Знаете то самое ощущение, когда после головокружительной, волшебной встречи вас с головой выбрасывает в реальность?
А в недавней реальности Ручей не было ничего хорошего.
Кто мог подумать, что её первая, единственная на тот момент влюбленность закончится так несправедливо и трагично. Несправедливо-трагично. Жестоко и скоропостижно.
Заглядывая в палатку воителей на ватных от усталости лапах, серенькая пробралась к своему гнездышку, переступая через спины спящих соплеменников и... через пустующее гнездо Бурана. Запах бывшего наставника, родной почти настолько же, насколько запах матери может быть родным котёнку, ударил в нос, и шерстка молоденькой воительницы пошла дыбом от мурашек пережитого совсем недавно.
Ручей улыбнулась, вспоминая, как он касался ее щекой.
А после улыбка уже привычно скатилась в унылую гримасу: чувство вины отчего-то терзало синеглазку настолько, что она сама себя неустанно закапывала все глубже. Их с Львинозвездом невысказанная... погодите-ка, а были ли вообще "они"? Была ли она так же дорога сердцу предводителя, как успел он, златогривый лидер, обосноваться в юном сердце речной кошки?
Есть ли хоть капля, хоть толика возможности найти в себе силы оставить всё в прошлом и признать, что она имеет полное право жить дальше?
И более того: после сближения с Бураном это желание только усиливалось, обретало четкие очертания и крепло.
Не покружив на гнездышке в привычном ритуале, Ручей свернулась неуютным клубочком, опуская тяжелый взгляд на лапы. Потеревшись щекой о шершавый камыш, из которого была сделана подстилка, воительница погрузилась в поверхностный, беспокойный сон.
Как, впрочем, последние несколько лун.

Ручей не спала - по крайней мере, сперва она была уверена, что не спала. Мутная картинка за прикрытыми веками начала принимать очертания, причудливые и желанные, как само тепло. Жмурясь от невесть откуда появившегося солнечного света, молоденькая воительница приподнялась, изумленно глянув под лапы: вместо пожухлой подстилки из прошлогоднего камыша под кошкой простиралась трава, такая свежая и зеленая, что хотелось окунуться в нее с головой и покататься спинкой, приветствуя Юные Листья любым способом. Журчание воды - самый любимый звук любого речного воителя - ласкало уши, и воительница жмурилась, медленно принимая сидячее положение: это ли не настоящее счастье?
Мелькнувший сизый проблеск привлек внимание воительницы, и она навострила уши, примечая шуструю, бойкую, на редкостью грациозную сойку. Сизо-голубое оперение переливалось в ярком солнечном свете, и кошечка, чуть склонив голову бочком, любовалась, сдерживая охотничий инстинкт кратким подергиванием кисточки хвоста: она не была голодна, а потому решила оставить прекрасное создание в покое.
Пока на неё не налетел коршун, и Ручей, изумленно отпрянув чуть назад, растерянно попятилась - и уже, возможно, вмешалась бы, как лапы к земле приковал бархатистый, знакомый голос, который серая не больше чаяла услышать.
Вздрогнув, речная резковато развернулась, но голос лишь оставался голосом. Сердце заколотило, и Ручей стало тяжело дышать: вслушиваясь в интонации, всматриваясь, как не сдается прекрасная птица, отбиваясь от бурого хищника.
Разве мог расчитывать голос, что серая перестанет всматриваться в смутные, неясные черты, приковывающие к себе ясным медовым взглядом? Отводя уши назад, дымчатая воительница сделала шаг навстречу, чувствуя, как холодок пробегается по шерсти по мере того, как силуэт прояснялся.
— Снова собирает своё гнёздышко по кусочкам. Веточка к веточке, — слабая, умиленная улыбка самого что ни на есть Львинозвезда. И Ручей уже позабыла про сойку, рвано выдохнув.
Лапы помнили, как она хоронила предводителя.
— Ты такая же сильная, Ручей, — рокотал ей павший лидер Речного племени, и доселе молчавшая синеглазка поджала дрожащие губы, не смея закрывать глаза: а вдруг растворится? А вдруг видение исчезнет?
- Ты сильный. Ты тоже... был сильным. Как так вышло, Львинозвезд? - задавая свой самый насущный вопрос, который терзал её несколько недель после его смерти, отчаянно шептала Ручей.
— Все чудеса, какие только есть на белом свете, творятся этой силой — силой, скрытой внутри тебя.
Сойка залилась пением, и серая, сморгнув пелену, медленно обернулась на защищавшую свое единственное выжившее дитя птицу. Она смогла и выстояла, казалось бы, перед невозможным.
- Я думала, мне не хватит сил, - негромко отозвалась Ручей. Она не знала, как отвести глаз от видения - а теперь не находила в себе сил снова посмотреть на короля прошлого.
- Я поняла, что одна не справлюсь. Я знаю, что... кто мне нужен, чтобы снова быть счастливой, и я... чувствую вину за это. Понимаешь, Львинозвезд?