[indent] Этот патруль, вновь призванный со всей внимательностью осмотреть не так давно сгоревшие и превратившиеся в обугленные угольки прошлого территории племени Ветра и оценить их пригодность к возвращению их истынных детей домой в неумолимо приближающийся сезон Юных Листьев, стал для Голубки подобием глотка свежего, не пропитанного горечью потерь, нагнетанием множеством пугающих и порой даже вводящих в ступор новостей и рыбным запахом воздуха, который, впрочем, довольно быстро выбило из грудины увиденной собственными глазами картины. Юрко выпорхнувшая из-за дальнего высокого, непривычно устрашающего сугроба небольшая птичка, чей шелест широких крыльев после ещё долго будет болезненным эхом отзываться в глубине кошачьего разбитого сердца, лишь на несколько быстротечных и практически незаметных секунд отвлекла небесно-голубые глаза от обеспокоенного изучения каждой крошечной клеточки грязного, смешанного с сажевым пеплом снега, который неравномерными, неправильными комьями был разбросан впереди. Явно превратившиеся в единое, ничем совершенно не отличимое целое с расположившимся неподалёку – или уже начавшимся? – пепелищем, которое однажды подобно этим просторам стало безвозвратной жертвой разбушевашегося и вырвавшегося из своих оков безжалостного огня, степи растеряли весь свой прежний уют и теперь больше напоминали какую-то жуткую, отталкивающую и отторгающую каждого нового гостя изнанку этого безобразного и беспощадно жестокого мира, и наворачивающиеся в уголках, стекающие по темноватым щекам и впитывающиеся в мягкую шерсть крупные солёные слёзы были тому лишь прямым доказательством.

[indent] Аккуратно, в своей привычной, пусть сейчас больше и напоминающей нечто с силой натянутое и криво пришитое к сгорбленному кошачьему силуэту, манере перешагнув поваленное и теперь беспрадонно развалившееся прямо на пути угольно-чёрное деревце и наконец позволив себе остановиться от той неторопливой, чем-то до невозможности замедленной гонки от реальности, Голубка со всей ощутимой тяжестью вьющегося на её грудине ледяного клубка змей выдохнула задержавшийся слишком долго в лёгких воздух и наконец подняла голову, отводя взгляд от созерцания перепачкавшихся лап и тут же стыдливо вжимая треугольные уши в затылок. Буквально раздевающееся, оголяющее всё своё сажевое нутро под напором начинающейся оттепели и всё чаще появляющегося на низком небосводе золотого, уже почти весеннего солнца пепелище сейчас выглядело ещё более плохо и неприятно, чем то бывало обычно, чернявые подтёки тающего влажного снега навязчиво цеплялись к длинной шерсти и намеревались остаться на ней практически навсегда, а неприятные запахи вновь начинали бессовестно пробираться в свежий воздух. Вероятно, кошка бы не смогла задержаться здесь нм секунды дольше и уже со всех лап возвращалась бы к оставленному позади патрулю из своих соплеменников, если бы впереди вдруг не мелькнул рыжий, яркий и такой выделяющийся на фоне всей этой удручающей картины огонек, который буквально заставил девичье сердце колотиться быстрее то ли от ожидания, то ли от страха, а конечности предательски примёрзнуть к холодной земле.