Тихолапка действительно напала первой - достаточно самоуверенная, чтобы надеяться на победу на первой же тренировке, и высоко оценившая слова Чеснока. Она была маленькой и не понимающей хитросплетения отношений между взрослыми, но у неё, в конце концов, были уши - и эти уши не раз слышали о своём наставнике, который, кажется, в прошлом не особо поладил с её отцом. И она была бы полной мышеголовой дурой, если бы не относилась к Чесноку с опаской; но с каждой минутой и с каждым новым словом, сказанным этим котом, Тихолапка понимала, что он - хороший наставник, её наставник. Он не даст ей расслабиться и облениться, но и, кажется, не станет прямо и без причины попрекать происхождением, как это иногда делали языкастые оруженосцы, с которыми ей теперь предстояло делить палатку.

Тренировочный бой она выиграла, но сразу же осадила поднимавшуюся в груди радость - наставник поддавался ей, ожидая, что она, как и все оруженосцы на первой тренировке, не знает, какие лапы у неё называются передними, а какие задними. Случившееся здесь - заслуга Дождя, захотевшего по собственной воле позаниматься с бестолковыми котятами, и её родителей, которые рассказывали детям азы охоты и боя. Но всё-таки... Всё-таки удивление, отразившееся на морде Чеснока, теплом отозвалось внутри неё, несмотря на пристальный взгляд синих глаз.

- Я запомнила то, что нам показывали старшие, и пробовала тренироваться сама, - наконец проговорила Тихолапка, поднимая взгляд на наставника и не поддаваясь слабости. Очень хотелось отвернуться - слишком неравны были силы в этой борьбе, - но она всё-таки продержалась ещё секунд пять перед тем, как опустить глаза на собственную лапу, чтобы достать из когтя невидимый клочок мха. - Я буду стараться, - она вновь подняла глаза, но на этот раз без робости, уверенная в твёрдости и правоте своих слов. Фраза, наверное, глуповатая, но в силу возраста Тихолапка не смогла никак иначе выразить это желание стать лучшей и желание сказать "спасибо" за похвалу. Стать такой же, как чистокровные оруженосцы, а может, и лучше них.

◄ Палатка целителя

Солнце уже садилось, когда они с Коростелём вышли из лагеря. Рыжие лучи его запутались в сосновых кронах, и от деревьев протянулись длинные вечерние тени. Несмотря на близость ночи, Мглистая не чувствовала усталости — наоборот, казалось, к вечеру она взбодрилась и разогрелась, и быстрая рысца за наставником теперь доставляла ей удовольствие. Изредка кошка жмурилась, поймав глазами всполох солнечного луча, и, на мгновение потеряв светлогривого из виду, замирала посередине тропинки, обводя преобразившийся лес заворожённым взглядом. Капли янтаря, стекавшие по стволам, сияли в солнечном свете, и сосны от этого казались полупрозрачными. Тени, начинавшиеся от корней, так и манили, и Мглистая, петляя за наставником, несколько раз позволила себе скользнуть в них, слиться с древесной корой, камнями и серым мхом, а затем вновь очутиться на тропинке позади Коростеля. Не очень выносливая, если идти в лоб, но гибкая и ловкая, она, отставая, догоняла серого воина поверху. Далеко Мглистая, впрочем, не отходила, держась на достаточном расстоянии, чтобы не только видеть, но и слышать Коростеля.
Почуяв запах болота, Мглистая насторожилась и ускорила шаг, стараясь ступать след в след за наставником. Это место, напоенное терпкими запахами осоки и гнилостными — трясины, вызывало у неё одновременно тревогу и любопытство. Переступая с кочки на кочку точь-в-точь так же как Коростель, серая напряжённо цеплялась взглядом за всё, что впоследствии могло напомнить ей безопасный путь через болото.
Голос наставника, звучавший нечасто, но спокойно, вселял в Мглистую уверенность, и кошка приободрилась. Лаконичная фраза Коростеля — Боевую подтянем — эхом отдавалась внутри ученицы, заставляя сердце стучать быстрее и радостнее. Коростель не расстроен, он верит в неё, он готов продолжать её обучение, а значит, всё получится. Возвращаясь к этой мысли, серая чуть прищуривалась от удовольствия, словно её ласково боднули в бок. Может, кого-то и отталкивала нелюдимость её наставника, но Мглистая чувствовала себя счастливой от его брошенных мимоходом слов и скупой улыбки. Иногда, чтобы понять того, кто так молчалив, нужно только внимательно смотреть в правильном направлении.
— В чём были твои ошибки в битве с Люпинушкой? — прямо спросил Коростель, и Мглистая задумалась.
В чём её наставнику никак нельзя было отказать, так это в умении задавать правильные вопросы. Он будто поворачивал её голову так, что серая вдруг с удивлением обнаруживала ответ на мучившие её мысли прямо у себя под носом.
— Думаю, мне не хватило скорости, — сосредоточенно протянула серая, вспоминая поединок. — Я вовремя не увернулась от атаки Люпинушки, а сшибить её с лап мне не удалось: она покрепче меня, хотя и не крупнее.
Мглистая вспомнила свои медленные, точно сонные увороты, и на неё вновь накатила волна стыда. Как будто проснуться забыла, ей-богу. Ну, ничего; ещё есть время наверстать.

Отредактировано Мглистая (17.08.2021 11:01:28)

Ответ Мглистой Коростелю не понравился — и серая прекрасно понимала почему. Вглядываясь в своё отражение в ручьях и лужицах, она и сама не раз отмечала, что не отличается крепким телосложением, а значит, нужно брать другим. Скорость и ловкость, повторила про себя Мглистая. О том же, что утром и днём она была сонная и медленная, прямо как та мышь, ни думать, ни тем более говорить не стоило: вряд ли настоящего, не тренировочного противника будут интересовать такие нюансы. В реальной стычке с неё скорее шкуру спустят — и правильно сделают. Поэтому Мглистая только кивнула — молча и внимательно. Наставник был прав, и понимание его правоты не оставляло в её душе места ни вине, ни стыду. Наваждение, охватившее её было после поединка, давно схлынуло. Вернулась твёрдость и уверенность в себе, стремление становиться лучше, сильнее — настоящей воительницей. Это из-за него? — промелькнуло в голове у Мглистой, и она бросила внимательный взгляд на наставника. — Или потому что... потому что... Рассуждать было некогда, и мысль не шла.
— Уворачивайся. Так быстро, как сможешь.
Мглистая тотчас напружинила лапы — и не зря: выпад последовал сразу после этих слов, без паузы.
Сквозь серьёзность и обязательность на неё нахлынула волна восхищения. То, как Коростель в мгновение ока переходил от разговора — к бою, от слов к действиям, то, каким спокойным он оставался при этом — противнику ни за что не заподозрить, что за бесстрастным словом следует мощный удар, — это было неподражаемо. Мглистой доводилось видеть и тренировочные схватки оруженосцев — но их, пожалуй, не стоит брать в расчёт, — и стиль других воителей, наставляющих её соседей по палатке, но в своём хладнокровии Коростель был — или, по крайней мере, казался серой — недосягаемым. И всё же именно этому ей особенно хотелось научиться — возможно, даже больше, чем атакам и уклонению.
Своевременная подготовка оказала ей хорошую службу: пригнувшись, Мглистая скользнула в сторону, оставив под лапой наставника лишь воздух. А он не сдерживается, подумала серая, быстрым взглядом пройдясь по мускулам наставника и задержавшись на побелевших подушечках, где предусмотрительно прятались когти. И это хорошо.
Чего Мглистая не потерпела бы — так это поблажек. Не для того она родилась сумрачной кошкой, чтобы наставник её баловал. Коростель, к счастью, был не из тех, кто жалеет и нянчится, — и потому серая смотрела ему вслед с благодарностью, а в глаза — всегда серьёзно, предполагая, что излишних проявлений чувств не потерпит уже её наставник.
— Вот так? — спросила кошка, выпрямившись после рывка.

Стоило только возликовать от удовлетворённого хмыканья наставника, отвлечься лишь на мгновение — и следующая атака Коростеля тотчас достигла цели. Мглистая даже задохнулась от неожиданности, боли и возмущения, обескураженно попятилась, замотала закружившейся головой и, потеряв равновесие, осела на задние лапы. Точно котёнок, что только учится ходить и влетает в выросшую неизвестно откуда стену палатки. Собраться. Срочно собраться. Серая глубоко вздохнула один раз, другой и, лишь снова сфокусировав взгляд на наставнике, поняла, что Коростель что-то ей говорит.
— В бою никто не будет одобрять твои приёмы.
Но мы же... не в бою... Мглистая с удивлением обнаружила закравшуюся обиду. Хотелось сказать что-то резкое, но в то же время — Коростель не сделал ничего такого, о чём бы он не предупреждал. Так быстро, как сможешь, — всплыло в голове. То есть... вот настолько быстро... Нет, всё же этот ход был обидным, и Мглистой требовалось время, чтобы справиться с этой обидой. Наставник — не сосед по палатке, на него не зарычишь и не ударишь в ответ, и это кошка хорошо понимала.
— Мне десять, — сухо бросила она, отвернувшись, почти что в сторону.
Вряд ли Коростель сочтёт нужным обратить внимание на то, что она расстроена, — не в его правилах. В конце концов, то, что ей хочется свернуться клубком в самом дальнем углу палатки оруженосцев — её дело, и никого больше оно не должно волновать. Особенно настоящего врага, которого Коростель так успешно изображает. И всё же... всё же...
Короткий всхлип всё-таки вырвался из груди Мглистой, прежде чем она успела его подавить. Ещё не хватало. Поднявшись на лапы, кошка сильно втянула воздух и сделала вид, будто ничего не произошло. Впереди ещё поединок со Светолапом и рассыпаться сейчас — неразумно.
Обернувшись к наставнику, серая увидела его лежащим на болотистой земле. Всё, сдался, обречённо и зло подумала Мглистая. Действительно, что толку дальше меня учить. Лапы сжались на мгновение... и разжались.
Подойдя к Коростелю, Мглистая опустила голову так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и спокойно сказала:
— Я поняла, как уворачиваться. А как мне атаковать? С моим... — она на мгновение замялась. — Телосложением. Лобовые атаки — явно не моя сильная сторона. Как ты это делаешь?
Стоило постараться, чтобы не вложить в эту речь мешающих эмоций, но Мглистая справилась. Вряд ли наставник оценит. Рядом с ним почему-то хорошо получалось быть отстранённой, и со стороны могло показаться, что Мглистая сейчас и Мглистая в палатке оруженосцев накануне — две абсолютно разные кошки. Интересно, почему так. Но об этом стоило подумать потом.

Ну вот, не ошиблась: всхлип остался без ответа, а вот вопросы по существу Коростель встретил уже привычным Мглистой мрачным удовлетворением. Серьёзность и слаженность действий как залог хороших отношений с наставником. А где здесь я? — спросила себя серая, загадывая поразмыслить об этом на досуге. Сейчас нужно было полностью сосредоточиться на тренировке. Ещё две луны — и всему, что она прослушала, нужно будет учиться самой. На собственных ранах.
К слову о ранах. Мглистая окинула Коростеля встревоженным взглядом. Хмурый воин вряд ли признается, как чувствует себя на самом деле, так что приходилось держать ухо востро, чтобы улавливать перемены в его состоянии. Вот и сейчас лицо светлогривого на мгновение исказила гримаса боли, но Коростель тотчас согнал её, поднимаясь с земли. Мглистая хотела было запротестовать, но вовремя остановила себя: если кому и говорить Коростелю об осторожности, то уж точно не ей. Вряд ли воителю его возраста будет приятна забота юной ученицы. Уже не котёнок. Ещё не воительница, — вновь нахлынуло на мгновение, но Мглистая, отмахнувшись, сосредоточилась на том, что говорил наставник.
Слушала она серьёзно, время от времени вдумчиво кивая головой. Острые когти. Серая выпустила коготки, оценивающе осмотрела их и попыталась представить, как будет выглядеть замах. В бою со Светолапом когти не выпустишь, значит, надо будет попробовать одной. Скорость и чёткость, — повторила про себя Мглистая. Подсечка сбоку.
Предусмотрительно отойдя в сторону, чтобы не задеть воителя, она попробовала было раз-другой взмахнуть лапами с выпущенными когтями в воздухе, но отчего-то смутилась и вернулась к Коростелю, рассеянно помахивая хвостом. Глупо выглядит, наверное.
— Что тебе труднее всего в бою? На твой взгляд.
Вопрос наставника, казалось бы, ожидаемый, отчего-то вдруг выбил Мглистую из колеи. Ответ на него пришёл мгновенно, но озвучивать его серая не спешила. Ей самой в это не очень-то верилось, но факты не то что намекали — прямо говорили, что так и есть. Потому она и уступила Люпинушке первую атаку — и вышло боком. Мглистая злилась на себя и за проигранный бой, и за ту черту характера, незаметную ей самой, которая только теперь, после вопроса Коростеля показалась на свет.
— Мне трудно... нападать первой, — наконец проронила Мглистая, чуть отвернув голову.
Жалость к сопернику — точно не сильная сторона воительницы, и уж Теневому племени она близка в самую последнюю очередь. Но Мглистой и правда тяжело было переступить через сдерживавшую её моральную преграду. Одно дело — крысы, исконные враги котов (Мглистая искоса бросила взгляд на наставника), но другие коты... Мглистая замотала головой.
— Нет, я никому не позволю нанести урон племени Теней, — твёрдо сказала она. — Об этом и речи быть не может. В любой стычке на границе я... отброшу... все лишние мысли... Но замахнуться на того, с кем спишь в одной палатке... пусть и на тренировке... я стараюсь, правда. И, Коростель, я знаю, что тренировочные бои для того и нужны, чтобы учиться, но... Скажи, как ты это делаешь?
От мысли о недавней оплеухе снова всколыхнулась обида, но Мглистая подавила её, покрепче вжавшись лапами в землю. Сейчас опять скажет, что я как шестилунный котёнок, и будет прав.

Отредактировано Мглистая (21.08.2021 13:39:56)

От сухого, короткого ответа Коростеля Мглистая вздрогнула и нервно затопталась на месте. Конечно, она понимала, что никто в племени Теней не ожидал услышать от неё подобное. Для неё самой эта мысль сейчас стала откровением, и, возможно, стоило промолчать, придумать другой ответ на вопрос наставника — менее порочащий, — но Мглистая чувствовала, что сказать нужно именно это. И дело было даже не в долге перед племенем, хотя для самой себя серая придумала как раз это объяснение. Нет, этот разговор с наставником был необходим именно ей — не будущей Теневой воительнице, не ученице, а просто Мглистой. И когда Коростель заговорил, Мглистая уставилась на него во все глаза, не веря своему счастью: не оттолкнул, не отругал, не сказал ничего обидного. Серая не понимала, почему так, но чувствовала, что ей нужно именно это — спокойная речь Коростеля, его опыт, его поддержка.
Мглистая, впрочем, быстро сосредоточилась на том, что именно говорит наставник, понимая, что его не так интересует её восхищение, как серьёзность и включённость в обучение. То, что он говорил сейчас, представлялось Мглистой не менее важным, чем боевые приёмы, — а может быть, и куда более.
Вот как он это делает. Теперь она поняла, почему в бою — даже в тренировочном, даже с ней — Коростель становился ещё более отстранённым, чем обычно. Интересно, каково это — видеть во мне врага. Каково — в нём.
Мглистая задумчиво оглядела Коростеля. Чтобы увидеть в нём противника, нужно было очень сильно разозлиться, погрузиться в обиду и боль настолько, чтобы настоящий Коростель просто перестал существовать — остался лишь враг, но Мглистая нутром чуяла: не то. Не так надо. Если позволить обидам взять верх, то чувства попросту ослепят её — и погубят. Не так. Мглистая проглотила сухой комок в горле.
— Я же правильно понимаю, — начала она, — что ты не ищешь в себе повода ненавидеть, — серая замялась, — ну, скажем, меня или кого-то ещё из наших? Что в этом нет ничего по отношению к тому, с кем ты дерёшься?
Не думать, видеть противника — просто противника, без личности, — Коростель говорил достаточно красноречиво, но Мглистой всё-таки было важно спросить об этом. Даже если она верно истолковала слова наставника — как увидеть врага в том, от кого ждёшь поддержки, заботы, защиты? Если продолжу так подставляться под его удары, — подумала серая, — рано или поздно научусь.

Отредактировано Мглистая (26.08.2021 18:31:03)

Время шло своим удивительным ходом, и Мглистая обычно не ощущала его, но временами на неё вдруг находило — и тогда серая понимала (по-настоящему, как-то телом, а не головой), сколько минуло лун и как изменился мир с тех пор, как она только выбралась из детской — неуклюжая, большеглазая и уже тогда не в меру задумчивая. Мир раскрывался всё яснее, сверкал неожиданными гранями, и сейчас, глядя в глаза Коростелю, Мглистая видела, как удивлён наставник. И это удивление, и то, как он вдруг заговорил совсем по-другому — куда только подевалась знакомая ей отрывистость? — сказали Мглистой намного больше, чем собственно слова. Слова она слушала, воспринимала, запоминала, складывала вместе этот ворох слов, чтобы потом, когда над землями Теней сгустится ночь, долго лежать в полудрёме и думать о том, как их много и как неуловимо тонко они отличаются друг от друга: соперник, противник, враг. Противник. Не враг — противник. Средство для обучения. Последнее немного резануло ей слух, но это был Коростель, поэтому Мглистая продолжала смотреть на светлогривого, понимающе кивая. Удивительно, как ей удавалось сохранять спокойствие: по-видимому, сказывалась обязательность, с первых лун обучения вошедшая в привычку. Но внутри Мглистой всё пело и радовалось от того, что Коростель
Постой, он что... улыбнулся?
И это не была его типичная одобрительная усмешка, хорошо известная ей по тренировкам и совместным патрулям. Это было что-то... совершенно новое, и Мглистая, на мгновение растерявшись, улыбнулась в ответ. Она попыталась было представить себя наставницей, представить, как будет лупить ученика в схватке, но у неё не вышло, да и не время сейчас было для этого. Коростель улыбнулся всего на секунду, но этой секунды Мглистой хватило, чтобы запомнить, как выглядит улыбка хмурого воина. И это было красиво.
— Хочешь спросить что-то ещё? — спросил Коростель, и от этого вопроса ей почему-то стало тепло.
Почему ты так редко улыбаешься, вертелось на языке, но Мглистая, сохраняя серьёзный облик, спросила:
— Наверное, только ленивый ещё не поинтересовался, как прошёл бой с крысами, но мне бы пригодилось это знание, как ты считаешь? Что лучше делать и чего не делать, когда сталкиваешься с ними? И, Коростель... как твои раны?
Возможно, однажды, она соберётся с духом и скажет наставнику, как украшает его улыбка. В конце концов, одну сокровенную мысль она ему уже выдала — и страшного — вопреки ожиданиям — не случилось.

— Мне повезло меньше остальных, — в ответ на вопрос о крысах сообщил воитель, поведя больным плечом. — Их было много, я недооценил опасность - и получилось вот так. А раны побаливают, но пройдут быстро. Ива знает, как поставить на лапы любого.
Кот хотел добавить что-то еще, но не в его планах было жаловаться на боль и усталость. Да и зашумело в подлеске со стороны лагеря, что явно говорило о прибытии блудного Светолапа. Они уже заждались. На расслабленной морде воителя появилось недовольное выражение, с которым он и встретил ученика.
— Если бы ты задержался еще на несколько минут, то дожидаться мы бы не стали, — сухо сообщил Коростель и подвинулся в сторону, давая светлому место рядом с Мглистой. — Я вижу, что ты здесь. Не трать время на болтовню. Сейчас проводим тренировочный бой. Сами решайте, кто атакует первым. Мглистая, ты знаешь, что я хочу увидеть.
Кивнув ученице, он занял наблюдательный пост в паре хвостов от вытоптанного островка сухой земли и вперился взглядом в фигуры учеников, ожидая их следующих действий. Ему было интересно, как решит действовать ученица после проведенного разговора. Попробует ли напасть первой, отрешаясь от эмоций, или бойкий и чрезмерно болтливый Светолап успеет вперед нее? Тренировка обещала быть полезной и интересной.

Взор блуждал по прохладным фигурам с внимательностью, скрытой за беззаботным дурашливым видом, за привычной усмешкой и озорливым прищуром, но пытливо и жадно, словно бы пытаясь что-то найти, понять, получить.
— Если бы ты задержался еще на несколько минут, то дожидаться мы бы не стали, — хмуро чеканит Коростель, и незаметно для невнимательного взгляда губы палевого на миг вздрагивают. От неосторожной фразы его спасает Мглистая, на которую ученик сразу же переключает свое внимание.
— И тебе неинтересно, где я пропадал? — шутливо, но в то же время с легким напором спрашивает Светолап, вглядываясь в янтарные глаза и ведя хвостом по воздуху.
Кажется, никого здесь не интересовало ничего, кроме тренировки.
— Нападай, — кажется, холодно и строго.
Палевый откинул взор в сторону, проследив за тем, как полосатая кошка бросает взгляд на своего наставника. Рваный выдох срывается с губ.
Никакого предупреждения.
Обманный выпад вперед, рывок в сторону и сразу — в бок Мглистой. Он врезается в нее в качестве предостережения, но после сбивает с лап ловкой подсечкой и впивается в загривок клыками с каким-то глухим отчаянием, блестнувшем во взгляде, пусть вслед за тем кот и отдернул себя, отскакивая в сторону.
Кажется, он хотел дать Мглистой возможность отыграться, совершая действие абсолютно неосторожное и непредусмотрительное, — по крайней мере, если бы его спросили, он бы ответил только так, пусть и, наверное, не перед своей подругой: Светолап делает рывок вперед, занося лапы для удара по голове, едва ли не позволяя ученице атаковать его в незащищенные шею и живот, но серая уходит в сторону, чем открывает палевому дорогу, чтобы приземлиться, а вслед за тем и избежать ее дальнейшего хода.
Снова рывок, мощный толчок в бок, и Мглистая оказывается на земле, а оруженосец с шумом выдыхает, прижимая уши к голове.
Лишь когда ученица поднялась на лапы, палевый вскинул на нее взгляд. И замешкался, замечая, что та была огорчена своим поражением.
"Эй, я не хотел..." — теперь она уйдет, да?
Слова застряли в горле, но Светолап на мгновение даже смог улыбнуться подруге, пусть и всего на мгновение.
— Хорошая битва, Светолап, — слишком холодно, и даже не взглянула в его сторону, вся поглощённая полосатым наставником, что дало палевому возможность незаметно поджать губы и прижать к себе нервно дернувшийся хвост.
— Конечно, хорошая, — кинул он в ответ невзначай и привычно усмехнулся, отведя взгляд в сторону.

Молчаливый кивок наставника — Коростель поймал и понял её взгляд — придавал Мглистой сил. Сердце стучало с каждым ударом всё радостнее, разгоняя обиду, наполняя её теплом, и ученица чуть пригнула голову в знак благодарности. Затем посмотрела на Светолапа — и легко нашла в себе силы на ответную улыбку оруженосцу, искреннюю, обезоруживающую. Всё было в порядке. Никто не собирался выгонять её из племени за поражение в тренировочном поединке, и в глазах соседа по палатке она, похоже, не выглядит бесполезной слабачкой. Может, пора уже перестать и самой себя грызть?
Коростель взял слово, и Мглистая тотчас вся обратилась в слух, не позволяя мыслям ускользнуть к палевому оруженосцу. Он, кажется, растерялся, увидев, что она расстроена. Но сейчас было не время говорить об этом. Чуть позже.
— Мглистая, ты билась хорошо.
Кошка снова кивнула наставнику со сдержанной благодарностью. Хорошо, если так. Коростелю незачем говорить ей неправду: он не из тех, кто будет деланно хвалить за промахи, и за это Мглистая очень ценила своего наставника. Любая, самая крохотная похвала становилась ценной от того, что Коростель всегда говорил именно так, как считает. Не смягчая и не поливая грязью. И это было залогом безоговорочного доверия Мглистой своему наставнику. Если бы можно было сделать так, чтобы ты был рядом всегда... Она задумчиво оглядела светлогривого воина. Растянуть эти две луны на всю жизнь... навечно... По спине пробежали мурашки, и Мглистая встряхнулась.
— ...стоит один раз отвлечься, и ты вызываешь лавину ошибок.
Неужели он заметил, что она снова отвлеклась?.. Нет, Коростель говорил об их поединке, и Мглистая тихо выдохнула. И что только лезет ей в голову? Так ведь не бывает. Ты становишься воительницей, у твоего наставника появляются новые ученики — и вот вы уже снова только знакомые лица в толпе соплеменников. Может быть, окажетесь в одном патруле — но как часто, если у каждого из вас свои новые обязанности.
— Нужно чуть больше концентрации и уверенности — и всё получится. Слова светлогривого звучали так, будто он отвечал на её мысли, и на мгновение Мглистая снова ощутила себя шестилунным котёнком, замершим посреди главной поляны под взглядами всего племени, трепещущим в ожидании своей судьбы, и будто воочию увидела идущего к ней Коростеля. Всего лишь на мгновение ей захотелось, чтобы наставник, как тогда, коснулся носом её носа, и Мглистая едва не потянулась вперёд, но вовремя остановила себя и только задержала на Коростеле долгий взгляд.
— Спасибо, — сказала она наконец.
Вопросов у неё не было — если и были, то их предстояло сперва задать себе, да и тренировка затянулась, и Мглистая решительно отбросила желание остаться на болоте ещё немного, никогда не уходить отсюда. Дневная усталость подступала, подкрадывалась, как вечерний туман, и все они нуждались в заслуженном ночном отдыхе.
— Сегодня у меня больше нет вопросов, — кивнула она Коростелю и повернулась к Светолапу.
Палевый оруженосец всегда вызывал у неё улыбку — за исключением разве что тех моментов, когда в глаза Мглистой бросались свежие раны. Вот и сейчас от обиды не осталось и следа.
— Здорово кусаешься, — сказала она, смешливо прищурившись. — Ну, так и где же ты пропадал?
Конечно, она не забыла, что он воскликнул перед боем. Просто тогда Мглистая была слишком сосредоточена на поединке, и сбивать этот настрой ей не хотелось.