Иногда патрули затягивались. С тех пор, как мрачные времена остались позади, это не было утомительно: пропало это саднящее, нескончаемое ожидание надвигающейся беды. Цаплекрыл чувствовал её долгие луны как тень, свисающую с дымчатого плеча, но теперь, когда он оборачивался, там было не больше, чем раскидистые папоротник. В этом не было ничего… Но это было умиротворяюще. В юности Цаплекрыл ни за что бы не поверил, что ничего может быть таким.

Но иногда патрули правда затягивались: сам того не замечая, Цаплекрыл сворачивал с речных троп и ступал на другие, тоже хорошо знакомые, но чужие. Ничейные, если прикатываться к словам, но воитель таким не занимался: в такие моменты в его голове царила тишина, среди которой всё было довольно легко: плохое и хорошее, своё и чужое. Только прошлое с настоящим иногда путались в его мыслях, и тогда Цаплекрыл приходил в какое-нибудь такое место, словно боялся оскорбить ими речные берега. Но и вправду - они этого не заслуживали. Совестно было вспоминать о чём-то горестном в такие светлые времена, и Цаплекрыл уносил свою задумчивую морду куда-нибудь подальше от глаз соплеменников. Хотелось верить, что она была совершенно не к месту сегодня в Речном племени, а чтобы сгладить терзания совести, Цаплекрыл всегда приносил в лагерь пару-другую рыбёшек и новости из почти приграничного патруля.

Очертания этих священных деревьев напоминали коту о многому: о своих первых вылазках на Совет под боком Ручей Звёзд, о том, как они с братьями гадали, кому из них предначертано восседать на одной из ветвей. Иронично: пути Предков оказались настолько неисповедимы, что каждый из них сейчас так же далёк от этих ветвей, как и друг от друга. Иногда ему было любопытно, как сложилась судьба тех, кто покинул племя, но его любопытство никогда после не встречало их следов снова. Это случилось единожды и очень давно. И, верно, в те дни казалось, что усердием и праведностью удастся пережить и те неурядицы. Хотелось думать, что в юности не он один был настолько несведущ.

Появление теней здесь он не застал, да и не очень жалел об этом. Сейчас это были обычные ветви, раскиданные под смерзающимся небом на тихом острове. И сложно представить, что в такой тишине когда-то не так и давно происходили такие странные вещи. Даже когда эта тишина была нарушена ещё одним гостем, Цаплекрыл не дёрнулся - святость этого места могло подставить под сомнение только Темнолесье, а никак не племенной кот, со стороны которого доносился запах Грозовых хвой и белок. - Так себе место для охоты, не находишь? Цаплекрыл двинул ухом в ожидании ответа. Он ещё не видел своего собеседника, но не ожидал увидеть незнакомую фигуру.

Спустя пару мгновений Цаплекрыл заметил гостя: возле дубов к нему присоединился молодой грозовой глашатай. Черношкурый хорошо помнил кота и с Советов, и с патрулей, но ещё не застал его в новой должности, да и не очень торопился без надобности - это мало касалось Речное племя, по крайней мере, пока. Грозовое племя не всегда славилось миролюбивыми предводителями, хоть Цаплекрыл и застал только самый маленький кусочек тех времён.

- Хороший охотник не тратит силы на поиски, а ловит. Черношкурый хмыкнул - рыба водится в воде. От этой истории до грядущих морозов их племя было избавлено, но не было лучше причины не комментировать, что каждого из них привело на священный остров. Каждый, кто хоть раз сворачивал с сумрачного патруля знал, что гордиться этим особо нечего, тем более, не настолько, чтобы делиться с едва знакомым соседом.

- Поздравляю с назначением, - добавил кот после небольшой тишины, неохотно вспоминая, что в этих учтивостях теперь крылась их ежедневная жизнь. За течение своей жизни воитель уже заметил, в каком изменчивом мире они жили: менялись вокруг не только сезоны и предводители, но звёзды на небе, а, казалось бы... Неизменными столпами оставались только воинский закон, сама суть этих котов и извечная нелюбовь по обе стороны от нагретых камней. Но и эти времена менялись тоже - привыкать к их нейтралитету, казалось, сложнее всего, но это сложилось как-то само собой, пока все племена были слишком заняты другим. А теперь - посмотрите, само очарование. Цаплекрыл протяжно вздохнул. Где-то на подкорке запах еловых лесов всё ещё был против шерсти, но последнее, что хочется сообщать Метеору, так это то, что его верный воитель не только свернул с тропы привычного патруля, но по пути ещё и повздорил с грозовым глашатаем на священном острове. Черношкурый медленно и не слишком охотно перевёл взгляд с тех самых дубов на Гадюку: - но для Совета вроде ещё рано, нет? У глашатаев, должно быть, не мало важных дел. Как бы там ни было, а кот всё же предпочёл провести эти недолгие мгновения наедине со своими мыслями.

- Как здорово, что ты не Сумрачный, - хмыкнул кот, хоть и сомневался, что голос не выдаст его иронии. Цаплекрыл не был мастаком в искусных речевых оборотов и, пожалуй, изрёк сейчас почти максимум своей доброжелательности к лесным соседям, хоть это и шло до сих пор против шерсти. Но не грех было постараться ради священных дубов и новых времён: этот остров видел многое, а вот мирно болтающие ни о чём речной и грозовой воители уж наверняка давно не попадались в его чертоги. И всё же верно: Гадюка Сумрачным не был и, судя по тому, как вальяжно он расселся невдалеке, действительно не торопился уходить. Цаплекрыл вздохнул. Священный остров. Перемирие между племенами. - И как оно, предаётся? - спросил черношкурый после нескольких мгновений тишины. Обернув уставший взгляд вбок, на грозового, кот ещё смел надеяться, что после кратковременного предания воспоминаниям молодой глашатай изволит двинуться восвояси и оставить Цаплекрыла в тишине, но похоже на то не было.

— Кажется, время идет слишком быстро, когда ты становишься взрослым.

Впрочем, после последних слов грозового, Цаплекрыл отвернулся обратно в сторону дуба и сдавленно усмехнулся. Видали такое? - поинтересовался он у дерева с прищуром, но священный дуб в очередной раз учтиво сохранил молчание. Стоит думать, поэтому и воители считают древние деревья мудрыми - они всегда молчат. Многим стоит у них поучиться. - Говоришь так, будто тебе лун двести. Память не была сильной стороной черношкурого, но вроде он ещё мог припомнить, как полосатый ещё юнцом щеголял хвостом за наставником вдоль лесного побережья, когда речной уже вовсю смаковал новое воинское имя.

- А слухи ходят, что песок начинает сыпаться из хвоста уже после сотни, - хмыкнул кот следом. Было даже весело, когда много лун назад он сам пытался убедить брата, что это с него насыпалась песчаная коса. - Так себе вести для нового глашатая.

Отредактировано Цаплекрыл (04.11.2023 01:59:57)