[indent]Совершенно не сложно стать чужой в племени, особенно когда ты скрываешь маленький секрет. Ты можешь сколько угодно ходить со всеми в патрули, есть из общей кучи и спать в одной палатке, но никто никогда не узнает, не поймёт, что таится в сердце серой ученицы. Не сложно догадаться, что что-то переменилось, и, некогда бойкая кошка, громко заявляющая о себе, стала тенью себя прошлой. Незаметной. Пусть и в походке всегда по-своему сквозит та самая, настоящая Невидимка. В её подрагивающем хвостике, в редком азарте в глазах, в импульсивных движениях, подобным змеиным. И всё же она тише. Спокойнее. Сдержаннее.
[indent]Острый взгляд равнодушно снова и снова оглядывает поляну, в поисках ответа на вопрос «достаточно ли она в безопасности сейчас, чтобы расслабиться и передохнуть от выпотрошенных перестеленных подстилок».
[indent]Достаточно ли Острозуб далеко, чтобы не терзать её возможным тяжёлым взглядом, что упадёт, как только кот заметит, поймёт, что его ученица слоняется по лагерю без дела и смеет дышать чуть менее сосредоточенно, чем дозволено. Может, поэтому Невидимка решает не искушать судьбу и нырнуть в детскую, в которой подстилки явно нуждались в замене. Даже если на самом деле это не так. Даже если вчера их кто-то уже менял.
[indent]Но не успевает ученица погрузиться в палатку, как сталкивается с Тенюшкой, что врезается в грудь с такой силой, что Невидимка ойкает.
[indent]— Что ты творишь? — шипит, жмёт уши к голове, в глазах молнии, загривок вздыблен. Злая, хвост мечется из стороны в сторону, не хватает ещё получить за то, что задела котёнка, который, как оно очевидно и совершенно понятно ей, неприкосновенен. — Смотри куда идёшь! — предупреждает почти с рычанием, готовая чуть ли не заплакать оттого, что не получается перевести дух, и что даже подстилки не удаётся разгрести как нужно – везде что-то мешается. В палатке оруженосцев, например, отвлекали собственные мысли, тут же – эта пёстрая малышка, которую так хочется одновременно и обругать, и обнять. Серая выдыхает. Тенюшка – последняя капля. Подступающие к горлу слёзы – мелочь, по сравнению с бушующей в сердце бурей.

[indent]Невидимка с презрением осматривает рухнувшего под лапы котёнка. Тенюшка выглядит в порядке, пусть и деланно притворяется мёртвой, хотя серая ученица тут же подмечает, что девчушка дышит, и что она совершенно в порядке. Разве что могла удариться головой, но, кажется, едва ли стала бы тогда разыгрывать голубоглазую. Колкий взор вонзился в первый приоткрывшийся глаз, ученица хмурится и хмыкает, намекая, что она всё-всё заметила и просекла, и тут не стоит валяться.
[indent]— В твоём возрасте, — вместо приветствия начинает Невидимка, — я уже говорила достаточно внятно, — пренебрежительно отзывается, слушая, как местами Тенюшка не выговаривает все звуки, словно рот набит пищей. Брови вскидываются вверх. Ученица и не помнит, что она в котячестве путала слова и тем немногим раздражала брата.
[indent]Невидимка отступает назад, словно Тенюшка была грязной протухшей крысой, когда пёстрая дружелюбно тянется коснуться лапок серой. Голубой холодный взор недовольство всматривается в кошечку, гадая, та поднимется или нужно помочь. Не хотелось потом получать от старших, когда Тенюшка пожалуется. А ещё, между прочим, нужно поменять в детской подстилки и убрать весь мусор, который обычно устраивают котята. Невидимка тяжело выдыхает. Устала.
[indent]— Нет, не хочу, — равнодушно пожимает плечами серая, начиная демонстративно скучать. Ученице тяжело считать, что она может общаться с котятами, ведь они вызывают одно лишь раздражение и злобу. Быть может, потому что к ним постоянно слишком много внимания, и песочной кошке сложно не ревновать. — Надеюсь, ты не устроила мусор в детской, — тянет голубоглазая, перешагивая лежащую кошечку. Оборачивается, проверяя, в состоянии ли та встать. — Потому что я выброшу всё, что лежит не на своём месте, — прочеканила ученица твёрдо, шагая в детскую, чтобы скрыться в ней и начать осматривать фронт работ. Невидимка выдыхает – ей стоит сделать всё так, чтобы никто потом не жаловался. Ни котята. Ни взрослые. Как угодить им всем?
[indent]— Я так понимаю, эти перья, кости и всякое я могу выкидывать, верно? — спрашивает нарочито громко, чтобы Тенюшка могла услышать и дать незамедлительный ответ.