— Вот уж о ком, а о собаках точно не стоит жалеть, - да, рыженькая даже обернулась, не поверив собственным ушам и распознав в суховатом голосе самца... улыбку?
Серьезно?
- Ну почему же... может нам повезет найти их в следующий ра... - и она запнулась, слегка выгнув от удивления спинку и потрясенно ощущая запах Суховея - степной, чуть древесный, травный - у самого своего носа.
Да ты же трешься об меня щекой!
- А эт... - запнулась в очередной раз Воробейница, округляя глаза в две маленькие луны. Суховей - напомним - едва не проклинал её на посвящении, а тут щеками жмется да под звезды выманивает!
Видел бы тебя отец!
Видел бы меня Звездопад...
— Спасибо за патруль. Ты это, обращайся, если что. Если кто-то обидит там, угрожать начнет. Натравлю собак, напугаю загноившейся лапой, — добивая рыженькую воительницу окончательно, предложил свои услуги защитника Суховей, заставляя Воробейницу моргнуть разок, затем другой, а затем уже наконец взять себя в красивые тонкие лапы и приподнять подбородок в чуть горделивом движении. Пусть не думает, что может вот так запросто распускать... щеки.
- Я и сама за себя постою, большая девочка, - беззлобно, но настырно мяукнула Воробейница, ну вся в своем характере. Впрочем...
- Ты лучше все-таки лапу побереги, - скупо добавила она, поджимая губы. Лагерь встретил их тихим и сонливым, и что-то внутри рыженькой отпустило, когда она осознала, что их вдвоем никто не заметил.
Любопытно даже, почему Воробейницу так это волновало.
По кочану, дура.
- Что же, спать? - вежливо подавив зевок, она чуть улыбнулась, вопросительно изгибая кончик хвоста и тут же ощущая накатившее обомление: он ведь не подумал, что кошечка его пригласила разделить с ней подстилку, верно? В понимании Воробейницы они еще даже близко не подошли к положению сна бок-о-бок, как рыжая допускала, к примеру, Медовника или в очень уж хорошие дни Кукурузника.
- Полуночник тебя, поди, потерял, - нервно хохотнула Воробейницв, намекая, что в палатке целителя ему са-а-амое место.