете, что Невидимочка совсем готовая.
[indent] «Я уже сейчас готова защищать лагерь!»

[indent] — Как, воительницей? А охотиться ты умеешь? — спрашивает Ибис, демонстрируя прежде полное понимание и согласие, но теперь, кажется, пытается не то поддеть, не то своеобразно направить на путь истинный и понимание взрослой жизни. Невидимочка чуть надувается, гадая, как же можно в ней такой хорошей усомниться, если она всё-всё точно может! И даже если нет, то обязательно тут же и научится.
[indent] — Я умею! — активно врёт, лишь бы никто не усомнился в ней. Нетерпеливо машет хвостиком и ощущает, как её потряхивает от эмоций.
[indent] — Она обязательно научится, Ибис. И очень быстро, — поправляет мягко Яблочница, защищая кроху перед котом, который кажется кошечке немного враждебным, несмотря на его мягкость. Крохе думается, он быстрее всех раскусит то, что она ничего совсем толком и не умеет.
[indent] — Я научусь! — молниеносно меняет позицию кошечка, не чувствуя и капли стыда.
[indent] — Если ты хочешь скорее стать воительницей, Невидимочка, то мы можем начать тренироваться прямо сейчас! — с горячностью предлагает Яблочница, и голубоглазая воодушевлённо скачет на одном месте, готовая раскидывать всяких Лоселапов и Сажелапок.  — Давай ты попробуешь сейчас же… Атаковать Ибиса, например! — предлагает воительница, смотря на своего друга таким особым взглядом, который Невидимочка очень хочет зафиксировать в своей памяти и научиться делать также. Она пытается очень важно сощуриться и впериться взглядом в кота, так, как делает Яблочница, но получается кривой недовольный взгляд. Ну и ладно, ну и не надо.
[indent] — Хорошо! — уверенно мяукает серогривая, но быстро трусит.

[indent] Невидимочка хмурится, пугается, и это явно видно по её мордочке, но всё же она делает серьёзное выражение, напрягается всем телом и прыгает немного криво куда-то в грудь Ибису, надеясь удержаться на нём как можно дольше. Пытается даже сделать лёгкий боевой кусь – но болезненно помнит, как здорово её отметелил Лоселап за когти. А потому не выпускает.

День выдался паршивым. Крайне паршивым.
Пересмешник вернулся из пограничного патруля весь на нервах, не чувствуя землю под лапами.
грязные горцы, да как они смеют… - ум его протрезвел лишь в тот момент, когда в поля зрения попались Яблочница с Ибисом. Но Пересмешник, помотав головой, заставил себя отогнать лишние предубеждения и подойти к куче с добычей.
С тех самых пор, как возникла граница между горами и лесом, работы прибавилось вдвойне: по мнению Пересмешника, на плечи воинов племени Теней легла забота обо всём лесе, а не только за собственные земли. Остальным племенам оставалось лишь радоваться, что их столь «приятнейшее» соседство обошло стороной.

Пока клыки вонзались в тёплую тушку мыши, Пересмешник успел уловить едва разговоры воителей и котят на главной поляне, которые в этот самый момент будто бы совершенно одни находились на ней; и им это было на лапу, надо признаться. Беглый взгляд по Неведимочке, затем по её брату, и дальше…
Сумрачный воин почувствовал привкус сухожилий на языке.
С остервенением бросил тощую мышь, едва походившую на нормальную дичь, на землю.
- Что за хромой оруженосец её сюда притащил? - сплёвывая, возмутился он.
Но всё-таки так пренебрежительно относиться к пище было не по-воительски, поэтому доесть эту паршивую дрянь ему всё-таки пришлось.

- Горной козочкой себя возомнила? - вполне любезно поинтересовалась Ива, но Комета-то знала, что доброжелательному голосу верить не стоит. Потому кошка промолчала, и лишь виновато склонила голову. В такой позе она оставалась все время, пока Ива, причитая, втирала смесь трав в раненную лапу. — Если надумаешь зализывать — возражать не стану. - словно увидев отвращение на морде предводительницы, проговорила лекарь. - Спасибо. Воздержусь. - хмыкнула в ответ сумрачная, на мгновение представив горький вкус на языке и подавив желания сплюнуть на землю.
- Бегала ... - уклончиво ответила она на заданный далее вопрос. - Видимо, возраст даёт о себе знать. - лукаво усмехнувшись, добавила Комета. - Теперь придется тебе лечить твою престарелую предводительницу. - трагично вздохнула кошка и зашлась в наигранном старческом кашле.
Впрочем, обмен любезностями был вскоре прерван.
— Думаю, пора что-то сделать с лисьим логовом в черёмуховой роще. Я хочу собрать усиленный патруль и отправиться туда после наступления сумерек. Будет шанс застать лисицу врасплох, а наши воины хорошо подготовлены к бою в темноте. - новость, конечно, была будоражащая, и Комета даже было обрадовалась. Но ненадолго. - Несправедливо. - протянула она, вспомнив о вымазанной травами всё еще ноющей лапе. - Ива, а до вечера не заживет? - с надеждой покосилась она на целительницу. Ответ, впрочем, Комета знала и сама. Но попытка не пытка - может, какие новые травы появились, волшебные.
- Я поддерживаю обе идеи. - высказалась кошка, дослушав Багрянку. - Лис однозначно нужно прогнать, с курами - вопрос сложнее. Шутки с двуногими плохи, у них одни мыши в голове. С другой стороны, видят они плохо, а ночью и подавно. Если найдутся быстролапые смельчаки... - лидерша пожала плечами. - То я буду и сама готова присоединиться.

> болото <

Всю дорогу до лагеря Иголка брела, с трудом переставляя лапы; голову будто набило мхом, заглушающим сигналы извне. Усталость от насыщенного событиями дня брала своё, сковывала мышцы. Бежать вперёд Ветрогона в этот раз она не стала, а шла рядом, чуть позади, поэтому, подняв голову, могла видеть только косматый бок воителя и топорщащиеся пушистые усы, контрастно выделяющиеся на фоне тенистого полумрака. Он на неё не смотрел - или смотрел так, что она не замечала.

Пару раз подмывало спросить, что он о ней теперь думает - считает ли самым лягухоголовым оруженосцем во всём лесу, жалеет ли, что стал её наставником, или всё не так уж плохо? Но гордость не позволяла, как и боязнь услышать самый негативный из всех отзывов, приходящих в голову. Скажет, что да, мол, ужас, а не кошка, сидеть бы тебе в детской до скончания веков, и что дальше?

Встряхивает головой и упрямо убеждает себя, что ей плевать, что о ней думают окружающие, что думает этот Ветрогон, и всегда было плевать, и обойдётся она без чужого мнения. Загоняет гложущий червячок сомнения куда-то поглубже, упрямо отворачивается от собственной неуверенности, зло вострит уши, треплет зубами до капелек крови. А внешне - не меняется в лице, сумрачно глядит на маячащую колючую ограду впереди.

Перед выходом на поляну лагеря расправляет плечи и трусит вперёд бодро, со стороны наверняка выглядя как счастливый оруженосец, полностью довольный своим первым днём обучения. Ну как же, ведь ей могут встретиться братья и сёстры, успевшие вернуться первыми! А, впрочем, бегло пробежавшись глазами по соплеменникам, Иголка никого из них не видит. Оно и к лучшему, потому что вся шёрстка её слиплась от влаги и всё ещё покрыта остатками ряски и каких-то травинок. И пахнет от неё, как от лягушки.

«Надо привести себя в порядок. Даже если я с лап валюсь от усталости».

К нему подошла Крона. Пересмешник сперва было не заметил воительницу, но когда та подала голос, тут же поднял голову и взглянул на ту сверху вниз. Языком пробежался по губам, собирая остатки вкуса только что съеденной мыши, и покачал головой.
— Хромые оруженосцы же не носят крыс — они не охотятся, а у Ивы лежат.

- Тогда я не могу по-другому объяснить, почему в самый разгар Зелёных Листьев кто-то приносит в лагерь наполовину дохлую мышь, - которая, по совместительству, могла и больной оказаться, неспроста у животных в сытное время такая худоба, но не скармливать же её королевам и старейшинам. - Я бы отправил Хорька охотиться до посинения, пока что-то стоящее в лагерь не принесёт.
Он поднял голову, пытаясь разглядеть в толпе кого-то из отпрысков Галки.
Дочь совсем недавно окотилась, и явно была этому не особо рада, поэтому лишний раз подставлять свою спину под удар Пересмешник не хотел. Как и не хотел выяснять, кто был отцом котят, знали, плавали в такой ситуации.

- Ты, кажется, тоже оруженосца получила недавно? - вдруг поинтересовался воитель, когда Крона вновь перевела внимание с ученика на него, припоминая последнее собрание. - Первого?
Теневой нисколько не сомневался в способностях Кроны, но его первый оруженосец, которого он получил вообще в лун тридцать, до сих пор отзывался воспоминаниями с головной болью, ему даже тогда не хватало силы и смелости приструнить наглеца.

Впрочем, острый язык всегда был чертой Сумрачных. Пересмешница этот "талант" стороной тоже не обошёл.

где, кстати, носит этого наглеца? - подумал он о Хорьке, не сводя глаз с Кроны, но будто смотря куда-то сквозь неё.

Отредактировано Пересмешник (21.07.2022 01:13:59)

Возвращаемся к жизни

Он наблюдает за тем, как снежные горы за пределами детской медленно тают: они становятся меньше и теряют свою чистоту, они становятся такими крошечными, но еще холодными и жгучими.
Из палатки целителя он следит за тем, как они исчезают, сходят на нет. Мир теряет свою белизну, становится более темным, грязным. Ива, заходящяя внутрь, чтобы принести пучки свежесорванных трав, уже не пахнет одними лишь морозом и хвоей, за ней тянется вереница мокрых следов. Таких же мокрых, как и его нос. И в воздухе становится жарко уже вовсе не от одной лишь болезни.
Он ежедневно наблюдает за тем, как рано утром отец выходит из лагеря. Это кажется таким естественным и простым, что Шипик даже после нескольких попыток перестает порываться узнать, куда он направляется: ответы почти никогда не меняются, и котенок уже знает, что он идет в патруль или на охоту. Наблюдает за тем, как растет с каждым днем куча с добычей. Вспоминает, что совсем недавно она, казалось, тонула в белоснежном пейзаже. Выслушивает придирки Змейки, перед сном — короткие разговоры с Зарянкой.
Мир цветет, с него слезает старая шкура монохрома, светлая шерстка котенка обретает раскраску, все более отдаляясь от чисто белой. Под эту симфонию Шипик еще раз оказывается меж двумя кустами шиповника, что составляют опору палатки целителя. Выходит скоро, но в голове все равно каждый день звенит похоронное "Отец меня убьет".
Детская пустеет, в ней становится непривычно тихо. Менее беспокойно и тревожно, но все равно одиноко, поэтому котик обычно не спешит возвращаться в нее и ищет себе небольшие развлечения вовне. Вяз хочет, чтобы он мог служить опорой племени, и котик намеренно избегает странных, по его мнению компаний, и подозрительных личностей, зато старательно цепляет разговоры старших, надеясь, узнать что-то новое.
Время медленно катится к закату. Устроившись неподалеку от палатки, светлый котик наблюдает за всем происходящим вокруг, предпочитая не вмешиваться в сторонние разговоры и дела, лишь порой бросая взгляды в сторону выхода из лагеря в немом ожидании.

Это странное ощущение: когда ты понимаешь глаза на того, кто кажется тебе идеалом для подражания, даже если это твой отец. Особенно, если это твой отец. Особенно, если ты чувствуешь в сравнении с ним свою еще не находящую слов для описания ничтожность, граничащую с трепещущим восторгом и восхищением, с желанием удержать на себе чужой взгляд хоть каплю подольше, зная при этом, что, может, ты и не заслужил его.
Все эти чувства еще казались снежным комом, что упал на юного котенка, стоило ему выхватить среди соплеменников белоснежную фигуру Вяза. В момент удара ты не осознаешь ещё, что произошло, единственное ощущение, которое сопутствует тебе — это оглушение. А может ты еще слишком мал, чтобы найти другие определения.
Неловко поднявшись, Шипик делает шаг ближе, сдерживается от того, чтобы подскочить к отцу и не выдать уж слишком ярко радости от его возвращения. Кажется, так не положено. Не в их семье и не при их своеобразном статусе. Так что котик лишь осанится, спешно приводит вставшую дыбом шерстку в порядок, будто может сделать то незаметно от упирающихся в него янтарных глаз, и лишь слабо вздрагивает, когда зычный голос пробирает до нутра и оседает легким напряжением, которое прослеживается в мимолетных движениях, с которыми малыш отрывается от своего дела и обращает к отцу взгляд.
— Привет, пап!
Кажется, слишком громко? Или слишком спешно? Прикусывает язык.
Робко котенок переминает с лапы на лапу, задирая свою голову к белоснежному воину, невольно задерживает дыхание, что заставляет слабо дрогнуть улыбку на его мордочке. Вяз молчит, пауза затягивается, и малыш ощущает это с определенным волнением.
Может, он сделал что-то не так?
Шипик слабо склоняет голову набок в жесте, выдающим его непонимание. Привычно он ждет, что отец первый начнет задавать вопросы, но этого не происходит, и котик спешит занять паузу, придвигаясь к старшему воителю ближе, едва не утыкаясь носом в его густую шерсть. В нее хочется зарыться и спрятаться, и мимолетно котенок ищет во взгляде отца нечто, что выдало бы намек на разрешение.
— Ам... — секундное замешательство, — Как прошел твой день? Много сегодня дичи? А нарушителей? А..? — запнулся, неловко улыбнулся с пониманием, что задаёт слишком много вопросов, даже прижал слегка ушки к голове и дернул хвостом. Впрочем, вопросов и слов у него было даже больше. Может, даже слишком больше для его небольшого тела, что они и рвались наружу, не принимая ещё достаточно упорядоченного вида.