Скрыться от чего-то, настолько мощного и вездесущего, как Аспид, было едва ли реально, но ещё сложнее и мучительнее давались попытки бежать от собственной скорби по брату. Жаровнице сразу ляпнули, в первый день его исчезновения - время лечит, и кошка чувствовала, что в этом есть доля правды. Она потихоньку начинала понимать, как это работает: примерно как старые коты перестают чётко помнить события юношества. Воспоминания замутняются, теряется запах... Полосатая поймала себя на том, что стала забывать запах Холмуши. Да и как бы его сейчас звали... Холмушник, Холмолап?

Изредка, когда скорбь приходила, но в какой-то странной, извращённой форме - смиренной, противной ей самой, кошка искала следы лапок Холмуши, его запах на поляне, чтобы напомнить себе нечто, что стало тонуть в пучине детской памяти, чтобы искренне разразиться по брату подлинной, самой первой болью потери. Не находя способа, рыжая шла в палатку - в детскую, где видела его в последний раз. Сейчас котята с королевами суетились на платке, и кошка тихо прокралась к детской, где никак не ожидала увидеть Вересколапика. Попробовав выдавить из себя какой-то сносный вид, кошка встрепенулась так, словно это к ней в палатку зашли не вовремя:

- Ты чего тут, - подала голос кошка, привлекая внимания, - Удрал с поляны? Не особо ты умеешь прятаться, малой... Полосатая чутка скривила морду, видя в упёршимся в стену детской Вересколапике себя саму пару лун назад, только другого цвета.

Жаровница обернулась к выходу из детской, внимательно поведя ушами: шумота даже не думала стихать, и, казалось, все котята были вовлечены в нечто настолько грандиозное и занимательное, что даже не замечали отсутствие Вересколапика. Выгнали ли его с общих баталий, или же малой попросту сам не захотел идти к сверстникам - этого Жаровница не знала, да и даже не хотела гадать, всё ещё кривясь, неохотно признавая очень-очень знакомую картину.

Не слыша и малейшего шебуршания со стороны малого, полосатая даже не думала сверлить его взглядом, и без того чувствуя себя виноватой, что нарушила уединение Вересколапика с подстилкой: зачастую оно (такое уединение) было куда более хрупким и важным, чем вера или что-то из прочей лабуды, общественно признанной самой важной. Впрочем, после ухода из детской Жаровница перестала зарываться в подстилку днями напролёт - такого Аспид просто не могла допустить, так то приходилось ныкаться укромнее, и рыжая стала раз за разом при малейшем свободном времени исследовать уютные и дальние уголки племени Ветра. Пока что таких она себе выбрала немного, да и одно из лучших не так давно осквернил Суховей, но что тут поделать, когда даже нет и желания кому-то объяснять, что это для тебя значит?..

Кошка устало вздохнула. Как бы ни хотелось не мешать Вересколапику, она пришла сюда не просто так. Понурив плечи и бессильно кинув хвост на землю, сметая им, уже большим и пушистым, детские пёрышки-игрушки, Жаровница медленно поплелась в тот угол палатки, где когда-то была их с братом подстилки - в то самое место, где она видела Холмушу в последний раз. Вересколапика кошка не трогала даже взглядом, вернувшись мыслями ко всему тому, что грызло её ещё по пути сюда, и тут же, громко стукнув довольно костлявой недокормленной задниццей, плюхнулась на землю, уместив замученную бессонницей и тяжёлыми, несвойственными столь юному сердцу думами, голову меж передних лап, оставив глаза широко распахнутыми, словно что-то внимательно разглядывая. В этом месте сердце становилось каменно тяжёлым, поглощая в гигантский валун все ближайшие органы, наверное, даже лапы, и, если бы Жаровница попыталась встать, то сейчас точно не смогла бы. И всё-таки брал полосатую какой-то интерес - Вересколапик просто завалился подремать, или его напряжёт нежданная гостья?

Отредактировано Жаровница (11.04.2019 22:18:28)

Вересколапик сильно смущён не оказался, но на его вытянутой, ещё совсем детской морде читалось даже некоторое недоумение - как его нашли?.. Все усилия, с которыми малой зарывался в вереск в своей же палатке, видимо, пошли насмарку, и котёнок стал подбираться к Жаровнице поближе. Фыркнуть кошка тоже не спешила - сама ему помешала. А во всём, ну, во всём том и этом, что с ней происходит, виноват ну никак не он: виноваты взрослые.

- Я это, я, - негромко промямлила кошка, будто бы сама уже давно охотно поверив, что своим видом не напоминает обычную, выспавшуюся и сытую Жровницу.

Забавный зверёк. Полосатая было попыталась усмехнуться, но вышел из неё только сдавленный, скрипучий выдох, ни капли не похожий на смех.

- Никто так не прячется, Вересколапик, - поделилась своим уже набранным опытом в играх кошка, - Так тебя быстро найдут, скрутят в клубочек, чтоб одни ушки торчали, и покатят через всю-всю поляну прямо к Звездопаду показывать, какой котёнок в племени прячется хуже всех. Впрочем, глядя на большие и уже сильно впечатлённые глаза Вересколапика, Жаровница не была уверена, что такие добрые страшилки и правда смогут его не напугать, а вдохновить. Если честно, Жаровница и вовсе не понимала, это просто ли у Вересколапика такие большие глаза или же он уже начал спускать лужу: вероятно, нужно было часто общаться с сородичами, чтобы более-менее ориентироваться в их эмоциях и повадках.

- Но, - поспешила спасти ситуацию рыжая, - Ты похож на храброго котёнка. А только у храбрых хватит духу прятаться в самых укромных местах... Другие котята ещё не знают о них. Если ты пообещаешь меня слушаться, я тебе покажу их. Полосатая застыла, глядя на эти две большие лужицы с непонятными для неё эмоциями, ожидая там какого-то азарта или радости. К сожалению, что она собиралась делать, Жаровница сама ещё слабо понимала, как и то, зачем вообще в своём духе стала разговаривать с игравшим малым, но в её черепушки начала зарождаться очень-очень странная и пугающая мысль, наверное, единственная, способная помочь им обоим.

Полосатая спокойно и даже как-то холодно смотрела на неаккуратные, неловкие движения малого, который с её слов завёлся так, словно Жаровница бы повела его на Совет, ну, или сделала бы что-то действительное классное, а не просто собиралась вытащить на прогулку. На прогулку туда. Жаровница не боялась своих мыслей, и точно знала, что лапы сумеют отнести её в ту самую пещеру, где со свода на них с Вересколапиком будет смотреть Холмуша: он бы тоже поиграл с Вересколапиком, если бы мог.

Пока Вересколапик то ли вылизывал пол, то ли делал ещё не весть что непонятное, Жаровница отвлеклась на свои мысли. Всё верно, Суховей, мой брат живёт только там... Спасибо. На морде кошки появилась лёгкая, ощутимо кривая улыбка: она начинала ловить себя на благодарности ко своему мучителю, ведь без него бы и не имела шансов вот так вот навестить Холмушу.

- Нет, никуда не годится.., - разочарованно протянула полосатая. Неужели никто из нынешних котят не обладает такой же сноровкой и изобретательностью, как Жаровница и её друзья в детстве?.. Или просто Вересколапик из всех остальных был далеко не самый сообразительный? Другие котята тебя не учат?

О да... Будущий лучший воитель племени. Жаровница только учтиво поджала губы: Вересколапик был явно слишком мал и игрив для более конкретных комментарием. Хотя... Постойте-ка. Жаровница только что подумала о ком-то другом прежде, чем разнести в пух и прах?! Большеглазая морда Вересколапика казалась ей неожиданно искренней и беззащитной, и, попадись момент обидеть кого другого, то полосатая бы его не упустила, если бы хотела. Но от какой-то намечавшийся симпатии к этому неуклюжему малому аж самой становилось нервно, так что Жаровница очень быстро придумала версию о скуке и жалости.

- Смотри, Вересколапик, ты пообещал... Знаешь же, что бывает с теми, кто не выполняет данные мне обещания? - полосатая уже поднялась и буквально вгрызлась своими серьёзными глазами в глаза Вересколапика, поднося морду всё ближе и ближе, - Мои личные слуги из Тёмного Леса будут преследовать их всю жизнь, каждый день и каждую ночь. И, когда ты будешь биться в муках, пытаясь уснуть, они будут хохотать тебе над ухом и грызть твой хвост без остановки. Полосатая подмигнула котёнку, надеясь, что тот всё-всё понял. Картина рисовалась, конечно, красивая, только вряд ли действенная: что-то на морде того же Суховея сильных страданий не читалось... Или просто читалось, но мало. Страдания своих обидчиков всегда могло бы быть больше.

- Если нас поймают, то скажи, что я тебя заставила. Но постарайся идти тихо и не отходить не на шаг, пока племя рядом.

Полостая сделала несколько шагов к выходу из палатки, носом кивая на него и ожидая Вересколапика там же. Гомон с поляны всё так не утихал: они наверняка пройдут незамеченным, но лучше бы всем всё равно молчать и идти тихо-смирно. Жаровница же сама как-то даже ожила, и ей правда начинало хотеться увидеть глаза Вересколапика, когда он впервые увидит бесконечные дали полей их племени.

Малой послушно на всё согласился - впрочем, не удивительно. Только время покажет, насколько искренне он всё это воспринял и можно ли ему доверять такие большие тайны. Впрочем, даже если Жаровнице бы пришлось отбывать наказание, она сильно не расстроилась бы - уже растеряла весь этот кураж и нетерпение перед посвящением.

Сама уже кошка делала один за другим уверенные шаги прочь от лагеря, не сомневаясь, что малой последует за ней. Улизнули они и вправду удачно: вероятно, Вересколапика просто решили умышленно потерять, но это только и шло на лапу. Сейчас-то он спрячется так, что и Звездопад не найдёт, хех. Отойдя уже на приличное расстояние и потеряв из виду последние намёки на лагерь, полосатая только единожды обратилась к Вересколапику, после чего ну словно потеряла интерес к нему, увлёкшись то ли видом, то ли идеальным размеренным ритмом лап.

- Не бойся ничего и никого, - неожиданно мягко подбодрила котика полосатая, - Всё вокруг - твой дом. И ты здесь главный. Разве что сокол сожрёт.

Ни луга, ни ветра, ни редкие валуны не могли командовать ни Жаровницей, ни Вересколапиком - никто не мог. Жаровница не шибко рвалась отвечать за своего маленького друга, но про себя знала точно, что, когда палатка не нависает над ней своей тяжёлой сенью, а стены лагеря не сдавливают по бокам, она была как вольная пташка в естественной среде обитания, ну, как рыба в воде, если хотите. Сложно, конечно, объяснить своей наставнице, что дикие сильные ветра, так и хлещущие по морде и заднице не переставая, приносят ей моральный покой. А столько ж усилий и времени было потрачено на его поиски... Оказывалось, всё было куда проще.

Сломя голову полосатая не носилась: она шла широкой, уверенной рысью, не слишком быстрой, чтобы дать Вересколапику время выбрать и свой шаг, какой ему по душе. Пока мрачно ещё слишком не было, но вересковые заросли то тут, то там достигали такой высоты, что Вересколапика можно было заметить только по хаотичным шевелением верхушек растений. На одной из относительных полян полосатая замедлилась, даже немного похвалив себя за то, что ещё не потеряла мальца по пути:

- Ты, кстати, веришь вот в это про звёзды, Предков и всё такое? - неожиданно поинтересовалась кошка, сохранявшее молчание уж больно долго для таких вопросов, - Родители ведь точно рассказывали.

Полосатая перешла на совсем медленный шаг, яростно внюхиваясь во что-то в воздухе и толком не оборачиваясь на Вересколапика. Почти пришли.