Чащобник замер, и на мгновение у серой кошки защемило сердце. Он такой сильный, такой славный, такой преданный племени - как же ни одна другая не завладела его сердцем?
Синие глаза медленно и вдумчиво всматривались в черную морду, опускаясь от глаз к переносице, от подбородка - к широкой грудине. Сейчас впервые за очень-очень долгое время речная воительница позволила себе всмотреться - рассмотреть, - в Чащобнике кота. Матерого, уверенного, до безобразия спокойного. Такие образы привлекают.
Ручей Звезд видела, как загорелись глаза старого товарища, и слабо улыбнулась. Соврала бы, если бы сказала, что ей не льстит такое внимание - в конце-концов, дымчатая воительница - всего лишь кошка. И ей нужно быть... нужной.

Серая вспомнила Желудя. Он тоже так смотрел, горяще, жадно. Смотрел и... во что вылились их отношения? Размолвка была неизбежна, и после Бурана синеглазая воительница не позволяла себе влюбляться до безумия, до последней шерстинки, и опыт с Желудем показал, что Ручей Звезд правильно все делала.

Да простит ее Чащобник, и сейчас предводительница не позволит себе окунутся в омут с головой.
Но, предки, как же хочется.
— Мне не одиноко, когда рядом есть ты, — бархатный басовитый голос ласкал уши, и Ручей Звезд снова посмотрела на двух котов в отражении. Страшно осознавать, как легко ей сделать счастливым такого талантливого, достойного воителя. — И если ты позволишь мне приблизиться, я сделаю все, чтобы прогнать твое одиночество. Я понимаю, как все непросто и... сколько в тебе боли. Но я хочу тебе помочь.
- Наверное, как раз это мне и нужно, - как-то... легче произнесла Ручей Звезд, и морда прояснилась. И без того молодая предводительница словно еще больше помолодела, и синие глаза чуток заискрились. Вспомнилась дальняя юность, ученичество, интерес к чернявому ученику, мрачному и замкнутому.
Вспомнилась его верность, безрассудная верность все эти луны, всегда он был рядышком - незримой черной тенью. Стоит разок потянуться, коснуться носом смольной шерсти, чтобы Чащобник улыбнулся, и...
... так Ручей Звезд и сделала.
Спокойно, будто бы самым естественным движением в своей жизни она тихонько потерлась скулой о черную щеку кота, которого знала всю свою жизнь, которому доверяла каждую свою мысль, каждый сокровенный секрет.

Чащобник с урчанием подался вперед, и серая с удивлением поняла, что слышала его мурлыканье буквально раз или два в жизни. Прислушиваясь к новым ощущениям, вибрирующих в груди черношкурого воителя, Ручей Звезд тихонько улыбалась, выдыхая размеренно и спокойно.
Он тихо поблагодарил речную воительницу, и она лишь неопределенно качнула ушком, а после сконфузилась, словно девчонка, когда шершавый язык мазнул по щеке.
И Ручей Звезд прижалась этой щекой к груди соплеменника, вслушиваясь в мурлыканье и сердцебиение. На мгновение как-то... укрылась от всего, что ли. Посмотрела на мир с ракурса Чащобника.
Успокоилась и замедлилась.
— Если ты захочешь, я могу оставаться в твоей пещере, когда тебе будет грустно.
- Одним предкам известно, как мне этого хочется, но... не сейчас, - он мог почувствовать шевеление у себя под подбородком, когда предводительница отрицательно мотнула головой: рвано, чуть нерешительно. Ручей Звезд страшно хотелось поддаться этому искушению, закрыть глаза на все и засыпать каждую ночь, уткнувшись в теплый бок Чащобника, а не пытаться согреть собственную подстилку.

Иногда, в минуты отчаяния и одиночества, Ручей Звезд тихо-тихо сама признавалась себе в страхе: а вернись я жить в воинскую палатку... будут ли они все рады мне теперь?

Страшные, пугающие мысли. Речная вспомнила свои детские мысли: когда ты предводитель - тебя все любят, тебе безоговорочно верят. Бурозвезд был любим всеми, он не допускал вольнодумства и обсуждения его решений.
Как же мне стать такой же, как ты, отец?

- Пойдем в лагерь, - тихо пробормотала Ручей Звезд. Хотелось быть любимым всеми лидером, кому бы не хотелось? И все же, воинский закон в Речном племени, похоже, следовало заново втолковывать в добрую часть голов.
- Хочется домой.

---> в лагерь

разрыв с пригородом

[indent] За пределами окрашенного в неизменно серый цвет и воняющего лишь выхлопными газами, канализацией и всяческими мусорными отходами Двуногих города погода ощущалась абсолютно иначе. Весь сегодняшний день, словно долгоиграющее, интригующее и продолжительно хранящее стискивающее органы предвкушение затишье перед бурей, далёкий и недостижимый небосвод несчастно крутило в самые различные стороны, неудержимые водовороты пролетающих во всех направлениях облаков и туч то угрожающе замирали над одной точкой, то расплывались и даже интимно оголяли бывалую голубизну. Шаловливый, подобно малому котёнку резвящийся на свободе ветерок бездельно и резко сновал повсюду, гоняя следом за собой заметно похолодавший с прежних дней воздух и упрямо путаясь то среди зеленеющих крон разросшихся повсюду деревьев и кустарников, то зарываясь в пушистую шерсть одиноко бредущего по неизведанным тропинкам кота.

[indent] Только лишь начинающийся, накрапывающий маленькими, почти незаметными каплями дождь настиг молодого путника ещё во время того, как его заметно исхудавшие лапы неспешно ступали по твёрдой, усыпанной каменистой крошкой и собравшейся ниоткуда пылью дороге в городе, со временем становясь всё сильнее. Необычайно уверенно для какого-то там бывшего домашнего, почти не обученного никакой вольной жизни, кота ступая по раскисшей от влаги земле и в то же самое время с заметной в подрагивающем кончике пушистого хвоста настороженности оглядываясь по сторонам, Маркус без чёткой конечной цели продвигался вглубь расположившегося со всех сторон леса и изредка безуспешно втягивал в себя пахнущий лишь влажностью и воздух. В его совсем не дырявой памяти всё ещё догорающими углями тлели неприятно зудящие воспоминания о той судьбоносной встречи с дикими сородичами из племени Теней, от чего инстинктивные опасения очередных таких же несколько сковывали обретенную, казалось бы, свободу одиночки. И всё же, заложенное однажды найденным неподалёку отсюда бродягой по имени Джек зёрнышко с информацией о том, что этих самых племён несколько, не давало серо-белому абсолютно никакого спокойствия, и неумолимый интерес гнал его в поисках вперёд, а глубоко в душе всё ещё тлела надежда встретить кого-то боле дружественно настроенного.

[indent] Уже через несколько мгновений неспешной прогулки по раскисшей и превратившийся в вязкую грязь земле некогда белоснежные и чистые лапы повсюду покрылись коричневыми и чёрными разводами да быстро засыхающими каплями, от чего и без того не вызывающий хотя бы какого-нибудь уважения вид бродяги стал лишь в несколько раз хуже. Даже не являясь по своей натуре неисправимо брезгливым и трусливо трясущимся перед возможностью безвозвратно запачкать лоснящуюся шёрстку, сейчас Маркус с каждой секундой лишь больше хмурил брови и в искреннем недовольстве морщил переносицу, откровенно раздумывая о глупости своей затеи и уже не считая идею остановиться где-нибудь поблизости да отыскать хотя бы временной укрытие слишком уж опрометчивой. Вновь поведя розовым носом и с характерным шумом втянув поглубже влажный, пропахший дождями воздух зеленеющихся просторов свободы, молодой кот громко фыркнул от залетевших в ноздри холодных каплей и, осмотревшись вокруг себя в поисках нечто, похожего на нору или плотный навес, осторожно ступил на мокрую и от того опасно скользкую поверхность трухлявого моста. Предупреждающе скрипнувшая даже под небольшим кошачьим весом деревяшка, которая всем своим видом говорила о таящейся в её нутре гнилости, а также разбивающиеся о старые, источенные местной рекой подпорки бушующие волны бурного потока не говорили ни о чём хорошем, и одиночка всё же решил выпустить когти для удержания хотя бы какого-нибудь равновесия. Умирать настолько глупо не хотелось.

[indent] Впрочем, если честно, умирать ему не хотелось совсем, а потому дальше двигался серо-белый с предельной осторожностью и даже непривычной медленностью, стараясь наперёд просчитывать каждый свой шаг и старательно обходя все места, который казались ему уж очень хлипкими, да только вот интуицию вряд ли можно было бы обмануть. Неспешно делая каждый свой шаг и сквозь прищуренные веки напряжённо всматриваясь вперёд, Маркус с необъяснимой уверенностью ощущал подстерегающую его где-то совсем рядом слишком ненужную ловушку, от чего его влажная шерсть уже инстинктивно дыбилась на загривке и близ подрагивающего около земли хвоста. Один раз ему даже показалось, что в кустах прямо за его спиной раздался отчётливо перекрывающий шум дождя шорох какого-то неведомого зверя, и он на несколько быстротечных секунд замер на месте, прежде чем сосредоточенно осмотреться и, чуть ускорившись, вновь продолжить путь. Да вот только резанувший по слуху чужой голос сработал лучше любого стоп-крана.

[indent] — Мне не нужна твоя дичь,, — чувствуя, как сердце пропустило удар, а желудок протестующе скрутило от длящегося уже не первый день голода, с напускным спокойствием подал в ответ свой голос бродяга и едва ли приосанился. Мимолётно взгляд его карих глаз скользнул по заметно отличающейся отрешил самого фигуре светлошкурой незнакомки и тут же без труда отметил имеющуюся под её пушистой шерстью немалую мышечную прослойку, которая отчётливо говорила об одном: он проиграет. — Я не хочу драки и разбирательств, мне нужно лишь временное укрытие от этого дождя, — облизывая вдруг пересохшие (в такую-то погоду) губы, негромко продолжил Маркус в наивной попытке обойтись без отчётливо назревающего конфликта. — А ты... тоже принадлежишь одному из племён? Я что, снова зашёл на вашу территорию?

[indent] Безвыходно замерший на одном месте и лишь для большей устойчивости на щедро увлажнённой поверхности вцепившийся в старую древесину острыми когтями, Маркус буквально каждой клеточкой своего предательски худощавого и абсолютно не устрашающего туловища ощущал неприятное, буквально вводящее в некий ступор трение между инстинктивным страхом перед более сильным и напористым противником и зарождающимся где-то очень глубоко неудержимым любопытством. Мимолётными попытками и едва заметными движениями то узких плеч, то длинного хвоста пытаясь пригладить заметно потяжелевшую от влаги шерсть да с некоторой периодичностью скользя внимательным взглядом по мускулистой фигуре своей неожиданной собеседницы, словно бы пытаясь выцепить в её действиях хотя бы малейший намёк на настоящую угрозу, молодой кот с читаемым в нахмуренных бровях и подрагивающей верхней губе напряжением вслушивался в разбивающиеся подобно долго зреющему льду слова светлой незнакомки и почти не приоткрывал пасти: он знал, что одно лишнее слово может стоить ему жизни. К тому же, ненавязчиво проникающее в голову осознание того, что подобные, пусть и смертельно опасные, встречи с этими племенными, почти до безумства помешанными на своих границах и собственнических настроениях по отношению к дикой природе, могли сыграть бело-серому совсем неплохую службу и подарить ему ценную информацию, от чего даже прикосновение чужих усов к розовому носу воспринялось удивительно спокойно.

[indent] — Я не так давно бродяжничаю по улицам города, раньше был домашним, — стойко выдерживая разящий от этой статной кошки мороз и её сочащийся не самыми объяснимым эмоциями взгляд, всё же осмелился подать негромкий голос Маркус, когда между ними двумя воцарялась недолгая, пропитанная буквально осязаемым напряжением тишина.

  [indent] Но стоило темномордой незнакомке в очередной раз почти незаметно сменить тему их разговора, открыто упомянуть нечто, от быстрого осознания чего на морде одиночки в ту же самую секунду растеклась беззлобная усмешка некой сходности осенивших их двоих мыслей, а после и вовсе под влиянием собственных размышлений отдалиться от нарушителя, как тот без задней мысли позволил себе расслабиться и чуть протяжно выдохнуть незаметно скопившийся в лёгких воздух. Вслушиваясь в повалившиеся на него подобно падающим с небосвода крупным каплям дождя вопросы и едва щуря карте глаза от безуспешных попыток собрать внутри своей головы короткий ответ хотя бы на половину из них, немного переминаясь с одной затёкшей после долгого напряжения лапы на другую и мерно покачивая кончиком пушистого хвоста, бродяга в то же время пытался будто бы проникнуть в самую глубь собеседницы и раскусить её истинные намерения. Нельзя было бы сказать, что он не видел того, насколько хорошо она сдерживает бурлящие в ней эмоции и не показывает виду, сохраняя внешнее спокойствие, от чего невольное уважение подобно лучам света загорелось в сузившихся до небольших щёлочек зрачках, но и все той же надменности вместе с ощутимым превосходством племенной не поубавилось. Впрочем, не являясь глупцом и все же умея думать, Маркус не желал лезть на рожон и лишь наивно лелеял поселившуюся около сердца надежду о взаимном сотрудничестве.

[indent] — Я из города, — широко взмахивая хвостом в сторону сокрытого за различными деревьями и холмами городского массива, неторопливо начал бело-серый и неопределённо дёрнул длинными усами. — Там в своих каменных, высоких домах живут Двуногие со своими домашними питомцами, среди которых есть немало котов и кошек, в подворотнях и около отходов Двуногих встречаются бродячие псы и такие, как мы, — делая небольшой шаг чуть назад и, несколько секунд оценивая реакцию собеседницы, опуская круп на влажную поверхность моста, в том же темпе продолжил кот. — В городе мало, кому что-либо известно о ваших этих племенах и всех имеющихся границах, я почти не слышал среди одиночек обсуждений вас. О Макоши мне ничего не известно, кто она такая? — вопросительно изгибая брови, между делом вдруг решил поинтересоваться бывший домашний и, выждав небольшую паузу, которой вполне хватило бы для хотя бы какого-нибудь ответа, негромко фыркнул. — Изучаю и, как уже закономерно получается, знакомлюсь со своими соседями. Пытаюсь понять, где расположены ваши границы и какие они имеют запахи, что бы их случайно не нарушить и не наткнуться на очередного готового вспороть мне глотку кота или кошку. Хочу понять, за что вы так ненавидите одиночек? Почему не хотите помочь сородичам?

границы --->

- Сюда! - горло начало першить от громкого крика и гари в воздухе, и Ручей Звезд то и дело откашливалась. На другой берег бойко переплывали ее воители, и сейчас речная предводительница ощущала за них гордость - такую, как никогда прежде. Никто даже на мгновение не замешкался: Горицвет оказался первым, следом Крапина и они с Чащобником - и Ручей Звезд, оставаясь на своей стороне берега, бежала быстрее к мостику двуногих: нужно было убедиться, что он безопасен для прохода.

Слава предкам, они оставили ветряным котам такое отступление. И серая воительница, сменив берег на дощатую поверхность, галопом побежала вперед.

Сердце сжалось от одного вида котов племени Ветра. Растерянные, мокрые, позади бушуют пожары и копоть - наверное, в эти моменты Воинский Закон просыпается в них во всем своем великолепии, когда не остается ни границ, ни разделений.
— Ручей Звезд, — сиплый голос лидера подгонял речную кошку, — нам нужны целители, прошу.
- Мы всё сделаем, - коротко пообещала дымчатая, мешкаясь с желанием подставить плечо предводителю ветряных котов. Не по брезгливости или старым распрям - не хотелось унижать его предложением помощи.
- Чащобник, - коротко мяукнула Ручей Звезд, - Полоз недалеко отсюда где-то с патрулем. Беги в лагерь быстрее нас, предупреди Сивую и Тростника. Затем возглавь патруль рыболовов, нам нужно больше дичи. Полоз пусть соберет патруль обойти берег, не перекинулся ли огонь на нашу сторону. Бегом, - шикнула на воителя Ручей Звезд, подставляя плечо какому-то ветряному воителю.
- Давайте быстрее, давайте, - страх уходил в пятки, когда дымчатая кошка оборачивалась назад, на пылающую пустошь. Шерсть поднималась дыбом, и воительница скорее отворачивалась, поторапливаясь домой.
В лагерь, где заночуют два племени.
А разве можно иначе?

---> в лагерь

>границы

Сначала он услышал голос, лишь потом перед глазами мелькнуло трехцветное пятно. Звездопад шумно выдохнул и прохрипел:
- Торнадо, - голос, в котором смешалось и облегчение, и недовольство одновременно, - догоняй остальных, скорее, - "предки, да он ранен," - кот лишь увереннее подтолкнул сына в сторону мостика, благодаря все звезды за то, что огонь не забрал его семью.
"Мог ли я вообще знать, что моя семья будет такой огромной?" - как же страшно в такие моменты потерять хоть кого-либо из них. Парадокс происходящего был в том, что когда корни Звездопада заканчивались на одном лишь Урагане, он и слышать не хотел имени своего сына. А сейчас, когда нужно было уделить внимание такому огромному количеству котят... он прикипел. Полюбил каждого из них и беспокоился так, как не побеспокоился бы ни о ком. В их числе был и Ураган, прямо сейчас уверенно трусящий возле Воробейницы. Палево-полосатый озадаченно мотнул головой.
Огонь все ближе и ближе подбирался к берегу и Звездопад поспешил подбодрить соплеменников:
- Скорее, последний рывок, - и как только лапа последнего соплеменника ступила на мостик Двуногих, Звездопад последовал за племенем, оставляя за спиной лишь пепел и обжигающие угли на месте племени Ветра. В последний раз он обернулся из-за плеча, пытаясь рассмотреть каждую деталь, каждую песчинку на берегу. Это было крахом для всего племени. У них не осталось ни дома, ни какой-либо дичи. А впереди Голые Деревья.
К счастью или сожалению, Звездопад слишком надышался едким дымом, чтобы хоть на секунду задуматься о том, что же будет дальше. Сейчас было важно одно - спастись.
— Мы всё сделаем, - голубые глаза встретились с взглядом Ручей Звёзд. Ветряному предводителю хватило сил лишь на короткий благодарный кивок.
Как только лапы ступили на чужую землю, по всему телу пробежались мурашки. Так непривычно было видеть свои территории с другого берега. Это было настоящей шуткой и издевательством Звездного племени - два враждующих племени на одной земле. Неужели Звездопаду и правда придется отправить своих воителей, старейшин, котят и оруженосцев в самое сердце Речного племени?
"А разве у меня есть выбор?" - на том берегу уже вовсю плясали огненные языки, будто бы издеваясь над всеми ветряками.
Не удержавшись на лапах, Звездопад слабо уселся прямо на берегу, "пьяным" взглядом провожая Чащобника, Горицвета и Крапину.
- Спасибо, - коротко, очень в стиле Звездопада. Но искренне, что сильно выбивалось из картины взаимоотношений племени Ветра и Реки, - скоро полнолуние, - резонно заметил предводитель, указывая носом в сторону Четырех Деревьев, - кто сильно ранен или чувствует недомогание - отправится с Ручей Звёзд в лагерь Речного племени. Остальные - на Совет. Мы передохнем здесь, - как бы сильно Звездопад сейчас ни хотел завалиться на мягкую подстилку, он не мог вот так просто приводить все свое племя в речной лагерь, - а как огонь стихнет пойдем к четырем деревьям, - слабо на выдохе произнес палево-полосатый. Взгляд его так и бегал от своих соплеменников к Ручей Звёзд и наоборот. Он был растерян и разбит.
Ему хватило сил напоследок найти глазами Воробейницу, подойти к ней и приободрить крепким объятием. Шкуры давно пропитались мерзким дымным запахом, но Звездопад был готов поклясться, что Воробейница все так же пахла племенем Ветра. Какая же большая сила у самовнушения.
Часть ветряков отправилась вслед за речными. Звездопад опустошенно покачал головой. Ведь теперь всё будет по-другому.
- Дроковник, что нам делать? - совсем не риторический вопрос. Оставшиеся на берегу ветряные нуждались в целителе, - Кто-нибудь остался по ту сторону мостика? - обратился уже к оставшимся соплеменникам предводитель и громко закашлялся.

Серая кошка проводила взглядом Чащобника, после - осмотрела подтягивающееся племя Ветра. Трудно было сказать, понесли ли соседи потери, но измученные выражения морд, подпаленные бока и стойкий запах обгорелой шерсти не внушали хороших предчувствий.
Ручей Звезд все так же стояла около Звездопада, рядом с ним - его рыжая подруга, измученная, исхудалая, с двумя совсем маленькими котятами. Рядом были коты, похожие на Звездопада окрасом, среди них смешались и ее соплеменники, речные, и с тихой тоской речная предводительница еще раз убедилась, как все они похожи.

- Кто сильно ранен или чувствует недомогание — отправится с Ручей Звёзд в лагерь Речного племени, - распорядился своими палевый лидер, и кошка призывно вскинула хвост, чтобы собрать вокруг себя тех, кто нуждался отдохнуть в лагере ее племени.
- Крапина, ты останешься с котами Звездопада. Покажешь им путь через наши земли к Четырем Деревьям, - распорядилась речная воительница. Пусть сосед-предводитель понимает этот жест как хочет, да только вряд ли бы Ручей Звезд оставляла всего одного воителя, если бы ожидала когтей в спину от потерпевшего бедствие племени.

В конце-концов, сколько ваших ослабленных будет у нас. Куда уж нам воевать сейчас, Звездопад.

- Пойдем, я помогу, - мягко подбадривая уставших и раненых, речная еще раз переглянулась с лидером племени Ветра и удалилась в сторону своего лагеря.

---> в лагерь

староречье >>

— Кажется, мы разминулись где-то здесь, — подал голос воитель, останавливаясь и несколько секунд всматриваясь в дымовую завесу впереди. Они шли медленно, то и дело им проходилось делать передышку — разумеется, потому что она требовалась Львице и котятам. Шершень же держался настолько уверенно, насколько мог, стараясь сохранить ровное дыхание и унять дрожь в нояющих лапах, но он не мог не видеть, с каким трудом этот путь давался возлюбленной. Он думал, что с минуты на минуту его разорвёт злость на самого себя, на то, что он не мог взвалить на плечи их всех, желая хоть немного облегчить страдания подруги. А в горле, между тем, застрял ком горечи за несдержанное обещание, да в ушах раздавался глухой треск, с которым рушился единственный мост, соединяющий его с племенем.

От волнения выдержка под конец все же подвела, и воитель сбился на лёгкое похрамывание, проклиная себя за эту слабость. Казалось, что всю ночь им придётся провести в пути, когда лёгкий ветер донёс до него знакомый запах. Ухватившись за него, как за последнюю соломинку, ветряной кот, быстро оглянувшись на Львицу, уже не в силах говорить, последовал за ним и вскоре разглядел в сумерках светлый силуэт предводителя, окружённый множеством других. Ветер, впрочем, донёс до него и отчётливый запах Речного племени.

Шершень только успел проводить взглядом исчезающую в камышах фигуру Ручей Звёзд и ее воителей, прежде чем ступил на мостик, держа в зубах котёнка, ни на ус не отстранившись от бока Львицы. Он не мог предвидеть реакцию племени, как и не имел права свободно ступать на чужие земли, однако в тот момент, когда они оказались на другом берегу, в окружении изнеможённых соплеменников, все мысли на этот счёт померкли на фоне гула учащённого пульса в ушах. 

— Звездопад, — поймав на себе взгляд вожака, Шершень опустил котёнка на землю и сделал шаг вперёд, заслоняя спиной Львицу, давая понять, что это его бремя, его ответственность, и за последствия он впервые ответит сам. — Полагаю, я должен объясниться, — краем глаза он зацепил пёструю фигуру Кленовницы в толпе и беззвучно усмехнулся. Пожалуй, для неё, для единственной, происходящее не могло стать сюрпризом.

Конечно. Чудес не бывает, но какая-то надежда все-таки теплилась в сердце предводителя. Что, если в этот раз все-таки им удастся избежать жертв? Нет. Из уст оставшихся соплеменников доносились имена тех, кто точно не пересекал мостик.
— По ту сторону моста не видел никого... А где Полуночник? Его я тоже не видел, - раздался голос Вьюжного. Звездопад обвел туманным взглядом берег реки. Белый воитель был прав - целителя племени Ветра нигде поблизости не было.
- Да... я тоже, - задумчиво-растерянно произнес Звездопад, встречаясь взглядом с Вьюжным, - Я думаю Дроковник не откажется от помощи, - согласился предводитель и отступил на полшага назад.
Он наблюдал, как догорают последние травинки и кустарники на противоположном берегу и не верил, что идти племени Ветра теперь, по сути, некуда. Как долго Речное племя вообще сможет терпеть их? А ветряки как долго продержатся в чужом лагере? Было очевидно, что дольше пары дней это гостеприимство не растянется. Если бы Ветер и Река еще были приятелями... если бы. Но этому никогда не было суждено случиться. Палево-полосатый рисовал в своей голове картины, как племя Ветра возвращается в обуглившийся, черный-черный от пепла и копоти лагерь. Вокруг смрад и грязь. Ни единой живой души, кроме самого племени.
"Нам придется искать новые территории?" - пронеслось в голове.
На месте сгоревшей травы уже не вырастет новая, до сезона Юных листьев так уж точно. А что останется ветрякам? Голая земля, да одинокая полевка, которая чудом избежала пожара и мечется сейчас, ищет своих отпрысков. Прямо как племя Ветра. Какая жалкая ассоциация.
— Я тоже помогу, только скажите чем, - голос Листопадик вывел Звездопада из раздумий. Кот слабо кивнул в ответ. Распоряжаться племенем сейчас не было никаких сил. Да и каждый это понимал и действовал как мог. Все были растеряны, напуганы, — Полуночник не мог остаться в лагере, мы уходили последними. Его нигде не было.
- Не будем делать поспешных выводов. У страха нет логики. Быть может Полуночник, Шершень, Шелковинка* бежали другим путем. Как только огонь стихнет, мы найдем всех, - а вот живыми ли...
К Звездопаду подошел оставшийся рядом с ветряками Крапина. Палевый шмыгнул носом, пытаясь избавиться от стойкой вони дыма. Интересно, но сейчас, когда рядом с ним стоял речной воитель, Звездопад не чувствовал ничего, чтобы вызывало в нем волну неприязни или злости. Будто бы не Крапина, а ветряной соплеменник протягивал лапу помощи. Наверное, когда стоит довольно четкий вопрос жизни и смерти, все эти условности, разделения на племена размываются и становятся совершенно невесомыми.
- Хорошо, Крапина, - устало выдохнул Звездопад.
Его имя прозвучало и в очередной раз. Вот и Шершень. Да еще и не один - в его зубах отчетливо виднелся котёнок, а за спиной следовала Львица. Ее морду Звездопад запомнил с особой тщательностью. Недоверчиво глянув за спину Шершня, он приподнялся, чтобы не казаться уж совсем сломленным стариком.
— Полагаю, я должен объясниться, - а что, тут в принципе было всё ясно как день. Либо Шершень наткнулся на Львицу с выводком случайно и решил проявить благородство и великодушие, приведя их сюда, либо на момент пожара находился в непосредственной близости с одиночкой.
- Полагаю, что да, - взгляды их, наконец, встретились.