- Она сама так решила? Взяла и решила? - поинтересовалась юница, отчаянно стараясь найти здесь какую-то связь и логику, пока нудящее чувство ни с чем не сравнимой обиды ещё не заполнило тело. Но на что именно обижаться, Синичка ещё не знала - на Ласку ли за её непонятные, сложные слова, или на Ракушечницу, которая решила сыграть с дочкой в странные прятки, или же на себя, слишком юную, чтобы действительно понять здесь что-то. А, может, во всём былы виноваты Голые Деревья, из-за мороза которых любые капельки слёз, набиравшиеся в уголках глаз котёнка, сразу же холодели, покалывая пушистую морду.

- Но ведь она была самой сильной.., - непонимающе добавила Синичка, глядя уже куда-то себе под лапы. Именно там в коме снега сейчас рушилась половина того, что юница успела представить себе о жизни в племени: о том, какой важной воительницей была её мать, и о том, как всё было заведено в воинской жизни - ни за что бы котёнок не представила, что кто-то мог взять и покинуть племя. Казалось, что так просто не бывает - никому здесь не могло прийти такое в голову. Да и Синичке было ещё не представить, что можно попроситься к матери туда, а потом - пойти и найти её. Иначе, наверное, так бы и поступила юница. Но сейчас ей было ещё даже не вообразить, что будет дальше, когда мать уже не будет навещать её в палатке каждый следующий день и ещё очень много лун.

- И она никогда-никогда не вернётся? Даже ко мне? Поднимая глаза на Ласку, Синичка с болезненным сожалением увидела на её морде всю ту же тоску. Только эта королева могла горевать с такой любовью, и Синичка чувствовала её заботу каждой заснеженной шерстинкой, но только от этого ни капли не становилось легче, а только крепче чувствовалась обида - так, как заботилась бы о Синичке Ракушеница, Ласка точно не будет. И не сможет. Никто никогда не смог бы стать похожим на неё. И по голубым, таким похожим и не похожим одновременно глазам королевы ответ был и без того ясен. Синичка понурила голову, пропуская все слова про ученичество мимо ушей. Как ей тренироваться, если мать не будет стоять рядом и гордиться ею?..

- Я хочу назад в лагерь, - сдавленно буркнула юная кошка, старательно сдерживая уже накатывавшую изнутри злость. Она крепчала, вилась изнутри, как рой пчёл до тех пор, пока уже не начало звенеть в висках. Но дочь Ракушечницы не будет скулить и закатывать истерики посреди леса - нет, она уже достаточно взрослая, чтобы знать, что хорошо, а что - плохо. Не понятно оставалось только то, почему Ракушечница об этом забыла. Или, на самом деле, всё совсем наоборот? - У меня тренировка с Камышиком. Он ждёт, - так же тихо добавила она напоследок, деловито топнув в сторону лагеря. Только изредка всхлипывала по пути, но на подходе к главной поляне совсем затихла - когда-когда, а сейчас ей точно не хотелось никакого внимания.

в лагерь

[indent] Заботливо оглянувшись на своего младшего соплеменника и принявшись с особым, абсолютно беззлобный и далеко не критичным вниманием наблюдать за его порой неумелыми, порой совсем не успешными или наоборот прогрессирующими попытками принять правильную охотничью стойку, Вишенка с привычным добром в чуть прищуренных глазах очерчивала ещё пухловатую и округлую фигуру малыша и лишь тепло улыбалась его небольшим неудачам, вовсе не спеша его исправлять или, не дай Предки, ругать. Искренне, как ей казалось, разделяя и понимая чувства пятнистого юнца в моменты, когда пока ещё крошечные лапки оказывались держать его покачивающееся тельце, а земля из раза в раз радушно принимала в свои объятия и не желая стращать сына Росомахи и Осы ненужными замечаниями, кошечка лишь старательно выслеживала момент, когда заводной азарт вместе с мотивацией могли бы превратиться в страх опозориться и оказаться полным неудачником, чтобы вовремя подставить юнцу своё дружеское плечо. Конечно же, через несколько быстротечных мгновений у речного котёнка всё получилось, при чём в очень даже неплохом и симпатичном виде, и серогривая с толикой настоящей радости и гордости негромко заурчала, без особого сомнения кивая на заданный им вопрос о мыши и принимаясь следить уже с неподдельным интересом за дальнейшими действиями крохотного охотника.

[indent] Лишний раз прислушиваясь и принюхиваясь к происходящему в округе и всё ещё не до конца уняв свою боязнь наткнуться на какую-нибудь опасность вместе с сбежавшим из лагеря жителем детской и, что самое главное, не смочь ей противостоять, оруженосец так и не решилась отойти от своего соплеменника хотя бы на несколько десятков шагов и бесшумно, необычайно тихо и осторожно переставляя собственные лапы, неспешно двинулась следом за ним, впрочем, не смея мешать и приглядывая из-за ближайших небольших кустиков. Множество самых различных запахов и манящих к себе ароматов окружали ученицу со всех сторон, очевидно сказывалось на скапливающейся в пасти вязкой слюны и отсутствие сытного завтрака, от чего подушечки лап неприятно чесались желанием сорваться с места подальше в рощу и наловить ещё с десяток мышей, но она не могла позволить себе оставить Дымка одного. Ненавязчивая, но совершенно точно засевшая в голове слишком прочно идея о том, что однажды им двоим стоит ещё раз выбраться вот так вот из лагеря – естественно, с разрешения родителей пятнистого – и, возможно, поучиться ловить рыбу или поохотиться на птиц показалась юнице чем-то очень даже неплохим и интересным для любопытного единственного сына Осы и Росомахи.

[indent] — Не расстраивайся, со всеми бывает, — осторожно выскальзывая из-под сени кустарника и калиновых ветвей и приближаясь к котёнку, ласково промурлыкала Вишенка и коснулась его бока кончиком своего пушистого хвоста. — Я вот, например, в своё первое занятие с наставником и вовсе завалилась прямо на него, когда ещё только пыталась встать в охотничью стойку... — привычное чувство смущения и неприятно начавшегося виться где-то в животе нежелания быть высмечнной отчётливо напомнили о себе, и кошечка тут же прижала треугольные уши к затылку и отвела взгляд к себе под лапы. — А ты всего лишь маленький котёнок ещё, так что у тебя точно всё впереди. Но... На подобные случаи ещё есть один способ охоты, который называется парный. Как ты думаешь, в чём заключается его смысл?

— палатка целительницы — лагерь (номинально)

[indent] Туманище равнодушно наблюдал за своим новым спутником, изредка останавливаясь и терпеливо дожидаясь, пока тот высвободит свои лапки из сугроба и начнёт величественно гарцевать дальше. Вышагивая впереди старшего воителя, гордый малец явно не особо задумывался, как забавно выглядит со стороны. Будь на месте Туманище кто нибудь другой, например, кот с бОльшим чувством юмора, Торнадо бы так не пушил свою белую, укутанную снежинками холку, и не поднимал хвост столбом. Интересно, почувствовал бы он себя неловко, если бы над его персоной попытались бы пошутить?

[indent] Осматриваясь скептично, оценивающе по сторонам, будто так и дожидаясь уличить в обмане незнакомое место, воитель выдыхал большие облака пара и высоко поднимал круглую голову вверх, сохраняя бдительность. Однако, Калиновая Роща была слишком милосердна, слишком добра к новым гостям. Оранжевый свет красиво переливался на увешанных блестящим снегом кустах, а редкие, румяные ягодки, сразу бросающиеся в глаза, мирно покачивались на хиленьких веточках, вызывая какое-то необычное чувство успокоения. Дул несильный ветер, а где-то за деревьями журчала река, свистели утренние пташки. И всё же Туманище не поддавался колыбели этого коварного места... Он прижимал уши сильнее и всё повторял про себя: "Тебе здесь никто не рад. Не верь лживой красоте этих земель."

[indent] — И как? — неожиданный мявк Торнадо заставил старшего ветрянного обратить на него внимание и вопросительно замычать. Дожидаться пояснений Туманищу долго не пришлось, малец тут же задорно затараторил: — Как ночь прошла? В лагере было тихо? Не поцапался никто?

[indent] Кот шумно отряхнулся — он что, серьёзно? Меня то? Эти? Рыбомордые? — но после сдержанно осекся и прочистил глотку хриплым "кхм". Кашель уже почти не доставлял хлопот воителю, однако его горло продолжало зудеть и ныть от сухости.

[indent] — Ну ага, позволил бы им кто. Сразу остались бы без своих жирных макушек, — тихо и коряво усмехнулся Туманище, волоча по снегу свой полосатый хвост — Случись такое, я бы здесь не прогуливался с тобой, Торнадо. Ты вообще знаешь, что такое "причинно-следственная связь"? Это когда ты делаешь что-то, а взамен получаешь львиную долю разношерстных последствий. Вот, представь, если бы кто-то решил напасть на меня. Что бы было? Что бы я устроил?... Ну вот и думай теперь.

[indent] Туманище хоть и не любил болтать много, однако, поднятая пестрым оруженосцем тема его вполне устраивала. Давно хотелось разделить с кем-нибудь свои мысли и своё негодование, нелюбовь к новым соседям.

[indent] — Кстати, про Совет уже слышал? — спросил Торнадо, оценивая замкнутое, но весьма живописное окружение. И вправду, было слегка тесновато, но Туманище это не особо беспокоило. Он двигался вперёд напролом, не обращая внимание на веточки, задевающие его голову и спину.

[indent] — ... — серый мрачно промолчал, затем замотал головой и ещё сильнее поморщился — Откуда? Я был в бреду. Очнулся уже в окружении речных.

[indent] Остановившись под аркой из веточек, Туманище втянул в ноздри морозный воздух и тяжело вздохнул, насильно заставляя выдавить из себя правду: — Поле. Дым. Всё, что я помню...

[indent] Разумеется, Торнадо был не тем слушателем, кому бы Туманище смог довериться. Будь на его месте кто-нибудь взрослее, мудрее, возможно, всё сложилось бы чуть иначе. На мгновение Туманище вспомнил о своей бывшей ученице — Крутобоке. Она бы точно его поняла. Разделила бы как гнев своего постаревшего наставника, так и тоску. Туманище осмотрелся по сторонам, нарочно прогоняя мысли о близкой ему кошке, затем громко рявкнул и поспешил вперёд воинственной рысцой: — Не отвлекайся, Торнадо! Если мы ничего не поймаем, то мне придётся съесть тебя.

Отредактировано Туманище (08.01.2022 12:24:07)

[indent] Окинув раздражённым взглядом сначала заваленное сугробами пространство вокруг себя, расценивая его, а затем и глянув на своего юного попутчика, кот грубым рявком кинул ему вслед "удачной охоты", а после сразу же принялась прислушиваться к щебетанию птиц неподалеку. Направляя уши в сторону звонкого стрекотания пернатых, Туманище тяжело вздохнул и сделал глубокий шаг навстречу к своей потенциальной добыче.

[indent] Больше всего кота расстраивало его состояние: бока продолжали болеть из-за сильных ожогов, лапы крайне чувствительно реагировали на снег, будучи опалёнными, а в груди словно поселились бешеные ёжики с самыми острыми иглами — в общем, ощущения были не из приятных. Глотку воителя сдавил резкий кашель, когда тот попытался ускориться. Словно предрекал что-то.... Может, пока что повременить с охотой? — вкрадчиво подумал полосатый, но тут же встрепенулся и с недовольной гримасой увеличил свой шаг. Поскакал куда стремительнее: Ну уж нет. Я в состоянии позаботиться о себе сам! Это ведь обычный кашель, сколько их было на моём веку!

[indent] Внушив себе уверенность и раззадорив себя посильнее, Туманище вскоре перестал обращать внимание на ноющие ожоги, кашель и угнетающие мысли, начиная постепенно концентрироваться на подсказках, что давала ему роща.

[indent] Добыча летала, мелькала где-то над головой кота, раздразнивая его всё сильнее и сильнее. Слюни стекали по усам голодного ветрового, а его глаза, раньше раскисавшие в серости, начали вдруг живенько следили за чьими-то маленькими крылышками среди веток калины. Птицы из-за пышного оперения выглядели очень сытными, да и было их, судя по щебетанию, немало. Только лапу протяни, и все эти аппетитные пуховые тушки — твои!

[indent] Присев у дерева, Туманище стал наблюдать за птицами. Одна из стаи, самая щебечущая, соскочила с ветки и полетела на другую ветку. За ней сразу же сорвались и другие, вынудив Туманище встать с места и последовать за ними. Притаившись в кустах и дожидаясь, пока они не слетят с ветки, кот посильнее вжался в снег под собой и притих. Но, к сожалению, внезапны кашель не только подрал горло ветряному, но и таки спугнул его жертву, вынудив кота менять место засады по несколько раз. Терпение воителя подходило концу, но, завидев добычу, скачущую на земле, Туманище тут же воспрянул духом и вновь спрятался в засаде. Глотка снова зачесалась, вынуждая кота стиснуть клыки и издать приглушённый хрип. Больше ждать полосатый не мог...

***

[indent] — ХА! — рявкнул кот, налетев коршуном на добычу. Птица тут же зашевелилась и расправила свои крылья, поднимая снежную пелену в воздух. Прыгнув на неё, Туманище вдруг сморщился из-за болей в районе ожогов, и нелепо повалился прямо на бок, успевая лишь слегка задеть птицу, но не подбить её. Добыча исчезла из поле зрения кота, пока тот пытался подняться на лапы и понять, что вообще сейчас произошло. Шипя от боли, Туманище сгорбился на лапах и осторожно присел, начиная облизывать треснутые из-за растяжения раны. Опалённая кожа вновь покраснела, а где-то даже выступила кровь.

[indent] Д-дерьмо... С-с-сра-а-ань... Вот дерьмо!

[indent] Хватит! Не..! Хватит кровоточить!...

[indent] Жаль, что не всё поддаётся твоим приказам.

[indent] Туманище скривился, брезгливо стряхнул кровь с  бока и попытался изваляться в снегу, моментально раскрашивая его в лёгкий розоватый оттенок. Мерзкая картина — фыркнув, воитель отвернулся от следов своего позора — но, как бы то ни было, охоту следует окончить удачным уловом...

***

[indent] Туманище не хотел щадить своё тело. Он рывками скакал по роще, охотясь то на птиц, то на мышей, однако каждая его попытка, какой бы стратегически хорошей или просто яростной она не была, не увенчалась успехом. Ветряк так и остался ни с чем. Постепенно его стало укачивать, а организм уже не просто не выдерживал нагрузки, а специально не позволял коту сделать и малейшего шага.

[indent] Сгорбившись, Туманище наклонил голову к самой земле и напряг спину. Всё его тело замерло, и даже хвост принял неестественное положение, окаменев. В какой-то момент что-то неприятное стало выворачивать внутренности наружу, и Туманище, пробыв некоторое время в болезненной тишине, вдруг, стал захлёбываться слюнами, пучить глаза и порыкивать, больше не контролируя ни себя, не своё тело. Рвота просилась наружу.

Отредактировано Туманище (10.01.2022 11:27:34)

Где-то за спиной раздались хрустяще-снежные шаги. Где-то за спиной старик Туманище начал поиски своей добычи. И Торнадо выдохнул, обернулся, но не заметил того меж тонких стволов деревьев. На мгновение он задумался о том, чтобы вернуться — впрочем, не по доброте душевной, а лишь из одной только мысли, что столь опытный кот, верно, мог бы показать что-то новое и интересное, то, до чего более юный наставник еще не дотянулся в своем мастерстве. И, верно, узнай бы то Торнадо, Сорокопут смог бы выразить нечто большее, нежели простое и вечное недовольство, с которым он перебирал каждую шерстинку своего оруженосца. Все же, несмотря ни на что, кажется, пестрый за все эти семь лун так и не смог ни разу его действительно порадовать. Досадно. Но ученик быстро пресек подобное течение мысли: как бы там ни было, с Туманищем они решили разделиться, и стыдно будет возвращаться теперь с пустыми лапами. Не огорчать же еще одного кота в племени?
Он удалялся все дальше, и шаги за спиной начали стихать, пока они не разошлись окончательно.
Пестрый замер. Со своей шерсткой он был подобен яркому пляшущему огоньку посреди белого поля, и был слишком заметен был прозорливой добычи, чувством страха и голода напряженной до предела. На пустошах то не могло бы помешать ему — на пустошах его носили лапы, но здесь приходилось остановиться, раскинуть мозгами. Но в голову ничего не шло. Ни малейшей идеи. Ни малейшего намека на ту. Значило ли то, что оставалось лишь поддаться течению и действовать так, как сможешь?
Видно, для Торнадо ответ был однозначен, и потому скакал он по сугробам, едва заметив намек на добычу, петлял между деревьев, искал, щурился, фырчал. Первая попытка закончилась провалом — мышь ускользнула под корни дерева, когда ученик бросился на нее. Вторая была более успешной, пусть и не сразу удалось заприметить коту полевку. На этот раз он действовал осторожнее — не слишком, конечно: побегать пришлось, но все же, когда клыки сомкнулись на затрепетавшей тушке, когда во рту почувствовался вкус крови добычи, Торнадо ощутил разлившееся теплом в груди чувство гордости и удовлетворения от проделанной работы. Оставалось лишь донести грызуна сперва до Туманища, а после и в лагерь, и кот решил не терять времени, потрусив в сторону места, где они разминулись, чтобы после по следам отыскать своего спутника в случае, если окажется, что он не вернулся раньше.
И он не вернулся. Радость начинала уже сменяться смутной тревогой, следы путались, сбивались, на незнакомой территории ориентироваться было сложнее, но Торнадо не сдавался, пока не заметил наконец фигуру старшего воителя. Быстро он стал сокращать расстояние.
— Туманище! — полевка упала в снег, когда имя сорвалось с губ ученика, и тот широко тепло улыбнулся. Еще миг, и он бы заговорил о том, что успел уже потерять спутника, но тут неожиданное нелицеприятное зрелище заставило его искренне и прямолинейно сморщиться, вздыбить шерсть, замереть, отдернуться. Имя старшего воина оказалось теперь произнесено уже с совсем иной интонацией.

В нос ударил кислый запах. Вязкое зловонное мессиво вырвалось из пасти старшего воители, с характерным звуком шлепнувшись на некогда белый снег. Неприятное зрелище заставило юнца на мгновение содрогнуться, но не отвернуться, хотя, верно, стоило бы. И, будто бы игнорируя слова Туманища, он вдруг мяукнул:
— Тебе очень плохо? Я могу позвать целителя, — выпалил пестрый ученик, сделав шаг ближе к своему спутнику и наспех оглядевшись, ища тропу, что вела бы к Речному лагерю. Конечно, он ее не нашел. Но и бросать серого товарища в таком состоянии никоим образом не хотелось. Кто, если не он, должен бы был сейчас помочь тому?
— Может, тебе что-то дать? Принести?
Он рвано вдохнул носом воздух, оббегая взглядом соплеменника. В таком состоянии ему был один путь — в палатку целителя: ожоги вскрылись, и теперь уже свежая кровь запачкала полосатую шкуру, да и общее состояние, верно, было далеко от понятия "хорошо". Им не стоило бы было идти на охоту вот так, но кто был Торнадо, чтобы корить себя?
К счастью для Туманища, организм решил оставить его в покое раньше, чем пестрый придумал план или приступил к его воплощению — облегчение выразилось в каждом миллиметре всего существа оруженосца, и он улыбнулся, когда услышал ровный голос спутника.
— Предки, Туманище! Я думал, мне придется тащить тебя до лагеря! — конечно, кот и не думал, что мог чем-то задеть собеседника, единственное — он был рад, что тому полегчало. Пестрая шерсть встала дыбом, зеленые глаза блеснули под солнечным светом, взъерошенный хвост взметнулся вверх и замер в воздухе. Кот даже не сразу всполошился, что не ответил на прозвучавшую фразу.
— А? Да, я поймал одну полевку, — гордо вскинув голову мяукнул ученик, поспешив поднять ее из снега, чтобы продемонстрировать, вместе с тем задавая вопрос:
— А у тебя как? Удалось чего поймать?
Торнадо подошёл ближе, вновь осматривая воина. Мысль о визите лекаря все не уходила, даже если порой ускользала, и ветровой готов был подставить плечо в случае, если бы Туманище решил сейчас подняться. Верно, стоило бы им возвращаться, поспешить покинуть место преступления, пока они не схлопотали новых свидетелей.

Торнадо не нужно было опускать полевку в снег, чтобы убедиться в том, что, да, особо ей племя не накормишь. Но в подобную погодку и такой улов был неплох, так что пестрый и не подумал прикасаться к добыче, хоть, верно, такой соблазн и был: предательски потекли слюнки лишь от одной мысли о том, чтобы вонзиться в еще чуть теплое тело клыки, и от того, что запах дичи защекотал ноздри.
— Думаю, моей маме будет она более полезна, — мирно отметил пестрый ученик, усмехаясь едва заметно в усы. Конечно, она принесла целую ораву братосестер и до сих пор возилась с ними. А те и не спешили выкатываться из детской, как не спешил Торнадо выкатываться из палатки оруженосцев (только он немного задержался, а они просто долго росли). И, как и любой королеве, верно, ей должна была бы достаться самая лучшая добыча. От лучшего будущего воина племени, конечно же.
Ранения Туманища же, между тем, никак не давали ему покоя. Пестрый молчаливо наблюдал за тем, как шла отчаянная борьба между ними и матерым воителем, но, кажется, без целителя это сражение было заведомо проиграно. Снег рядом с ними стал еще более разукрашенным — того, кто придет сюда в будущем, будет ждать сюрприз.
Серый воин вернулся. Вид его был помятым, и, пусть и не выразив то внешне, дабы не задеть гордости кота, Торнадо ощутил определенное сочувствие к его положению. Он серьезно пострадал после пожара. Не то что сам пестрый — так, лишь морду обжег, пока вытаскивал Мольку. Явно пустяки. На все последующие слова ученик ответил быстрыми кивками, ни упускаю ни одно из них из виду.
— Мой рот закрытее, чем обвалившийся путь туннеля, будь уверен! — только и мяукнул он, прежде чем прищуриться, гордо и довольно улыбнуться, ловя похвалу. Вслед Торнадо перехватил более удачно пойманного грызуна и потрусил рядом с Туманищем.

--> Лагерь Речного племени

→ номинально с главной поляны речного племени, разрыв
[indent]
[indent]Энергии Мотылинки можно было только позавидовать. Юница уверенно бежала чуть впереди Белосвета, с живостью и энтузиазмом рассказывая о добыче, которую та прежде не видела. Несмотря на невозмутимость, черно-белый воин терпеливо следовал за Мотылинкой. Может, они действительно встретят что-то интересное на своем пути.

[indent]— Можешь еще раз подробнее описать кого ты видела? Цвет оперения, форма клюва? — кажется, Мотылинке удалось разжечь любопытство в Белосвете. После того вечера под ивой эти двое стали заметно ближе друг к другу. Никто не знал, к чему это приведет, поэтому оставалось лишь наслаждаться приятной компанией.

[indent]Мотылинка была кошкой-огоньком. Она быстро переключалась с одного на другое и порой было сложно уследить за скоростью ее мыслительного потока. Вот они с Белосветом говорили о птице, как вдруг серебристая кошечка задала совершенно иной и неожиданный вопрос:

[indent]— А... м... кстати, а вы с Кленовницей, ну... вы вместе? — несвязно, но совершенно понятно спросила Мотылинка. Черно-белый юноша остановился и встретился взглядом с юницей. В недоумении его брови приподнялись.

[indent]— С чего такой вывод? — хмыкнул Белосвет. Он не понимал почему вообще Мотылинка задает подобные вопросы. Для чего ей это знать? Чтобы что? Белосвет был умным котом, но некоторые простые и приземленные вещи могли доходить до него очень долго.

[indent]Несколько лун назад Белосвет бы вовсе не смог понять такие чувства как привязанность и любовь, счастье обладания кем-то и ревность. Ему просто не было дела до подобного, и воин строго занимался охотой, патрулированием границ, обустройством палаток — всем, что приносило пользу племени, а лично Белосвету — чистейшее уважение от верхушки и старших. Казалось, та часть жизни, которая приносила такие теплые эмоции, была отделена от черно-белого, как кусочек пирога, потеряна, зарыта в землю. При этом у Белосвета не было ощущения нехватки чего-то. Напротив, он довольствовался рутиной и спокойно принимал свой долг.

[indent]Сейчас же у Белосвета определенно были небольшие привязанности. Среди них большими буквами значилось имя наставника и предыдущего глашатая Шипа, а также Кленовницы, которая хоть и не полностью, но в достаточной мере понимала саму суть Белосвета, чтобы их связь была куда больше, чем у глашатой и ее подчиненного. Не будем и отрицать очевидного, даже юная Мотылинка успела присоединиться к этому небольшому списку. Они говорили больше, чем ранее, и были не только соплеменниками друг для друга, хоть и принадлежность к одному племени уже значит достаточно многое. Наверное, Мотылинку и Белосвета уже можно было назвать приятелями. Однако спрашивала кошечка совсем о другом.

[indent]— Кленовница одна из немногих, кто смогла помочь мне словом тогда, когда я в этом действительно нуждался, — даже сейчас Белосвет признавал это немного не хотя. — Она достаточно эмпатична для того, чтобы увидеть эмоции в других сердцах. Увидела и в моем, хотя я наотрез отказывался от помощи. Мне бы и сейчас не понравились чужие попытки залезть мне в душу, но Кленовница — кошка, действительно достойная звания глашатая. Ее отзывчивость абсолютно чиста и бескорыстна, и даже ко мне она смогла найти подход. Да, мы разговариваем с ней довольно часто, и разница в характерах и некоторых взглядах нам совершенно не мешает. Она моя подруга, но не в том смысле, о котором ты спрашиваешь, Мотылинка.

[indent]Белосвет говорил, но не забывал оглядываться в поисках загадочной птицы, хотя черно-белому уже приходила в голову пара идей о том, когда могла видеть молодая воительница Ветра. Как обычно желтоглазый кот не спешил делать выводов. В то же время у Белосвета сложилось мнение, что Мотылинка больше настроена сейчас говорить нежели охотиться. Не то, что бы он был против, но совсем бездельничать все же не собирался.

[indent]— А ты вообще с кем-то... ну, семья? Или раньше может.

[indent]— Моя семья — это племя Ветра, — почти холодно ответил Белосвет. Впрочем, его ответ был максимально честным. Черно-белый взрастил эту идею постепенно, начиная с детской, и укрепилась в ученичестве. Воинский Закон говорит: на первом месте стоит племя, и Белосвет не просто усвоил это правило, а впитал всем своим существом. В то же время было бы нечестно сказать, что подобному мышлению не поспособствовали другие события извне. Белосвет достаточно быстро и рано потерял обоих своих родителей, а с сиблингами, если они и были, крепкой и тесной связи не получилось. Это не есть какая огромная травма, просто стечение обстоятельств, с которым черно-белый смог примириться и жить дальше. Однако благодаря этому Белосвета можно чуть лучше понять.

[indent]— Как-то ты чересчур активно спрашиваешь меня о семейном положении, — хмыкнул воин. Беззлобно, с юмором, но достаточно метко и колко.

[indent]Он не спешил отвечать, терпеливо дожидаясь, когда Мотылинка завершит свою мысль. В какой-то момент черно-белый уже открыыл было рот, чтообы вставить свое слова, но замер, опешив.

[indent]— Но мне нравится, что я твоя семья, хотя ничего тебе ещё не сделала. — фраза вырвалась так невинно и легко, что романтик непременно увидел бы чистое сияние, исходящее из самой души ветряной девицы. Белосвет вновь и вновь прокручивал в голове ею сказанное и даже после того, как юная воительница в радостном волнении метнулась вперед. Наконец загадочная птица появилась перед двумя путниками, и Белосвет удовлетворенно взглянул на нее. Его догадка подтвердилась. Кот долго вглядывался в черный омут маленьких птичьих глазок. Было ли в них что-то родственно мрачное?

[indent]— Ну скажи, он же огромный, да? Кто это такой? — промяукала Мотылинка, то и дело оглядываясь на воина.

[indent]— Ворон, — отвечал Белосвет. — Да, они очень большие и очень сильно отличаются в размерах от тех же самых ворон. Но поймать их не так-то просто. Это очень умные птицы. В некоторых случаях они могут быть даже опасными. Они такие же охотники, как и мы с тобой, и могут полакомиться кроликом или ягненком.

[indent]Белосвет читал небольшую лекцию, точно вновь примеряя на себя роль наставника, но в то же время не забывал о том, что ранее Мотылинка осмелилась высказать вслух. Любил ли Белосвет в действительности каждого члена племени Ветра? Сказать так означало бы солгать. Конечно, черно-белый воитель пустошей относился ко всем по-разному, что было бы абсолютно нормальным и в более тесном кругу самых родных и близких. О чем и говорила Мотылинка, но она так подавала идею, что Белосвет прочно задумался. В его сердце затеплился интерес, и он подолгу смотрел на палевую фигуру прежде, чем отвернуться и пройти немного дальше вороньего гнезда, огибая его, а не приближаясь, чтобы ворон не посчитал их процессию опасной. Стоит быть осторожными.

[indent]— А может мне... интересно. Ну вдруг я тоже могла бы... ну стать подругой, — засмущалась Мотылинка и, как ей и было свойственно, неловко потупилась, пряча взгляд. — не хуже Кленовницы. Может даже и лучше..

[indent]Сказала и вот уже Мотылинка сменяет тему, немного тревожно перебирая кучу вороньих перьев:

[indent]— Как думаешь, стоит их отнести в детскую? Или они слишком пахучие?

[indent]Но сейчас этот фокус с Белосветом не прошел. Он осторожно подошел и, все так же прямо глядя на Мотылинку, отчетливо проговорил:

[indent]— Ты уже моя подруга. По крайней мере, мы проводим достаточно много времени, чтобы мы могли называться друзьями.