Снег мягко падал на морду кота, бережно облепливая её с макушки, словно желая превратить в сугроб. Шапка из снежинок не раздражала уже кота так, как в молодости: Голые Деревья никогда не были ему по вкусу, но с лунами глашатай понял, что уж в разы проще принять как должное то, что ты не в силах изменить. Мудрость, присущая "настоящим взрослым", всё чаще мелькала в его голове, и приходилось принять ещё одно - он уже сам давным-давно такой. С серьёзными скулами, тяжёлым, деловым взглядом и скучными мыслями в голове. Весь пыл, с коим он сопротивлялся этому всему в юности, уже заметно подмело снегом. С этим тоже было ничего не поделать.

Проведя взглядом по заснеженному лагерю, кот теперь отметил, что выглядит он даже как-то чарующее. Среди этого очарования броским пятном в его глазах была куча с дичью, не такая величественная, как в другие сезоны, но ныне для черношкурого это значило лишь то, что ближе к полудню в лес выдвинется ещё больше охотничьих патрулей, чем обычно. Ему и самому не по стати просиживать в лагере, раз Предки даровали ему какие-никакие, но свободные минуты. А пока перед тем же не лёгким взглядом сновали воители, каждый по своим делам, как шныркают муравьи в своём муравейнике. Только их муравейником были без малого все грозовые территории. И за что, думается, ему была положена такая значимая жизнь в этом всём?

Не желая мучить себя лишними мыслями, черношкурый поднял с земли небольшую веточку, очевидно, нарочито принесённую буйным ветров почти в центр поляны, и понёс её в сторону палатки котят. Уж едва ли такое развлечение, как тощая, пустая ветка могло сойти вровень с цветастыми пёрышками или ароматными цветочками, на которых рос он сам, но такое малышам, появившимся на свет совсем недавно, могло перепасть, только если они выклянчают чего у Ореха, да и то вряд ли - потом на свои мазюки не напасётся, если станет выдавать на каждого мелкого по игрушке. А веточка - уже лучше, чем нечего.

К детской кот шёл совершенно неторопливо, степенно наблюдая за тем, как медленно и аккуратно крупные снежинки украшали лагерь, как умели. Ему пришло на память, как в далёкие юные луны он всё пытался прорыть туннели и берлоги в больших сугробах, воображая, что отныне они послужат ему собственным лагерем. Берлоги его держались ровным счётом до оттепелей, но, казалось, планы на подснежное племя улетучились из головы даже быстрее. Как он только мог забыть об этом? Мысли кота тогда уж точно бежали вперёд лап. Это только теперь он неторопливо нёс веточку к детской, а время текло медленно и вязко, как целебный мёд.

Опустив на землю у входа в детскую веточку, кот поднял глаза и тут же наткнулся на Зарянку: будущая воительница словно подловила его, дождавшись нужного момента, и попросила о вопросе. Внимательным взглядом оценив серьёзность намерений юной кошки и её саму от кончиков ушей до лапок, Смерчешкур повёл ухом - не требует ли кто ещё его там? Быть может, в лагере опять какой бедлам, и нужно срочно что-то делать: приливы адреналина, нервозность и терзания, приносимые сложными решениями и ситуациями, казались глашатаю проще, чем общение с настолько юным молодняком. Уж в чём - в котятах он не силён. Больно уж чуждо ему всё это, а, может, все эти маленькие комки с хвостами больно уж походили на погибшего ещё при рождении детёныша подруги. Право, тот был бы сейчас уже побольше, но кот может и путать. Такое неприятное воспоминание хотелось бы скорее потерять во времени и закопать в сугробах более насущных дел, и у Смерчешкура это вполне получалось. Глядя на Зарянку он не пытался представить, выше был бы сейчас сын Бурецапки или шире, но в глубине души знал - хотел бы представить.

А за спиной толком ничего не происходило. Слышалась привычная суета и шебуршание кошачьих лап по свеже выпавшему снежку. Не врать же котёнку, что занят, правда? Взгляд Зарянки был обеспокоенным, но вот что может так волновать котёнка, в чём ей нужно мнение глашатая?

- Расспроси, если хочешь, - коротко ответил ей черношкурый, приподняв уголки губ в лёгкой улыбке. Зарянка же не виновата в том, что он не мастак с котятами общаться. Отчего ей тогда любоваться его кислой мордой?

Дожидаясь ответа от рыжей, кот присел, подмяв под себя ближайший снег. Впрочем, едва ли Смерчешкур думал, что на это уйдёт много времени. О чём там может переживать котёнок? Хочет поди в патруль попроситься или поучить её лапами махать раньше времени. Ну или ещё чего такого. Однако в этих, как и во многих других самых простых вещах глашатай ошибался, но ещё не имел об этом понятия.

— Мы… вчера разговаривали…

Сильное начало.

— Мне сказали, что любить можно как-то иначе. Не родное племя, не семью. А… такая любовь, которая бывает в паре котов…

Глашатай вскинул брови и удивлённо покосился на Зарянку сверху вниз, и всё-таки уши его не обманывали: Зарянка намеревалась расспросить его про любовь. Приоткрыв пасть, кот спешно присел там же, где стоял, ощутив себя по колено в холодной воде. Да и право - лучше бы в воде стоял, и то проще бы было. Из открытой пасти ещё не вырвалось и слова, но что-то настырно вертелось на языке, что-то ощутимо колкое и даже грубое. Да вот не решился кот: больно уж потерянной казалась Зарянка, больно невинной. Жизнь её к таким ответам ещё не готовила, оставалось только спрашивать себя самого, где ж вопросов таких нахваталась...

Сколько же тебе, милая? Две луны же вроде было? Но две луны и оставалось - в таком возрасте рост не умел обманывать. А глаза-то, глазёнки! Большие и испуганные, как два лунных кружка посреди бескрайнего пустого неба. И что мне с тобой делать?

— Расскажи, что за любовь это такая?

Глашатай напряжённо вздохнул. Не без горести он с каждым днём ярче и ярче осознавал, что перепутья лесных троп и воли всяких Предков всё ещё способны его удивлять. Просто сегодня - особенно. И Смерчешкур долго молчал, с высоты своих плеч строго взирая на Зарянку. Пожалуй, даже слишком строго. В глубине души он твёрдо понимал, что нет вины столь юного котёнка в том, что до её ушей долетело больно уж много лишнего, но вот с тем, к кому идти с таким вопросом, Зарянка явно прогадала. Могла бы только если бы сама понять...

Брехня вшивая эта любовь. Повод себя с песком пожрать и не спать ночами. Но этого глашатай не сказал, а только прокряхтел от внезапно насухо пересохшего горла.

- А где ты, позволь узнать, это услышала?

Голос кота к его же удивлению оказался строгим и сиплым. Пожалуй, даже слишком. Настолько ему не в привычку было болтать за жизнь с котятами, что он чересчур терялся. Знает он, что с ними осторожно надо. Только как - не знает. Смерчешкуру казалось, что для этого и были королевы.

- И почему бы тебе не спросить маму и папу? - кот постарался смягчить тон, но всё ещё искренне верил, что соскочить получится, - Они же пара, верно? Тогда точно знают.

Да как бы не так... Представляю глаза Грозоликого, спросил бы я такое. А её родители?.. Кот ещё раз вздохнул. Может, "и её родители"... Смерчешкура вдобавок к ледяной воде по колени накатило и сочувствием к котёнку. Думалось ему, было бы дело её родителям - уже бы сами рассказали. А как скажете объяснять тогда ей, что такое - любовь кота к кошке?

- Ну-у, - глашатай мялся и с трудом силился подбирать слова, - Это такое чувство, которое испытывают двое взрослых, когда им лучше всего проводить время друг с другом, чем с кем-то ещё. Ощутив такую любовь, они становятся парой. Кхм. Хех... Двое, да. Или один. И ешь себя по кусочкам, сегодня - с песком, завтра - с землёй. Суть-то не меняется.