главная поляна<--

Звёздные Предки точно не отвернулись. Они ещё были с племенами, с племенем Грозы, с каждым соплеменником Рокота. Но в особенности Звёздные Предки были с ним, иначе как объяснить ту стойкость, которую воитель проявил вчера? После того разговора у поющего ручья воитель думал, что всё изменится. Что всё будет по-новому: никаких прогулок за травами, никаких разговоров с Бражницей. Рокот думал, что такие пытки ему просто не в ы н е с т и.

Оказалось, что проблема в другом.

Всё до ужаса по-старому.

Ему нужно просто молчать, пока целительница вытаскивает на поляну лечебные травы. Ему нужно не подавать виду, когда она ведёт к нему свой взгляд, подходит, начинает врачевать - хотя внутри воителя пожар похлеще того, что был на территории племени Ветра. Звёздное племя действительно придало бурому сил, раз у него получилось не рвануть из лагеря в ту же секунду, как Бражница начала с ним говорить.

Наверно, это был последний раз, когда Предки ему помогли.

Потому что большего он не заслужил.

Взглянуть только на то, что он делал сейчас: бродил без дела по территории собственного племени. Это ещё было простительно и приемлемо. Но в голове опять не было ни мысли об охоте или тренировках. Даже Искорку он оставил где-то в лагере. Воитель никак не мог вспомнить, какие травы больше всего ушли для лечения повреждений после битвы с бобрами. Кажется, там было что-то жёлтое... Как пижма? Или золотарник? Сложно было вчера приглядываться к чужому лечению, когда в голове бойко собственный голос кричал о том, что ему нужно уйти. Он и ушёл, на следующий день, но ведь можно было ещё использовать все свои знания на благо. Рокот мог бы, например, всё равно собрать какие-то травы. Целителям же нужна помощь? Раздражённый голос в голове шикнул, что нет, не нужна. Теперь Орех все травы мог собрать, если Бражница не успевала. Как и раньше. А Рокот был совсем не нужен.

Когти отчаянно полоснули землю. Его общение с Бражницей всё равно бы закончилось к этому времени: потому что в племя вернулся тот, кому доверено целительство самим Звёздным Племенем. Орех был способен, Орех знал гораздо больше. И пусть черно-белый кот был совсем не виноват в том, что случилось между Рокотом и Бражницей, бурый как-то невольно переложил часть вины на этого несчастного.

Если бы Орех не вернулся - у Рокота бы ещё... был шанс.

До ушей донеслось чьё-то ворчание. Воитель поднял усталый взгляд и увидел двух ободранных кошек. Пришли искать Двуногих и выпрашивать у тех еду. Какая прелесть. Впрочем, завидев и кошачью мяту, такую полезную для племени, а сейчас растоптанную чужими спинами, Рокот почувствовал клокочущее раздражение в груди.

- Мышеголовые, - наверно, с таким тоном старейшины отчитывали нашкодивших котят. - Вам что, хвосты свои погреть больше негде? - вечно окружающие ему всё портят. То Орех. То эти.

Вошь не спешила отвечать ей: лишь слушала нескончаемый поток её слов, который рекой лился из пасти, окрашивая целебные лепесточки капающими слюнками. Блоха туповато улыбнулась, получив смачный лизь прямо на лбу — любовная отметка сестры. Размурлыкавшись, бродяга начала кататься на спине, поворачивая кверху серое пузо. Если бы оно ещё было набито доверху, то можно было сказать наверняка, что Блоха счастлива. А такие моменты бывают редко.

— Такие коты не по мне – все кости видно, будто у дохлой мыши, — со знанием дела соглашается Вошь.
Послышалось громкое урчание: это живот Блохи всё-таки выдавал своё нетерпение. Конечно, она съела половину того сочного мяса, но потратила слишком много сил и энергии на эту глупую драку с местным шутником. Кошка напряглась и нахмурилась: если бы она ещё раз встретила Табаки, то тот точно ушёл с откушенным носом.

А Вошь куда-то подалась. Куда? Зачем? Пьяной Блохе оставалось лишь догадываться. Наверное, пошла искать еду. Во молодец! Блоха перевернулась вновь на пузо и вытянула вперёд лапы. Всё-таки просто так валяться без дела было бы не хорошо. Надо бы собраться с силами да помочь Вши.
- Мышеголовые, — послышалось откуда-то.
И без того косоглазая кошка начала вертеть головой из стороны в стороны, пытаясь понять, откуда идёт этот противный шум. А шёл он отовсюду: сверху, снизу, слева, справа. Может быть, это Вошь решила спародировать какую-нибудь местную зверушку для привлечения внимания?
- Вам что, хвосты свои погреть больше негде? — нет, это точно не сестра.

Качнувшись, бродяга поднялась на лапы и одурманенно глянула в сторону звука.
— Не поняла... — развязно грубо шаркнула Блоха и сплюнула длиннющую слюну, свисающую с подбородка. Проглотить бы такую длинную у неё точно не получилось. — Это кто?
Глазки стрельнули в сторону кота, который раскраской был очень похож на сестру. Вошь? Брат? Кто? Но выглядело это странное отражение сестры как-то больно правильно. Точно. Какой-то местный шутник.

— О-о-опа… — протянула Вошь, и Блоха моментально направилась в сторону сестры, с мрачной улыбкой перешагивая через растительность. — Блоха, а Блоха! Ты глянь, кто к нам пожаловал, — сестра завернула вбок, а Блоха поспешила последовать в другую сторону, чтобы окружить чужака. И плевать, что чужаки — это на самом деле они.
— «Мышеголовые», — передразнила слова воителя кошка. — Так ты из местных что ли? Ну, этих, странных... которые вместе собрались, на место задницей уселись и оберегают его, как курица цыплёнка? — бормотала Блоха, плавно скользя в сторону и во всю рассматривая Рокота. Какой молоденький: какие глазки да ушки — одно загляденье.

— Ты хотела кого-нибудь побить, а я перекусить – а этот бурый справится со всеми нашими желаниями, — о, Вошь угрожала. У Блохи даже слюнки потекли. Или это всё ещё действовать эффект тех самых листочков?
— Сейчас проверим, насколько твоя костлявая задница отличается от городских, — захохотала бродяга, сотрясаясь в судорогах.

Вошь бросилась вперёд, а Блоха следом. Они быстро превратились в большой орущий клубок из зубов и когтей. Явно одурманенной Блохе в этой ситуации приходилось подключать свой спящий разум, чтобы случайно не прокусить хвост сестры в этой горячей схватке.
Она потянула одно ушко Рокота, а потом второе, кусанула за лапу и бедро. Острые когти и зубы оставляли кровавые подтеки на шерсти этого самого горе-воителя.
Но тут послышался шум: кажется, кто-то, привлечённый шумом, приближался сюда. Ладно бы, если бы это были Кожаные. Они слишком неповоротливые, чтобы остановить драку: скорее, сами испугаются, чем полезут голыми руками на шипящий клубок.
Нет, это была подмога. Вот только сколько их было? Один? Два? Три? Целое племя местных?

Зашипев, Блоха отцепилась от Рокота, гортанно рыча.
— Запомни нас хорошенько, милочка, — рявкнула бродяга, — потому что мы ещё вернёмся. И будем возвращаться, потому что ваши метки, которыми вы залили все земли, нам не указ, — гоготнула одиночка, отступая назад. С одним воителем они ещё справились, но с большим патрулём: вряд ли. Нужно всегда оценивать свои силы, чтобы вовремя сверкнуть пятками. — Ещё увидимся...
Поугрожав, Блоха кивнула сестре, и они ловко бросились прочь. В целебных травах полежали, местного побили. План практически выполнен. Осталось где-то урвать чего-нибудь съестного, но об этом они позаботятся по дороге.

—> северные луга

- Кто? – «баран»… Эти двое явно были не в адекватном состоянии. Может, с того самого момента, как родились. Рокот не мог бы сказать, кто из этих двоих был главной: может, они были просто воплощением Звездоцапа, разделившегося на двоих. – Воитель Грозового племени, – с гордостью выпалил кот, переводя взгляд на сероватую кошку со странными глазами.

«Городских». Значит, и сами они были из того вонючего сборища Двуногих. И что потянуло их сюда? Хотя, принюхавшись, воитель понял, что. Они пришли не просто поваляться на солнышке, а обнюхаться мятой. Которая, между прочим, им не принадлежала.

Нельзя необдуманно бросаться в битву, особенно если проигрываешь числом – это было рациональным предупреждением, но Рокот не собирался сбегать, поджав хвост. Две скукоженные кошки, находящиеся явно в неадекватном состоянии – как бы воитель выглядел, если бы прибежал с подмогой, а они здесь валялись брюхом к небу? Впрочем, это нежелание оказаться посмешищем не очень-то помогло коту в бою: двое против одного было битвой нечестной, и в какой-то момент, зашипев от ощущения чужих зубов на ухе, у Рокота промелькнула мысль, что они его сейчас и забьют.

- В бой, Грозовое племя! – Рокот искренне не знал, что хуже: так и погибнуть от лап бродяг сейчас или оказаться в таком состоянии перед кем-то из соплеменников. Воитель недовольно дёрнул подкушенным ухом, когда к нему пришло осознание, чей голос он сейчас слышал. Проныра… Почему всегда Проныра? Было бы проще, если бы на спасание сейчас пришёл какой-нибудь Ледолом. Рокот бы просто фыркнул, отвернулся и не стал ничего ни объяснять, ни слушать. Но с этой кошкой так легко никогда не получалось.

- Могу я идти, – буркнул кот, выпрямляясь на лапах и чуть пошатываясь. Он бы не нарывался на неприятности, если бы… Если… Им нужно ещё больше патрулей, да. Главное не растерять эту мысль по дороге, пока он будет ковылять в лагерь.

Лагерь, лагерь. На свою подстилку…

- Не надо меня к Бражнице, – Рокот нахмурился и с такой недовольной мордой взглянул Проныре в глаза. – У меня… всё… нормально, – даже в слегка помутнённом рассудке он осознавал, что ему лучше не оставаться сейчас одному, а то так и останется здесь до следующего патруля. Или наплыва одиночек. Воительница – ох, на самом деле, ученица – могла ему помочь… Рокот на несколько секунд прикрыл глаза, пытаясь совладать с собственными скачущими мыслями. А затем воитель опять посмотрел на кошку, усмехнувшись. Кууниичкаа. Почему-то это сейчас казалось ему очень смешным. – А тебе разрешают… выходить из лагеря без сопровождения, а? Оруженосец Куничка… – воитель рухнул на собственный хвост, морщась от сильной пульсации в своей голове. После таких издевательств кошка точно его здесь и оставит в наказание… Или начнёт наседать ещё больше. Рокот даже не знал, что было бы лучше. Наверно, лучше было бы поспать. До завтрашнего восхода солнца. И послезавтрашнего. Или…

Ага, не нравится.

Рокот из под едва открытых век глядел на свою соплеменницу. Как странно получалось: она как-то постоянно умудрялась следовать за ним по пятам и при этом негодовать с его поведения. Оставила бы тогда его тут. В отместку. Но нет.

От слов Кунички у воителя в голове всплыло внезапное осознание. Оруженосцем же, в конце концов, была не только она… Искорка… Где она сейчас? Рокот не мог припомнить… Хотя он не совсем ясно понимал теперь, где находится сам. Образ пёстрой ученицы придал воителю сил. Как же она там сейчас без него? Небось опять бездельничает.

- Мне не нужно лечение, - ещё не хватало, чтобы Бражница заметила его в таком виде. В очередной раз. Хватило уже последствий битвы с бобрами. - Ладно, - Рокот устало выдохнул, как будто делал одолжение. - Пойдём в лагерь, - кот встал и оперся боком о соплеменницу. И правда, она была гораздо пушистее, чем он сам. - Но мы пойдём только до лагеря, ясно? А дальше я пойду в воительскую палатку. Спать, - силы на показательную гордость всё ещё оставались. Рокот сделал неуверенный шаг вперёд, щурясь от покалывающей боли в боку. Ничего. Ничего. Он привыкнет. Не так уж и болело. - Мне ещё с Искоркой надо заниматься… - лучше самому завести о чём-то разговор, чем выслушивать, зачем он поплёлся к тем одиночкам… В одиночку.

Рокоту захотелось ещё немного подтрунить над Куничкой-Пронырой и пригласить её на свою тренировку (теперь уже в качестве оруженосца, а не надсмотрщицы), но, вспоминая, чем это закончилось в предыдущий раз… Как-то расхотелось. Да и вдруг… совсем обидится ещё?

—>Куда Проныра поведёт

--> разрыв на следующий день после разговора с Вороном

Бывает, что Двуногие, в Сезон Голых Деревьев начинают устраивать невесть что. Зачастую именно с этой части территории слышатся громкие хлопки, шум и даже блеск каких  -то ярких огней в небе. такое бывало и в теплые времена года, но не часто и не каждые двенадцать лун. А тут как заговоренные, по ночам и примерно в одно и то же время.

Брать с собой Морошинку в это увлекательное путешествие не было прихотью Хвойника. Она была единственной, кто был на поляне и бездельничал. как это похоже на оруженосцев: в перерывах между тренировками ничего не делать. Впрочем, не ему было судить обо всем этом, а их дорогому предводителю. После разговора с Ворона в голове смольного кота выстроилась понятная цепочка. Смерчезвезд был показательным воином, хорошим другом и даже братом [ во всяком случае для Хвойника ], но предводителем сомнительным. Некоторые из его решений до сих пор обсуждались между двумя черными братьями, особенно ярко — передача Нагретых камней посезонно. И зачем они уступали Речному племени? К тому - же, появились еще и эти бобры о которых отряд соплеменников разбился и едва унес ноги. еще и пару оруженосцев под удар подставили, зачем надо было только их брать.

Дорога шла в молчании. Черношкурый внимательно прислушивался к окружающим звукам, однако сильный ветер явно мешал ему. Он лишь надеялся, что из - за высоких гнезд Двуногих он станет чуть слабее.

— Попробуем поохотится на обратном пути, — холодным голосом говорит воин, не обращая на черно - белую ученицу взгляда, — погода завтра может стать еще хуже, нельзя упускать шанс, — впрочем, может и у территорий Двуногих они смогут полакомится местными мышами, что греют бока в обустроенных садах. Там они были по сочнее и по нажористее.

— Смотри внимательнее по сторонам и самое главное: слушай. Это не прогулка по лесу, мы идем в опасное место, где помимо Двуногих так - же могут встретится одиночки, — последнее слово он сказал, нахмурив нос, — или домашние. Ни у тех, не у других, нет законов. Повесят за хвост на изгородь и будешь висеть, пока вороны не склюют.

Морошинка презентовала себя как взрослую кошку, которой ко всему прочему была присуща капелька скептицизма и еще чего - то подросткового, о чем думать Хвойнику было крайней не интересно. Заниматься копанием в чужих головах не было его любимым занятием, он даже в своей предпочитал особо не копаться, отдав все на волю Звездных Предков. Впрочем, многое в своей жизни он оставлял именно на их совесть, кроме, конечно - же, славных битв. Попадут вражеские когти по цели или нет, зависело только от него. Да и если попадут, Хвойник будет только рад, ведь за свою жизнь он уже достаточно пустил крови нарушителям границ и всем, кто тревожил покой Грозового племени.

— А что? Такие случаи уже были? —в голосе черно - белой слышится усмешка, но воин даже не повел ухом. То ли предпочитал просто опускать такие моменты, в упор не наблюдая смысла заниматься разбором полетов, то ли просто мимо ушей пропускал. В любом случае холодное выражение морды черношкурого было лучше всякого ответа. На глупые вопросы он ответов предпочитал не давать.

Заснеженные улочки территории Двуногих были по обыкновению опустелыми. В таком время года не многие решаются высунуть нос из Гнезд, тем более, у них совсем не было шерсти. Хвойник сказал был, что Сезон Голых Деревьев более смертелен для них, нежели для лесных жителей.

— Подозрительно, — шепчет Морошинка, а смольный в свою очередь предпочел ничего не комментировать. В такой тишине любой лишний звук может привлечь внимание и если на них сейчас выскачет нечто из-за угла, это будет уроком, — уж слишком они запрятались, — она оборачивается через плечо на воина, тот смотрит на нее, предполагая, что та хочет услышать что - то в ответ, но за место каких - либо слов тишину разрезает череда громких хлопков. Казалось они эхом отражались где - то в животе, потому как Хвойник почувствовал явное содрогание собственного тела.

Разумеется столь резкий звук испугал его и он, прижав уши к затылку, взглядом застрелял по сторонам, пытаясь обнаружить источник. От поисков отвлекает ученица, которая со всех лап мчится куда - то к гнездам, не видя ничего вокруг себя.

— Куда? — рявкнул ей в след Хвойник, но та не слышала, оглушенная приступом паники. Черношкурому ничего не оставалось, как побежать следом за ней. Не хватало только чтобы она напоролось на неприятности, к тому - же, искать ее по территории Двуногих после никак не хотелось. В няньки он не записывался, однако ответственность за ученицу какую - никакую нес.

Он остановился возле того самого здания, еще раз пробежался взглядом вокруг. Каждый взрыв, исходящий из неоткуда, провоцировал легкие подергивания тела Хвойника. Он понимал, что опасность грозила им, но исходила она совсем не от того, что издавало этот звук. Массивное тело скользит следом за Морошинкой, взор зеленых глаз улавливает силуэт ученицы в полумраке.

— Несешься как мышеголовая в первую попавшуюся щель, — буркнул смольный и приоткрыв пасть, втянул затхлый воздух. Обилие незнакомых ароматов заполнило слизистую, все они принадлежали Двуногим и предметам их пропитания. По крайней мере не пахло другими живыми существами, повезло. Он внимательно смотрит под лапы, переступает подозрительные предметы, чтобы не поранить подушечки лап, — так и в собачье убежище нырнешь, не глядя, — он приподнимает голову, вслушивается в происходящее наверху, за деревянным настилом. Помимо грохота, слышимого на всю территорию, другого ничего не было слышно.

— Этот грохот не страшен, если рядом нет искр огня, — поясняет смольный и оборачивает через плечо на прореху, через которую оба попали под гнездо, — но из - за него мы не слышим происходящего вокруг. Нужно переждать.

Хвойник хорошо замечает недовольство ученицы, он хорошо читал эмоции на ее морде. Такие же эмоции были у Ворона, когда кто - то упоминал о его проблеме с лапами и некой ограниченности в действиях. Понимал, но отрицал истину, стараясь казаться сильным. Смольному не было особого дела до того, как на самом деле чувствовал себя брат. Но он несомненно восхищался стремлением не уступать другим воителям. Он даже успел наклепать отпрысков, чего Хвойник ожидать никак не мог.

— Откуда ты знаешь? — Хвойник сдержанно посмотрел на Морошинку, считая, что ответа здесь не требовалось. Не первую луну живет, а значит, о таком то он знать мог.

— Хвойник.. ты уже был тут? Двенадцать лун назад, — как будто бы сама ответила на свой предыдущий вопрос, — Может, стоит выйти и посмотреть? Хоть и все еще гремит... — не совсем ему понятна была связь между сказанным, однако, он все - же перевел сосредоточенный взгляд наружу. Пытался прислушаться, уловить какие - то сторонник звуки, кроме грохота. В перерывах между громкими всплесками была лишь тишина, что, казалось бы, говорило о безопасности вокруг. Но Хвойник видел собак, которые так - же испуганно прятались от громких звуков. Где гарантия что они не наткнутся на такую затаившуюся опасность? Помериться силами с лохматой зверюгой он не против, но Морошинка явно усложнила бы ситуацию.

— Я был тут частенько, — наконец ответил он, — успел уже изучить местные порядки, немного, — он двигается вперед, ближе к щели, желая увидеть происходящее снаружи, — и Двуногие в тебя стрелять не будут, если ты не на территории их Гнезда. В худшем случае, захотят тебя схватить и запрут в своих жилищах, — он перевел внимательный, пристальный взгляд на Морошинку, — впрочем, думаю, для тебя это не так страшно. Инстинкты предков никуда не денутся, — да, он говорил о ее чистокровности и о связях с домашними. Отношение к котам вне племени у него было своеобразное. Со слюной у рта никому ничего не доказывал, но все - же считал чистокровных более выдающимися, нежели полукровки.

Черная голова выскальзывает из под лаза, внимательно изучает пустующую местность вокруг, а после, неспеша протискивается наружу.

— Пошли.

Россказни о Двуногих ходят разные. старейшины особенно любят приукрасить истории о не о чем приятном соседстве, то ли намеренно, то ли потому что в голове уже давненько все перемешалось. Не удивится смольный, если услышит от кого из мальцов, что у Двуногих по три головы и восемь лап, когда рычат они над лесом появляются искры молнии и прочую чепуху. У всех есть уязвимые места, в том числе и у этих бесшерстных существ.

— Не говори глупостей. Это не взаимосвязанные вещи, Хвойник, — он отчётливо слышит раздражение, но даже не подает виду, что его интересуют возмущения ученицы. Тема чистокровных всегда будет актуальна и не спроста многие хотят, чтобы их окружали чистые лесные коты. Если бы во всем этом не было смысла, стала бы эта история тянутся сквозь сотни лун?  — Как видишь их порядки ты уже знаешь больше меня, — она обгоняет воина.

— Своего врага надо знать, больше шансов уйти в целости и сохранности, — Хвойник не славился умением говорить красиво, а так - же острить и излишне подстёгивать. А даже если такое и происходило, то это была скорее случайность, нежели намеренный порыв. Он казался отстраненным, воин который был сам по себе, но все это лишь потому, что смольный не был особо разговорчивым. Порой ему было поддержать какую - нибудь тему, поболтать во время вечерних умывания и всякое такое. Набор тем для бесед, ко всему прочему, был необычайно скуден: охота, битвы ... да и все, впринципе.

Хвойник слышит грохот несущегося чудовища, но прекрасно осознает, что двое находятся вне Гремящей Тропы. Черный останавливается и провожает взглядом несущегося мимо громадного зверя. Быть абсолютно спокойным, конечно, не вышло, о чем говорила приподнявшаяся на холке шерсть. Морошинка же, пусть чуть запоздала с реакцией, но все - же отскочила, с глазами полного ужаса.

— Нам надо проверить ещё восточную часть, верно? — приглушив подступивший страх спрашивает она. Хвойник поднимает голову и прислушивается. Недавний грохот стих, солнца постепенно кренилось за горизонт. Бродить здесь в темноте будет не лучшей идей, потому, следовало прибавить темп.

— Да, — коротко отвечает Грозовой, — но мы туда не пойдем, — он оборачивается на ученицу, — вернее, ты не пойдешь. Ты вернешься в лагерь, а я проверю восточную часть, — тащить за собой тяжелые груз, в виде ученицы ему не хотелось. Высока вероятность нарваться на одиночек, а Морошинка еще не была готова к этому.

<— главная поляна

Как долго они не были вдвоём? Проныра стрельнула взглядом в сторону идущего Рокота. Казалось, прошли долгие луны. Последний раз она вытаскивала его из передряги с двумя бродягами, а после воителя и след простыл. Неужели раны, нанесенные в той битве, были настолько серьёзными? Она успевала лишь немного перемолвиться с ним в палатке целителей, когда заносила строптивому коту мышку-другую. А кто ещё может заботиться о нём с такой прытью? Видимо, только Проныра.

Воительница, конечно, частенько наблюдала издалека за палаткой целителя, пытаясь отследить, а кто ещё будет навещать и подолгу задерживаться рядом с Рокотом? Честно говоря, ей просто было интересно, кто же является той самой загадочной любовью Рокота? Но почему-то за время его болезни, она не приметила, чтобы какая-то из соплеменниц задерживалась у Бражницы слишком долго. Неужели любовь настолько неразделённая? Неужели ей всё равно на его чувства? Бедный... Бедный Рокот. Умудрился же ты влюбиться в какую-то бесчувственную ежиху.

— Кажется, я догадываюсь, почему ты идёшь именно сюда, — протяжно мурлыкнула Проныра, поглядывая на впередиидущего Рокота. В этот раз она уступила ему главенство патруля. — Не можешь забыть тот день?

- Я же совсем забыл тебе сказать, — тем временем, начал соплеменник, и воительница с интересом посмотрела на него. Рокот вперил в неё наглый взгляд. Чего он так петушится с самого начала? - Поздравляю с посвящением, Куничка, — вот такого она точно не ожидала. Глаза округлились от удивления. - Надеюсь, на этот раз ты точно усвоила правила жизни в племени и больше не будешь позориться, — какой наглец. Это она то позорится?

— Спасибо за добром слове, — подавила подступающее урчание Проныра. — Надеялась услышать поздравление на моём посвящении, но ты куда-то запропастился. До сих пор отлеживаешься и не можешь прийти в чувства после нанесённых бродягами ран? — она с сочувствием поглядела на воителя. — До сих пор болит, да? Наверное, рановато тебе выходить из лагеря... К счастью, ты всегда можешь опереться на моё плечо, — она подступила к нему поближе, почти вплотную, и улыбнулась, глядя на мордочку нахохленного Рокота. — А ещё мы наконец-то сможем спать рядышком. Ты рад? Ещё не выкинул моё гнёздышко?

Отредактировано Проныра (19.08.2023 14:32:00)

- И что ты, расстроилась? — воитель даже немного скривился и, казалось, этот вопрос вылетел из него случайно.
Что же, Проныру было не остановить.
— Расстроилась, — тяжело вздохнула бурая, словно её и правда до глубины души задело такое пренебрежение Рокота к её посвящению. — Ты же знаешь, что в такой день больше всего хочется получится поздравления от самых близких, — кошка легко улыбнулась, добавив: — и любимых, — и чего она добивается? Неужели решила отбить внимание Рокота от его бесчувственной ежихи?

На морде Рокота, тем временем, смешались все краски: легкая улыбка, раздражение и горечь. Юность и несчастная любовь, — однозначный вердикт Проныры насчёт темного воина.
- Видел бы тебя сейчас Смерчезвёзд: только вышла из палатки оруженосцев, а уже такая смелая и нахальная, — распалялся Рокот.
— Только такие смелые и нахальные будут спасать бедолагу Рокота из когтей бродяг, — смело заявила Проныра и начала подступать ближе к воителю, пока тот, наоборот, делал шаг назад. Воительница вкрадчиво улыбнулась. — Смерчезвёзд должен быть благодарен, что я оказалась поблизости с его сыном, — это правда.

- Ты же знаешь, что так не получится, — Проныра удивлённо дёрнула ушком. – Недавно посвятившиеся воители спят у входа в палатку, Куничка… Ой, — воительница подавила раздражение. Честно слово, ей так и хотелось оторвать уши Рокота. – Проныра. Никак не могу привыкнуть.
— А привыкнуть тебе придётся, — она гордо вскинула голову и сделала ещё несколько шагов ближе к Рокоту, пока не оказалась совсем близко. — Иначе буду пододвигать к тебе подстилку столько раз, пока ты не научишься, — хищно улыбнулась кошка. — Неужели ты думаешь, что какой-то из воителей будет против, если я прилягу к тебе рядышком? Так ты перечисли их имена. Я поговорю с ними.