<Разрыв с гл. поляны>

Не в начале, не в конце, где-то среди соплеменников, молчаливо и колким взором проходясь по окрестностям. Предстоящий Совет, битва на Нагретых, смена глашатаем в племени, словно речь шла об очередном рождении потомства у полевки. И... какой-то сухой треск и холод в душе - вот и весь ответ на мелькающие события. Или это была лишь видимость?..

Я улавливал в душе разве что возможное раздражение на возможные события этой ночи. От красноречивых, но пустых слов, но бесполезного шипения, прервать которое захочется метким ударом в глотку. Нет-нет, не обязательно с когтями: силовой прием тоже неплохо затыкает особо щебечущих, кому не надо сперва думать, а потом выкладывать.

Наружу вырвался тяжелый вздох, словно говоря - ничего хорошего от этого Совета я не жду.

А вот про полезность никто ничего не говорил. Хотя я и работал больше на автомате, нежели осознанно, с энтузиазмом огонька. Нет, никаких огней. Просто работа, просто: "Почему бы не пройтись и не послушать, что говорят другие". Некоторые и не слишком прятались. А буйство чувств не отвлекало.

- Жаль, - хмыкнул я в ответ на слова Солнцезвезда про "без когтей", хотя мысль ранее любезно напомнила о себе - а только без когтей, а придушить - не считается? Но мне было не четыре луны и не десять, чтобы включать глупость или вредность, я прекрасно понимал, о чём говорил предводитель. И весьма красноречиво, пусть и кратко, откомментировал данный "приказ". Что драться на Совете нельзя - не знали разве что котята. А что не стоит говорить с Рекой - ну тут всё сводилось к надобности. И слушать жалобы побитых котов и кошек у меня желания не было - соплеменники и так уже поделились кратким содержанием в стиле "вы такие плохие, честь не блюдете". Если и тут Речное племя продолжит играть в наивных котят, Звездное племя, помоги мне сохранить глаза в том положении, что они должны быть. А то опасался я, что кроме приступа брезгливости, глазки мои закатятся с концами, обратившись в сугубо внутренний мир черепной коробки.

Но в остальном, всё легло на мои лапы.

Я не разговаривал, не привлекал внимания, тихо проходя позади беседующих, полушепотом или в полный голос, вслушиваясь и смотря. Разговор глашатаев или оруженосцев - не важно. Собирал всё. Не вклинивался, не мешал, даже если то, что я слышал, мне не нравилось. Видел противостояние, молчаливые и не очень, и не реагировал. Пока только сбор. Использовать, обдумывая заранее, будет позже. И так до поры, пока не начался сам Совет.

Я уселся в глубокую тень древ, что давала луна, мысленно отметив, что прикидываю, сколько из сказанного будет пустым, а сколько же полезным. Отбросил эту затею - не стоит тратить время, если сейчас ты узнаешь всё непосредственно. И вот так вот, в одиночестве, без компании...

Привыкать ли?

Пошла первая.

"Глупая кошка. Только что разбили племя, еще не оправились раненные, а ты нарываешься на еще один конфликт. Не заповеди Предков, и тебя бы, с твоим племенем, выбили к тем самым одиночкам. Иронично бы вышло, зато научило бы думать сперва."

А вроде и молодой не назовешь. А поведение, как у недавно прошедшего подготовку оруженосца. Понятно, что кичиться и хохориться перед соседями нужно. Но не перегибать же хребет рыбы - сломается.

"Словно не Нагретые камни отвоевали, а исконные земли. Ох, обидно-то как. И неожиданно, что прям облезть можно - всегда воевали за этот кусок земель, надо же теперь еще показать, что остальные земли тоже можно рассмотреть для захвата. А про Нагретые при этом не упомянула. Ну да. Зачем, все же всё знать должны сразу."

Ладно, что там дальше? Комета? Уже интереснее - пока эта кошка вызывала неподдельный интерес. Где-то даже жаль, что не в собственном племени была такая представительница, но уж "на то воля Звездного племени".

"..."Мертв". К слову, верно замечено. Может, Львинозвёзд бы и удержал союз, да только новообъявленная предводительница всё прощелкала? Стоит сделать выводы. Солнцезвёзду, для выгоды."

А вот дальше... Предки, что тут за бардак творился?

Я приподнялся, сощурив глаза. Один из воинов Сумрачного племени, очевидно, сошел с ума. Любовь - штука такая, если не умеешь ею управлять, а Волчеягоднику про это, очевидно, не рассказали. Как и про поведение на Совете. Какое такое дело могло давать ему право вклиниваться, со своими личными терзаниями? Настолько всё отвратительно в ухаживаниях за понравившейся кошкой, что у бедолаги более не оставалось выхода? Смешно, не будь это всё очень-очень глупо.

Как и полёт после яркой, но бестолковой речи, кота вниз.

А я появился около Мышелапой. Молча положив хвост той на спину. С учетом, что я никогда так не делал, а в племени вообще не славился добрым нравом, выглядело это, да и ощущалось, скорее всего... криповато.

- Интересно, я бы со стыда сгорел, если бы был лидером и имел такие кадры в племени? - глухо прокомментировал я, глядя, как разбираются с горем-влюбленным Сумрачные. Слабое чувство жалости, то ли к Комете, что ли к этому недальновидному. Даже при племени такое сотворить - тот еще позор, для взрослого, статного кота, о котором говорить должны поступки. Наверное, я мало смыслил в любви. Но на Совете, перед соседями - ох.

И тут же взял тон значительно выше и громче.

- Мы можем продолжить Совет, а не эту мелодраму, уважаемые предводители? -  Без тени иронии, повернув голову в сторону вышестоящих, буквально, не акцентируя в полный голос внимания на поведении кого-либо. Лишь о деле, стремясь тем самым и возникший ропот прервать - мало кто в голосину решался кричать. Так как и детский сад с молодыми оруженосцами, и с немолодой Малиной (про эту кошку вообще можно было слагать легенды... при том всем племенам) стоило прервать и быстро. Но бегать за чужими котятами - пх. Нет, воспитанием молодняка должны заниматься наставники, а то и соплеменники. Вот и Мышелапую я "пригвоздил" к земле. По-доброму или нет, но это был Совет племен, а не любовных историй. Стоило вернуться к насущему, разве нет?

"Для таких выходок есть время ДО Совета, когда все балакают и мурчат. А не когда предводители уже слово взяли. Никакой выдержки и дисциплины. "Взрослый кот", называется."

Отредактировано Грозоликий (19.05.2019 15:49:30)

- ...Оно растет, крепнет и готово насмерть стоять за свои земли, в чем каждый желающий может убедиться на собственной шкуре! - Солнцезвёзд сдержался, сохранив непроницаемое выражение морды. Иронично, что при этом пятнистая умолчала о событии, прямо разнившимся с её собственными словами. Однако право высказываться на данный счёт и как-либо реагировать рыжешкурый предоставил Комете, предельно чётко помня, чем окончилась бы битва без вмешательства племени Теней. Он, конечно, был змеёй, но не забывал о своих долгах. И смолчал, уступая вышеупомянутой право голоса после Созвездия.

— ...Грозовое племя высказало намерение вернуть себе давно утраченные Нагретые Камни, и племя Теней его поддержало. Впрочем, не буду слишком углубляться в тему — иначе дорогому Солнцезвёзду не о чем будет рассказать... - на тёмных губах мелькнула усмешка, практически сразу погаснувшая. Вспоминая все случаи, когда злодейка-судьба сталкивала их на границах или Советах, он неоднократно ловил себя на мысли о том, как сложилась бы их судьба, окажись они в одном племени. Друзья? Боевые товарищи? Соперники за власть? Пара? Каждый вариант определённо сулил массу интересного.

Когда предводительница племени Теней договорила, он поднялся, выказав намерение говорить следующим, когда на поляне поднялся шум. Начался он с Волчеягодника, знакомого рыжему с прошлых Советов беседами с Малиной, которая, кажется, могла при должном желании утомить само Звёздное племя. И снова тактично смолчал, придя к выводу, что с юнцом стоит разобраться тем, чьему племени он принадлежит. — Мы можем продолжить Совет, а не эту мелодраму, уважаемые предводители? - подал голос Грозоликий. Хвост кота раздражённо дёрнулся.

- Тех, кто потакает этому шуму или пререкается с предводителями, мелодрама будет ждать в лагере, - отрывисто бросил лидер Грозового племени, угрожающе обводя взглядом соплеменников. С теми, кто не внимал словам старших по званию, разговор был гораздо короче, чем у его предшественника, Грозозвёзда. Договариваться с не соблюдающими субординацию, особенно с молодёжью, Солнцезвёзд считал трудом неблагодарным и малополезным - пока не вырастут, мышиное дерьмо из головы не вытряхнут. - Как выше заметила Комета, Нагретые камни отныне по праву принадлежат Грозовому племени, на стороне реки которого и находятся. Я благодарен племени Теней за поддержку наших интересов и помощь в возвращении угодьев их законным обладателям. - кивнул он черношкурой соседке. - Я понимаю неодобрение Речного племени этими переменами, однако считаю, что именно река должна разграничивать наши земли, без наличия и когтя земли на чужом берегу - такой порядок исключает любые споры и делает невозможным непреднамеренное нарушение границ с обеих сторон. - подытожил Солнцезвёзд.

- Детская Грозового племени переполнена, у Ласточки родилось четверо котят: Гусёнок, Мухоморчик, Травушка и Зайчонок. Также королевой стала Куница, у которой родилось трое: Синеушка, Крылышко и Медок. - говоря о последних, он поймал себя на странном чувстве - сейчас он говорил о своих котятах. О крови своей крови. - У нас появилась ученица, Денёк, наставником которой стал новый глашатай Грозового племени, Смерчешкур. И, наконец, мы рады сообщить о возвращении в племя Филина, долгое время считавшегося пропавшим: проявив свои лучшие качества и незаурядную силу воли, он сумел выкарабкаться из плена Двуногих и вернуться домой. - закончив, Солнцезвёзд кивнул, уступая место Звездопаду.

Наледь кивнула Крысолапу, пригнанному старым-добрым методом подзатыльника Волчеягодником, и перевела взгляд на Клёновку. Рыжая ученица, благочинно обещав вести себя смиренно, тут же прониклась идеей протащить несчастного Крысолапа по всей поляне Советов и с азартом принялась исполнять данное обещание. Напоследок мелькнул лишь задранный хвост, к которому затем ещё присоединился и Чижик - с огромной палкой наперевес. Наледь закатила глаза и еле слышно фыркнула.
- Начинаю переживать за сохранность Крысолапа и поляны Советов, - воительница чуть качнула головой в сторону компании оруженосцев, привлекая к себе внимание задумчивого Волчеягодника, так и оставшегося рядом с ней. Он молчал, рассеянно блуждая глазами по сторонам, и Наледь невольно обратила внимание на Вяхиря, мощной тенью присевшей рядом с Сойкоглазом. Со своего места их разговора слышно не было, но она отметила, как деревянно выпрямил спину ученик, наверняка задетый отцовскими словами. Наледь прищурилась и недовольно хлопнула хвостом по земле.
«Нет, пусть сам разбирается. Я обещала не вмешиваться», - она обеспокоенно скользнула глазами по Волчеягоднику, открыв рот, но в последний момент передумав. Вяхиря она искренне не любила, к тому же он был, наверное, единственным котом, представлявшим для неё ходячий раздражитель, но мнение о нём держала всегда при себе. Не ей, в конце концов, выбирать или переделывать соплеменников. А с Волчеягодником можно приятно провести время бок о бок и без всяких ненужны разговоров, от которых когти так и чешутся в лапах.
Стараясь отвлечься от Вяхиря, Наледь принялась приводить шерсть на плечах в порядок, раздумывая над тем, сколько понадобится времени племенам зализать свои раны и наконец-то явиться на Совет. Неясно только, где застряло племя Ветра - уж не коснулись ли их какие-нибудь кровавые междоусобицы? С организованной стаей одиночек, скажем, как когда-то.
«Брось. Ты уже большая девочка, чтобы переживать за второе своё племя».
И она чувствовала, что это правда.
Появилось Грозовое племя - и поляна сразу заполнилась. Волчеягодник куда-то делся, Наледь успела уловить только движение серой спины, теряющейся среди других воителей, и она оказалась в гордом одиночестве среди целой толпы котов, пахнущих листвой и ежевичными кустами.
Союзники.
Сегодня это отнюдь не радовало.
Наледь заметила Малину, уже насевшую на уши какому-то юнцу, и улыбнулась. Нет, всё-таки в Грозовом племени кое-что остаётся неизменным, и это единственное, что приносило толику радости. Осталось теперь найти Сойкоглаза и Крысолапа и подвести их под мощные и сокрушительные объятия старой кошки, после чего их определённо можно будет посвящать в воители - ведь не каждый даже взрослый кот перенесёт да перетерпит рядом с собой присутствие Малины.
А пока воительница умудрилась остаться незамеченной и избежать громоподобных криков над своими ушами.
Наледь пристроилась к воителям племени Ветра, перекинувший парой ничем не примечательных фраз, после чего сразу вернулась поближе к родным соплеменникам. Сколь бы много времени ни прошло, она знала, что каждое слово на Совете, брошенное даже вскользь своим вторым кровным родственникам, может быть воспринять в штыки такими котами, как Вяхирь или Коготь. Наставник однажды даже напрямую заявил, что не потерпит от неё даже простого упоминания племени Ветра из её уст.
Поляна наполнилась обыденным шумом, переходящими туда-сюда котами, пока не появилось Речное племя. Пятнистая Созвездие стремительно и решительно пересекла толпу и оказалась на Скале, где, не позволяя медлить, тут же начала говорить. Наледь вскинула голову, уставившись на виднеющуюся чёрными фигурами в лунном свете четвёрку предводителей, стараясь разглядеть, насколько сильно ранена предводительница. Судя по малочисленному, но здоровому отряду, многие остались в лагере зализывать поражение.
Созвездие упомянула имена новых учеников и воителей, и Наледь возвысила свой голос, присоединяя его к общему хору поздравлений. Сама она уже пережила два своих триумфа на Совете, когда все взгляды были прикованы к ней и она казалась единственной на целом свете, выделенной из этой огромной толпы лунным кругом света. Подлёдная. И Наледь.
Светлая чуть прижмурила глаза, позволяя прокатиться воне наслаждений от тёплых воспоминаний по хребту, и вновь обратилась вся внимание, стоило лишь Созвездие упомянуть одиночек. Нахмурилась. Вряд ли Речная предводительница знает о том, кто орудует за пределам границ, но удивительно, что она вообще об этом знает. Гораздо логичнее казалось, что Созвездие и Солнцезвёзд сцепятся сейчас между собой, ещё не остывшие после драки на Нагретых Камнях, но никак не ожидалось столкновение между пятнистой и чёрной Кометой.
«У нас был союз с Речным племенем?»
Наледь удивлённо приподняла брови и пошевелила ушами.
«Что тогда особенно в союзе с Грозовым племенем? Почему нам разрешили даже охотиться на их землях, и почему мы вообще о нём не знали, хотя про предыдущий был молчок?»
Она посмотрела на монолитную фигуру Крушины, точно выискивая у глашатаи ответы на свои вопросы, и с трудом запихала недостойные воительницы мысли далеко вглубь себя.
Дальше слово взяла Комета. И каждое слово предводительницы, даже в жалящем пике, были усладой для сердца любого Теневого кота. Наледь взглядом нашла Сойкоглаза, когда черногривая упомянула его в качестве ученика, и тепло улыбнулась слепцу, особенно прекрасно выглядящему сейчас. Ей хотелось, чтобы он запомнил этот миг с той же теплотой, что и она, и чтобы голос Кометы, лучшей предводительницы лучшего племени в Лесу, всегда также уверенно и торжественно звучал в его голове!
«Будь счастливым, мой красавец».
Неожиданно мощный удар сокрушил её плечи, пригибая к земле, а затем на неё навалилась сверху сама гроза всея Леса - Малина.
- Наледь, - еле слышно пискнув, задыхаясь, подправила старушку светлая, пока та увлечённо ворковала о протекающих мимо лунах. Взгляд мутных, но от того не менее острых глаз, проверивших белые бока, Наледи не особо понравился - сейчас опять начнёт утверждать, что она-де отощала и запихивать ей в пасть всякую... еду. Хвала предкам, что в этот раз Малина не притащила с собой белку, которую требовалось переживать для её беззубых дёсен, а то после прошлого раза у Наледи, право слово, выработался рвотный рефлекс при виде бездушных пушистых рыжих тел.
- Что? - у Наледи глаза буквально полезли на лоб, стоило Малине завести разговор о котятах. Котятах её, Наледи, и Волчеягодника.
«В смысле обещал познакомить?» - ошарашенно думала кошка, глядя на то, как беспокойно разыскивает каких-то там котят Малина, и не понимая, что чувствует от этих слов. Пока внутри была только паника - паника, мечущаяся без остановки и не видящая выхода.
- А-а, оруже... носцы, да, наши оруженосцы, - каким-то чудом сообразила, что имела в виду Малина, выдыхая и приходя в себя. Очевидно же, что Волчеягодник говорил о Крысолапе и Сойкоглазе - видимо, их даже одни и те же мысли посещали - или он просто переговорил со старейшиной, пока Наледь сидела на месте, плотно заклеив пасть?
- Вон тот, пятнистый, мой ученик, Сойкоглаз, - Наледи пришлось поднять лапу, чтобы указать на слепца, и чуть подвинуть голову Малине, привлекая её внимание. Оставив её рассматривать и изучать на предмет крепости мышц и тела слепого, воительница завертела головой, разыскивая примечательный блеск клычков Крысолапа.
— Воители четырёх племён, простите мне мою дерзость, но у меня есть важное объявление!
Слишком знакомый голос. Тихий, но одновременно достаточно громкий, чтобы привлечь к себе внимание всей поляны. И Наледь, вместе со всеми задрав голову, поискала глазами, откуда мог бы доноситься голос Волчеягодника. Сначала проверила Скалу, на которой, слава предкам, было всего четыре фигуры, и только затем - там, на дубе, стоя буквально на краю ветки, заметила Теневого.
Сердце ухнуло куда-то вниз, когда она заметила, как рьяно раскачивается под ним эта узкая полоска коры.
«О предки, Волчеягодник, что ты задумал, слезь, пожалуйста...»
В горле пересохло, мысли растянулись и испуганно-планомерно крутились по одной и той же схеме, пока она пыталась понять, чего ей сейчас больше хочется - приложить хвост к голове или сделать вид, что она его не знает. Совсем-совсем, ни капельки.
Или порадоваться за него, как удивительно мышеголового.
Нет, предки, определённо Наледь не знала, что с этим делать.
— Наледь, я тебя люблю!!!
«О предки».
И тут же рядом вторила Малина, ураганом ворвавшись в уши, словно без неё Волчеягодник её не так сильно любил. Нет, любил, и очень сильно, до того сильно, что залез на дуб и привлёк к ней всеобщее внимание, под которым теперь ей хотелось испариться с этого света и оказаться где-нибудь, где её никто не знает.
И Волчеягодник всё кричал с вершины дерева, и она вдруг поняла, что безотрывно глядит на него и хочет лишь, чтобы он никогда не заканчивал говорить о том, чего он хочет.
«Кажется, это я должна сидеть на том неприступном дереве, пока он, преодолевая все преграды, ползёт ко мне», - некстати вспомнилась одна из баек Малины, которой она поучала её в благодарность за спасение из болота.
Сердце ухнуло в пропасть, когда серая фигура сорвалась вниз. И схватилась за другую ветку, возвращая себе равновесие и приводя в порядок.
Наледь испуганно сжала зубы и привстала с места.
«Предки, слезь оттуда!»
Голос у него был счастливый и весёлый - ровно до того момента, пока второй раз сила притяжения не потянула его к себе. Наледь не выдержала и бросилась через толпу, стараясь быть как можно менее заметной белой кошкой по имени Наледь, осторожно и аккуратно огибая чужие спины, лапы и хвосты. Чьи-то неприятные и насмешливые комментарии жгли уши. И ей от души хотелось залепить когтистой лапой по губам тем, кто смел смеяться над смелостью Волчеягодника.
Она видела, как серая фигура исчезла, скрывшись в начавших покрываться зеленью ветвях, и остановилась, нервно раздувая бока и пытаясь понять, куда он делся. Не упал же, верно? И общий насмешливо-сочувствующий гул мешал понять, скребут ли в панике где-то в вышине когти, пока он старается удержаться на тонкой ветке.
Наледь бросилась вперёд, как только заметила перевёрнутую книзу головой фигуру, стремительно ползущую по стволу. Какой-то смурной Грозовой воин обратился к Совету, предлагая продолжить его, и воительница одарила его возмущённым взглядом - уж такое обращение никак не вписывалось в рамки Закона. Разве могут простые воители приказать предводителям закрыть паузу своими важными для общего будущего племён речами?
Она замедлилась и остановилась перед кустом, в который свалился Волчеягодник, дожидаясь, пока он выберется из него. Чуть отвела ухо в сторону, слушая начавшего говорить Солнцезвёзда, резко проехавшегося по выскочке, но потом полностью забыла про Совет, глядя на потрёпанного, как после хорошей битвы, но сияющего и лёгкого, точно пёрышко, серобокого воителя, кота, с которым она выросла и прошла через многое бок о бок.
«Я не знаю, что сказать».
Наледь нервно потёрла лапой переносицу, пряча волнение и возникающую - теперь уже неловкую - паузу, в то время как мир решил вновь о них вспомнить.
Казалось, все одновременно подскочили к ней и Волчеягоднику, потрясая своими палками, шишками, хвостами и усами. Какая-то Грозовая ученица буквально снесла её с лап - Наледь мельком успела подумать, что это очевидная родственница Малины, перенявшая все её с-лап-сшибательные привычки.
- Я - спасибо, спасибо, - всё, что смогла выговорить полузадушенная в очередной раз за ночь светлая, как-то отстранённо замечая, что у Грозовых родственниц Малины очевидная слабость ещё и к котятам. Котятам её, Наледи, и Волчеягодника, которых почему-то все хотят видеть, и даже Крушина только что на это намекнула.
«предкипредкипредки»
Общее помешательство заставляло пунцоветь до высоких звёзд.
- Чижик! - у неё растерялись абсолютно все слова. Наледь смогла только возмущённо прикрикнуть на рыжего, смеющегося точно цапля, тягающего несчастного Волчеягодника за уши и намеренно близко лезущего ей перед мордой. Она ощутила безмерную благодарность, когда за несносного ученица целителя принялась сначала Крушина, без зазрения совести буквально заткнувшего его, а затем Малина, присовокупившая ко всему этому удачный и меткий подзатыльник.
И после этого все снова бросились обнимать Волчеягодника, не давая Наледи и шанса ему что-то сказать.
А может, то было и к лучшему.
С другой - хотелось истерично топнуть лапой и заорать на всех, кто вставал ей преградой на пути к Волчеягоднику.
С третьей - хотелось сесть под этим самым дубом и завыть выпью от отчаяния и накатывающей волнам паники. Паники осознания, что скоро все уйдут и надо что-то говорить, а что говорить - она не знает, просто стоять и смотреть, смотреть, чтобы осознать, чтобы понять, чтобы..
«предкипредкипредки, он признался мневлюбви, О ЗВЁЗДЫ, ОН ПРИЗНАЛСЯ В ЛЮБВИ, Я ЭТО ТОЛЬКО ЧТО ПОНЯЛА»
Подлетела Клёновка. Наледь подняла на неё остекленевшие глаза, среагировав на собственное имя, и кивнула - раз, два, продолжительно закивала, соглашаясь сама не зная с чем, - и наконец-то подошла ближе, стремительно сокращая расстояние, оказываясь на расстоянии двух шагов, шага, усика - и замирая.
«предки мои»
Она не замечала, что её трясёт, пока не попыталась открыть пасть.
- Все ждут от нас котят, - Наледь нервно засмеялась и с шумом втянула воздух, отчаянно замотала головой в отрицательном жесте, ругая себя за глупости, так и рвущиеся с уст.
И ей ужасно хотелось в болота - спрятаться и укрыться в любимом месте, вместе с Волчеягодником, и только там, между собой, решить этот вопрос.
«А ещё я тебя тоже люблю, кажется».
Она осторожно вытащила торчащую веточку из его шерсти за ухом. И прислонилась лбом к его плечу, позволяя краткую нежность.
- Ты... ты когти хоть не сорвал? - негромко поинтересовалась Наледь, пытаясь вспомнить свою жизнь до того, как Волчеягодник признался ей в любви. Как это ужасно неловко - чувствовать в своих лапах тяжесть чужого сердца, сдобренного десятками других всевидящих пар глаз.

Поспешно решив, что выбрал лучшие пару слов из своей черепушки, Смерчешкур тут же передумал и отдал должное Крушине, выразившийся куда более красиво. Вместо того, чтобы цапануть ту за хвост, извиниться и сказать, что имел в виду то же самое, Смерчешкур только одобрительно улыбнулся, забывая, сколько много разных и противоречивых вещей выражала улыбка на Совете. Крушина отодвинулась же далеко не просто так: к нашему герою приближался Солнцезвёзд, только отужинав, то ли зол - распушившийся и серьёзный. Едва ли где-то по пути предводитель останавливался для охоты, поэтому глашатай был готов к чему-то скверному ещё тогда, когда между ними оставался прыжок-два.

... Власть тебе дало не Звёздное племя, а я. Я и отберу её, если ты захочешь бросить мне вызов. - закончил Солнцезвёзд. Казалось, Смерчешкур только моргнул, как предводитель успел на ушко, но совсем не ласкового его отчитать.

Не медля с реакцией, глашатай только молча кивнул, про себя отметив, что был бы даже довольно благодарен своему лидеру, если бы тот отозвал его с нового поста. Казалось, предводитель ошибался, если разглядел в Смерчешкуре своего личного помощника: черношкурый был готов помогать только племени и племени в первую очередь. А, краями глаз даже боясь задеть раненных грозовых, сумрачных и речных, словно одним своим вниманием мог нанести им ещё пару царапин или переломов, неволей злился на исход дел.

Ему становилось обидно. Обидно, как котёнку. Даже его молодая и неопытная голова понимала, насколько дельные вещи говорила ему Крушина ещё совсем недавно, да и понимал кот, что Солнцезвёзд только и хотел, что укрепиться на своих же землях. У него ведь тольо котята родились, да и без них едва ли благо племени беспокоило его мало. И кот дул щёки, будто впервые попав в беседу взрослых, не имея и шанса угодить им хоть одним словом или ракурсом.

Закончив со своей непохвалой, Солнцезвёзд удалился, и уже совсем скоро между предводителями завязался привычный мнительный говор, в котором каждый на издохе своих возможностей подбирал красивые речевые обороты, пытаясь вынудить других проглотить свои языки. Но языки никто так и не глотал, и это всё продолжалось, продолжалось, продолжалось... Смерчешкур будто бы застрял где-то между своим рассудком и расплывчатыми образами предводителей, где их речи отдавались только приглушённым далёким шёпотом. Так бы и стоял, наверное, но вскользь поймал на себе взгляд Созвездия. Не думая о степени лицемерия, но ясно помня, что Солнцезвёзд запретил только разговаривать с рыбоедами, кот довольно коротко кивнул пятнистой, так, на всякий случай: приветствовать уважаемые морды чужих племён его учили родители, говоря, что это признак хорошего, вежливого воспитания. Но тут, казалось, всем было далеко не до этого, и Смерчешкур даже не стал пытаться осмыслить резонность своего жеста, а просто отвернул морду.

Бурана кот по-прежнему не видел, хоть и в свете нового ограничения его поиски были полностью бесполезны. Речных было не так уж и много, а кот, кстати, ждал именно их самое полчище: в последние луны доверие толковалось настолько своенравно, что этим словом было аж мерзко пользоваться, ну и кто тут мог сказать, что Совет обойдётся без драк? Ясное дело, что эти законы вершили ещё старые-старые наши предки, но Смерчешкур подозревал, что нарушить пару древних устоев не так уж и сложно после того, как были исковерканы элементарные понятия слов. Отходя уже чуть поодаль, чтобы ещё хуже слышать предводителей, Смерчешкур отыскал взглядом Крушину и почти подавился разочарованием, увидев, что кошка резво нашла себе другое занятие. Наверное, если бы она снова приземлилась коту на уши, Смерчешкур бы снова завздыхал, но это тоже было далеко не плохо, если смотреть на другие варианты выбора.

Среди нараставшего гомона чётко и звонко раздавался знакомый голос Сипухи, и кот медленно зашагал в его сторону, собираясь спокойно примкнуть к своему косяку и притвориться мёртвым: первыми разговорами Совета он оказался уже сыт по горло. На дороге пришлось остановиться и обернуться: откуда-то невдалеке послышался голос. Голос сверху, но голос далеко не предводительский. Найдя его источник, кот с улыбкой и удивлением наткнулся на Волчеягодника - смурачного воителя. По всей видимости, кот был настолько окрылён, что был готов впечатлять не только свою кошку, но и всех, кто пришёл сюда сегодня. Немного несуразно, но крайне отважно кот держался на дереве: это была куда пуще свойственно им, грозовым, но Волчеягодник был серьёзно настроен заполучить всеобщее внимание. Но, как ни крути, ни хвали и ни порицай, под конец он свалился, а вокруг стала образовываться небольшая кучка котов и кошек. Сипуха тоже была где-то там, и Смерчешкур так же неспешно дошёл до всех них.

- Какая отважная белка, - поздоровался кот, кивнув по очереди сначала Волчеягоднику, а после - наледи.

На морде Смерчешкура красовалась довольно добрая улыбка, и кот надеялся, что его новые собеседники не начнут искать за ней кончики клыков или какие-то глубокомысленные, коварные помыслы. Хотя бы не все из них: про себя глашатай и впрямь начинал молить, чтобы тут нашёлся уголок, в котором не будут трещать про нагретые камни. Если, как он решил, его мнения настолько несуразны и не живы, что ими стоит только заткнуть пасть, то и нечего тратить силы и шевелить языком. Черношкурый не сомневался, что не сомневался и Солнцезвёзд, что всё это всех ещё осенит. Но даже звонкий голосок Сипухи не сумел ещё заглушить последние ворчание Солнцезвёзда в ушах.

- Уверен, ты бы не упал, если бы тебя не перевесило твоё достоинство, - заключил кот, - Лес не слышал ещё ни об одной кошке, из любви к которой кто-то сделал бы хоть что-то подобное. Я почти завидую. На последних словах черношкурый перевёл взгляд к Наледи, хоть и, честно, завидовал он больше Волчеягоднику.

Может, если бы и Смерчешкура что-то перевешивало, когда он лазил бы по деревьям, Бурецапка была бы чуть счастливее. Впрочем, едва ли: раз у глашатая хватало храбрости трещать о запретном и думать по-своему, хватало духу говорить в чужое племя такие дерзкие, смелые вещи, то уж пару-тройку коротких, ласковых слов для своей подруги он бы мог и отыскать. Однако не отыскал. А тут был целый громогласный вопль, сопровождённый кучей зрителей и визуальным сопровождением... И Смерчешкур уже застрял глазами на Наледи. Она была кошкой милой, но не милее Бурецапки, и за родную рыжую становилось даже как-то обидно: она ведь достойна не меньшего. Просто, вероятно, от какого-то другого, более храброго кота, который не сплетничает о своём лидере за его спиной и не намыливается избавить мир от исторической жестокости. Попытки черношкурого уйти от тягостных дум о нагретых камнях привели к ещё более тяжёлым и сложным: захотелось вернуться и подставить Солнцзвёзду ухо ещё раз, чтобы его ворчание вытеснило не вовремя нарисовавшейся образ Бурецапки, и можно было продолжить Совет без унылого скулежа.

> главная поляна Племени Ветра
Едва поспевая за отрядом, выдвинувшимся на Совет, Соболь чувствовал себя неважно. Нет, не физически - с этим как раз все было отлично: ни тело, ни голова, ни глаза больше не болели. Где-то внутри, в глубине души что-то сильно гложило. Да так сильно, что сердцебиение усиливалось с каждой секундой, с каждым шагом. Предстоящий Совет будет крайне тяжелым, можно даже сказать, опасным. Сегодня в землю ударит молния, которая расколит мир между четырьмя Племенами.
Перед тем как уйти из лагеря, глашатай не смог найти Панциря, своего ученика. Со всей этой суматохой и резкой необходимостью выдвигаться вислоухий не смог поговорить с оруженосцем. Не то что бы Соболь безумно переживал, но нотка волнения присутствовала. Что если ему плохо? Между учеником и учителем существовала крепкая связь, которую невозможно объяснить. Это даже не совсем привязанность... Нет еще такого слова, чтобы дать четкое описание.
Глашатай шел последним, внимательно следив, чтобы никто не отставал и не потерялся. В голове все мысли смешались в кашу, да такую, что ничего особо не разберешь - половину размышлений даже не имели логического конца, лишь риторические вопросы. А риторические вопросы на то и риторические, что на них не обязательно отвечать. Кот просто наслаждался временной тишиной и прохладным ночным воздухом. Он слушал шуршание травы и листьев на ветках деревьев; он вслушивался в крики ночных птиц. Он просто отдыхал. Что ж, стоит признать, что такой отдых Соболю был необходим еще несколько дней назад, когда и начались все эти проблемы изнутри Племени.
Когда в поле зрения появились четыре дерева, Соболь остановился и очень тяжело выдохнул. Обратного пути уже нет, поэтому глашатай подождал, пока все остальные соплеменники уйдут вперед, а затем и сам медленным шагом последовал за ними.
В нос вновь, как и луну назад, ударило огромное количество запахов. И Тени, и Гроаза, и Река...
Кивнув Звездопаду, Соболь решил разведать обстановку. Вглядываясь в толпу, полосато-бежевый заметил Смерчешкура.
"Новый глашатай, значит, понятно-понятно. Ну пойдем, попробуем что-нибудь разузнать".
И, слегка выпрямившись, ветреный аккуратно влез в разговор Грозовых котов.
- Доброй ночи, - кот кивнул головой в знак приветствия, - Как твои дела, Смерчешкур? Как тебе на твоей новой должности?
И Соболю действительно было интересно - об этом говорила его добрая улыбка и сверкающие глаза. Он и сам был когда-то таким. Юным.

>разрыв

Дорога казалась длинной и нудной. С Бабочкой Орех старался не контактировать. Их недавний разговор закончился не лучшим образом, а посему трогать голыми лапами разбушевавшийся огонь - было сомнительным развлечением. Голова полнилась тревожными мыслями.
"Филин очень плох. Нужно успеть к рассвету, чтобы маковые семена не успели потерять своего действия. О Предки, он физически не выдержит этой боли."
Как же он понимал Филина. Если бы не маковые семена, если бы не слова поддержки, если бы не теплый бок Куницы и ободрение со стороны Бабочки - Орех давно бы сдох тогда, искусанный барсуком. Филин остался один. Один, в пропитанной влагой и травянистым душком, палатке.
Черно-белый двигался размеренно, все еще разрабатывая свою ослабшую лапу. На Бабочку он лишь изредка косился, стараясь не причинить ей лишнего вреда. На его морде явно читалась тревога. Тревога за все племя, за свою ученицу, за Солнцезвезда.
- Мне кажется, надо было пропустить этот Совет, - негромко звякнул Орех, приближаясь к четырем деревьям. Совет уже был в разгаре, и, похоже, Орех с Бабочкой были последними из целителей, кто сюда явился. Уставший от бесконечных травм и драк, грозовой врачеватель явно схуднул, еще больше оголяя свои торчащие ребра и маклаки. Даже некогда блестящая черненая шерсть сейчас выглядела блеклой и пыльноватой. На месте раны, на лапе, "красовался" широкий рубец, шерсть на котором даже и не думала расти. Так себе зрелище.
Предводители уже вовсю вещали со Скалы, делясь хорошими и не очень известиями. А Орех поспешил тихонечко продраться сквозь толпу, чтобы наконец-то встретиться с целителями. Все были в сборе. А около Ивы так вообще восседал ее новый ученик. Черно-белый осторожно уселся возле остальных целителей, смущенно глядя на Сивую. Перед ней было стыдно вдвойне. Его племя явно навело шуму в ее палатке, оставив ее воинов с парой добротных ран.
- Полуночник, Сивая, ясной луны над головами, а ты... ученик Ивы? - грозовой врачеватель еще раз стыдливо взглянул на Сивую, словно бы извиняясь перед ней, а затем глянул на Чижика с Ивой, - Из тебя выйдет отличный целитель, - бледно-зеленый взгляд коснулся Ивы. Теперь и ей нести это бремя наставничества. Она справится.
Полуночник доброжелательным жестом поделился с остальными лекарскими запасами, отчего Орех смущенно замотал головой, схватившись одной лапой за затылок.
- Спасибо, Полуночник! Я с этими перебранками совсем забыл вам принести морошку. Мы, кажется, открыли новую ягоду. Пока окончательно свойства не определили, но к травам путника она явно подошла бы. Тонизирует здоровски, - и как бы Ореху не хотелось отвлекаться травами, над целителями нависала незримая туча. Конфликт между племенами был ниже их веры. Однако... как быть с тем, что прямо перед тобой сидит Сивая? Та, что тратит свои запасы на своих воинов, которых выдрали Грозовые?
"Прости, Сивая."
- Этот конфликт между племенами... - неловко начал Орех. Им придется это обсудить. Хотят они того или нет. Бледно-зеленые глаза коснулись Солнцезвезда, довольно смотрящего на Комету.
"Это не моя война, Солнцезвезд, слышишь? Не моя."

За своего ершистого предводителя Полуночник был спокоен, лишь иногда бросая взгляд на неприветливо чернеющий острый клык Скалы — лапы в порядке, не дрожат, а значит ушиб действительно прошёл. И выступает Звездопад достойно, никоим образом не выказывая даже толики недавней слабости.

— Орех, Бабочка! — целитель с вересковых полей тепло улыбнулся прибывшим, приветливо махая лапой. Со временем кот привык, что хвост его длинный для подобных целей больше не годился, — звёздной ночи вам. О, морошка? Звучит почти как мороз, красиво. Интересно, — трёхцветный слегка склонил голову к плечу, — а где её можно отыскать? — впрочем, профессиональное любопытство на вытянутой морде тотчас омрачилось тенью недоумения, поникли даже длинные усы. Перебранки? Конфликт между племенами? — Грозовые целители задержались, Орех пытается начать разговор с Сивой, а Созвездие выглядит потрёпанной. Но… Не только она! — янтарный взгляд метался от одного Речного кота к другому, переходил на Грозовых, а его обладатель пытался найти какое-то другое объяснение происходящему. И не находил.

— Вы опоздали потому, что лечили раненых… В битве с Рекой? Простите, я тоже здесь не с начала Совета и, видимо, пропустил речи ваших предводителей, — Полуночник грустно опустил уши, краешком когтя нервно ковыряя траву, — Орех, Бабочка, это… это не ваша вина. Не пытайтесь взвалить на себя ответственность за всё, — ох, определённо общая боль врачевателей, — я попытался однажды. Потому сейчас вы есть друг у друга, а рядом со мной пустое место, — пустое. Пустырник растёт на пустырях. И после себя пустыри оставляет, — в конце концов, там, где слёзы, всегда и надежда. Мы — целители, мы храним неколебимую справедливую волю Звёзд. Даже в самый тёмный час мы должны светить, — ветряк тяжело вздохнул, невесело усмехаясь, — хоть это очень трудно, пока ты жив, пока ты здесь и видишь страдания своих соплеменников, которые иногда жутко норовят подраться или покалечиться.

[indent]Всматриваясь в толпу, собирающуюся вокруг Волчеягодника, кошечка раздумывала. Оставить ли Вепря, дав тому возможность пообщаться с соседями, или все же продолжить оставаться рядом с ним. Разномастная компания, втесавшаяся в ряды сумрачных, выглядела достаточно привлекательно для грозовой егозы. Взгляд даже зацепился за знакомую черно-белую шерстяную тучу, извергающую из себя своим старушечьи ругательства и умные, лично для нее мысли. И уже собираясь открыть пасть, что бы сообщить о своем решении сбежать от дымного кота, ученица подавилась собственными словами. Глухой стук незнакомого хвоста по спине заставил бурую кошечку подпрыгнуть на месте.
[indent]Вскочив на все четыре лапы, Мышелапая резко повернула мордочку в сторону. И едва не уткнулась носом в черную грудь еще неопознанного воителя. Данная фамильярность не сильно беспокоила ученицу. Все же она и сама была беспардонна в плане личного пространства, влезая в него даже не задумываясь. Но вот то, что кто-то вообще решил проделать подобное посреди Совета, заинтересовало. Подняв взгляд на морду чернильного воителя, оруженосец несколько удивленно, но вместе с тем и раздраженно дернула плечом. Каменомордый. Так ласково окрестила кота бурая ученица. И пока остальные, в ужасе округлив глаза, шипели на нее, что он опасен и неадекватен, так что дразнить не стоит, она в ответ лишь хмыкала.
[indent]- Тех, кто потакает этому шуму или пререкается с предводителями, мелодрама будет ждать в лагере.
[indent]Смешанные чувства породились в глубине души. Смущение со стороны того, что наставник продемонстрировал свое отношение по поводу все ситуации, образовавшейся во время священного Совета. Нет, страха перед наказанием не было. Ну, заставит особо громких котов поменять подстилки и подлатать стены обветшавшего за время Голых Деревьев палаток. Кому-то все равно придется это делать. Но вместе с тем бурая ученица Солнцезвезда испытала гаденькое удовольствие от того, что предводитель осадил зарвавшегося воителя. Определенно данная фраза была сказана в ответ на наглое высказывание черного кота.
[indent]- Ты бы хвостом поаккуратнее раскидывался, – расслаблено произнесла Мышелапая. И когда холодный взгляд черношкурого был обращен на нее, демонстративно скинула его хвост своим, мягко и даже по-дружески усмехнувшись, - А то откусят тебе его однажды.
[indent]Никакой угрозы или чего еще. Кошечка просто сообщила это таким будничным и дружелюбным тоном, словно с братьями разговаривала. А тем временем Солнцезвезд взял свое слово, оповещая все племена обо всем, что он думает на счет недавней перекройки территорий, и разнося вести о процветании племени. Мало ли, целых семеро котят наводнили их детскую. Наверняка молодым королевам далеко не весело находиться в центре всей этой оравы, но, кажется, в последнее время котят все чаще навещают и другие любопытные.
[indent]- Это ведь твой предводитель, да? – кажется, это стало уже некой традицией на Совете. Ведь Мышелапая даже не заметила появления в компании грозовых еще одного собеседника. Растерянно опустив взгляд на целую голову ниже, бурая ученица заинтересованно изогнула бровь. Маленький белый комочек, грозно нахохлившийся, определенно был выходцем из речного племени. Густой рыбный запах примешался к запахам мокрой коры и опалых листьев, создавая странное смешение.
[indent]- Ага, мой, – кивнула кошечка. Забавная малышка. - Предводитель, наставник, – словно случайно бросила грозовая. Ну а что? Иногда проще сразу обозначить, а кто ее обучает, чем потом выслушивать на границах всевозможные вопросы по типу «А как? А тяжело? А много ли времени умудряетесь на тренировки выделять?».
[indent]- Ну и зачем они вам? Вы хоть рыбу то ловить умеете?
[indent]- Научимся, – с пренебрежением бросила Мышелапая, - Кроликов и змей научились ловить, что нам какая-то рыба, – хитрый взгляд в сторону речной, - Да и зачем нам рыба, воробушек. На Камнях вечно полно грызунов. Еще и в племени котят полно, а значит, скоро они на дичь перейдут.
[indent]Взглянув на Скалу, где сейчас держал слово уже Звездопад, бурая слегка махнула ухом. Смерть Львинозвезда – больная тема для всех племен. Все же кота уважали везде. Суровый, но справедливый гигант. Известия о том, что именно ветряных обвиняли в его убийстве, со стороны слышались лишь котячьим лепетом. Как бы кто-то не ненавидел соседа, воители на то и воители – они не отнимут жизнь целенаправленно.
[indent]- Да и Камни все же на нашем берегу, не понимаю, чего Созвездие в них так вцепилась. Река полна рыбы, наземный кусок территорий не сделает вам кучу, – вновь обратила внимание на еще пахнущую детской ученицу Мышелапая, - Да и вам теперь не нужно лишний раз замачивать лапы, что бы перебираться через реку для того, что бы обновить метки на границе.

Отредактировано Мышелапая (23.05.2019 12:03:53)

При всём желании оградить себя от пустых разговоров до начала Совета Буран оставался глух и молчалив, совершенно не нуждаясь ни в чьей-либо жалости, ни в одобрении. И, между тем, с холодным любопытством глянул на Смерчешкура, признавая, что тот держался неплохо, однако его рассуждения поразительно разнились с поступками его предводителя. С ходу судить неподготовленного помощника Буран не брался, но то, с какой частотой менялись глашатаи у соседей, наводило на определённые мысли. Видимо, все показное самодовольство Солнцезвезда заканчивалось в самых банальных вещах: отсутствии надёжного костяка старших, опытных воинов в племени, иных причины выбору столь зеленого юнца себе в помощники речной не видел.

Слово взяла Созвездие. Слабо поведя ухом на объявлении об его детях, глашатай взглядом нашёл свою предводительницу, что отделалась довольно краткой, но весомой речью, и неопределенно кивнул. Комета абсолютно не удивила, попытавшись перехватить инициативу не более достойным, чем стоило ожидать, ехидством. Небрежное же упоминание погибшего предводителя из уст теневой и вовсе отпечаталось в подсознании ярчайшей вспышкой негодования. Если ты считаешь, что смерть Львинозвезда освободила тебя от  отвественности за решения, принятые ранее, то ты глупее, чем кажешься. - пронеслось в голове, однако Буран смолчал, сочтя бахвальство теневой за неудачную попытку утвердить свой шаткий авторитет. Пожалуй, глашатай начинал понимать причину такого подведения кошки: когда твоё положение в лесу столь неустойчиво, только и остаётся, что искать союзника, за чьей спиной можно скрыть свою неопытность и недостаток влияния. Везапный вой заставил его недовольно дёрнуть хвостом. Янтарные глаза неодобрительно сощурились при виде потрёпанного сумрачного кота, решившего привлечь к себе внимание нестандартным способом. Впрочем, винить его в недостатке дисциплины было трудно, если даже предводительница неспособна держать свою пасть закрытой, когда это нужно.

- Я понимаю неодобрение Речного племени этими переменами, - и Буран не удержался от холодной пренебрежительной усмешки, живо вспоминая то жалкое зрелище, что представлял собой грозовой отряд в деле, прежде чем в бой вмешалась Комета. - Языком ты чешешь лучше, чем когтями. - Впрочем, чем бы дитя не тешилось.. И, звездоцап с ними, с этим камнями, где грозовые ещё ни раз переломают себе все лапы - ни один из них не стоил и когтя без поддержки другого. Это Буран понимал слишком явственно, чтобы не ставить их мнимое численное превосходство в ранг существенной угрозы своему племени. Поэтому финальную часть речи рыжешкурого лидера пропустил мимо ушей, куда больше сосредоточенный на ожидании выступления Звездопада, в особенности той части, где должна быть затронута тема Маковки. Однако ветряной, к его удивлению,  ограничился общими, не подкрепленными ни единым аргументом, фразами, чем загнал себя  в ещё более невыгодное положение перед лицом Речного племени. Буран вскинул янтарные глаза на палевого, чувствуя внутри горючую смесь злобы с раздражением. С нашими воительницами ты был на порядок сговорчивей.

- Довольно нападок, - холодно бросил Буран, которому донельзя осточертело это бестолковое позёрство. - Говори прямо и по сути, пока Предки тебе свидетели, - и не пытайся обелить свою честь, ожидая от нас публичных раскаяний, - если тебе, действительно, нечего скрывать.

- .. что нам какая-то рыба, - кремовая села, обвив пушистым хвостом лапы и недоверчиво оглядела собеседницу, прежде чем вынести для себя вердикт, что та вряд ли способна стать умелой рыболовкой. Да они воды все боятся, как рыба кошачьей тени. Ее так вообще течением снесет. Смолчала, правда, во время вспоминая наставления Форели о том, что языком чесать впустую здесь не принято. Впрочем, ненадолго.

- Она что ли должна добровольно их отдать в ваше пользование? Может быть, ещё метки за вас поставить? - уже не сдержавшись, фыркнула ученица и посмотрела на грозовую так, словно та сморозила какую-то глупость. Конечно, Созвездие была недовольна, как и все соплеменники. Ракушка это понимала так же ясно, как звезды сияли на небе: за каждый отнятый кусок дичи они должны бороться, а значит за целые территории делать это нужно вдвойне упорней и сильнее. Впрочем, доля истины в словах бурой все же была. Ракушка и прежде слышала множество баек о нагретых камнях, о том, как это место уже ни раз становилось поводом для разжигания конфликта, и суждения наставника о неприкосновенности реки только укрепили ее веру в том, что именно камни делали их границы уязвимей. Но давало ли это Грозовому племени право нарушать Закон?

- А лес полон дичи, в чем разница? - скептически хмыкнула речная, посчитав аргументы грозовой недостаточно убедительными. Тем временем, на скале творился полнейший бедлам, но Ракушка едва ли успевала уследить за потоком официальной речи, сосредоточенная на своей, не  менее важной. - Мы итак каждый день мочим лапы на охоте, чего нам стоит переплыть какую-то реку, - она хвастливо распушилась, конечно, упустив ту часть своей жизни, где она ещё ни разу не окунулась в воду,  - и, в отличие от некоторых, хотя бы не водимся с жабоедами, - с пренебрежением бросила, наблюдая, как уже второй сумрачный кот превращает  Совет в представление. Потрясающе. - Они всегда такие визгливые? - поинтересовалась ученица, подёргивая кончиком хвоста и нисколько не скрывая своего раздражения.