По утру, когда пушистый вихрь снежинок небрежно щекотал бока, и белый, как кошка, лес плавно уходил цветом в такое же белое небо, Вьюжнолапа тихо кралась вглубь поляны, что укрывала под прочным одеялом побеги цветков ромашки. Как и следовало ожидать, сезон Голых Деревьев был скуп на дичь. Изо дня в день ее, все казалось, становится меньше.

Она закрыла глаза и втянула носом воздух поглубже, стараясь отыскать хотя бы малейший признак вылезшей на свет по пробуждению мыши. Слава Предкам, зеленый кашель в этот год обошел стороной Сумрачный лагерь, в целительской не было никого, за кем бы требовался постоянный уход, разве что Ива... На этих мыслях ученица осеклась, почуяв дичь. Все ее нутро пробрало до кончика хвоста. Какой бесполезной она ощущала себя в лагере, в полном отсутствии возможности собирать травы и ненадобности лечить соплеменников от тяжелых болезней. Иногда заходили юные оруженосцы, чтобы подлатать раны от боевой тренировки или неудачного поворота на местности при охоте, даже Ромашка недавно заглядывал, но в общем и целом все было стабильно. Эта стабильность могла бы стать покоем, если бы не болезнь Ивы, которую нечем было лечить, и из-за которой у наставницы почти не было сил для продолжения ее обучения. Получать знания Вьюжнолапа тоже не могла.

И вот, в центре ромашкового острова после ночи половины луны у лунного камня она прижимается телом к земле, намеренная сделать выпад в сторону не спящей полевки, что должно будет хоть как-то восполнить в ее глазах ее же значимость в жизни племени. Один рывок, она прыгает и приземляется совсем рядом, когтем подцепляя и подкидывая полевку немного вверх, а та падает и сразу же пускается наутек. Белоснежная не отстает, она уже почувствовала дичь в своих когтях, только вдруг ветер приносит такой знакомый речной запах, и лишь секундное отвлечение хищницы позволяет крошечному созданию юркнуть в норку и ускользнуть от нее навсегда. С досадой, когти впускаются в землю и Вьюжнолапа смотрит в сторону уже наблюдающего за ней кота. Тут же напряжение снимается, это и в правду тот самый Речной.

- Лютоволк, - она едва заметно кивнет, и пыл в глазах угаснет, сменившись на степное спокойствие, с совсем малюсенькой искоркой одобрения. - Доброй охоты. Надеюсь, Речное племя в здравии, а твои успехи в охоте намного удачнее моих. Сезон Голых Деревьев особенно жесток на дичь.

Она по-честному интересовалась, ступив пару шагов навстречу серому воину. Они были не на границе, а значит могли не перекрикиваться, а находиться на достаточно близком расстоянии, чтобы говорить в более привычной для кошки негромкой манере. Ей думалось, хорошо, что это был именно Лютоволк, а не кто-либо еще из воителей трех сторонних племен, но, конечно, плохо, что она позволила себе осечку, отвлекшись на знакомый запах. Возможно, это упущение пробивалось за спокойным взглядом лишь немного, но Вьюжнолапа старалась подавить его, скрыть, закопать. Целители не обязаны охотиться или сражаться, при этом это совершенно не значит, что они не должны помогать племени в трудные времена не только травами, но и лапами.