— Уж не знаю, как отец, но мама бы тобой гордилась.
Острогрив зябко поёжился и скривил морду. В отличие от брата, он даже не стремился найти папу ни глазами, ни уж тем более физически. И надеялся, что на их посвящение тот и вовсе не пришёл. Чем меньше этого предателя будет в его с Мятноглазом жизни, тем лучше.
Отец? Он всё ещё думает, что у нас есть отец?
Однако, решив не продолжать противную ему тему, оруженосец предпочёл сосредоточить её на чём-то более приятном им обоим:
— Мама бы гордилась нами, — Острогрив опустил взгляд в землю, прерывая зрительный контакт — но мы даже не знаем, жива ли она.
Кот ещё немного полежал, а затем одним плавным движением перевернулся на спину. Перед его взором по-прежнему любезно расстилал свои владения звёздный путь. Яркие мигающие огоньки взирали на него свысока, делясь своим холодным отблеском. Острогрив почему-то всегда думал, что мама ушла искать лучшую жизнь к двуногим — почему иначе ни отец, ни племя, не хотели ничего о ней рассказывать? — но, быть может, в действительности она давно присоеденилась к Звёздному племени и сейчас находится где-то там над ними, высоко в небе, обернувшись одной из этих блестящих звёзд. От этого предположения, правда, становилось только хуже — если мама жива, то, возможно, в один день Острогрив её вновь повстречает. А что касаемо Звёздного племени... Всем известно, что в любимчиках у них только предводители да целители, им нет дела до таких котов, как он или Мятноглаз. Да и душа мамы (если она всё же там, конечно), едва ли стоит выше душ прошлых предводителей, целителей, глашатаев...  У неё нет такого же права вседозволенности на встречу с собственными сыновьями, как у них - на встречу с кем угодно.
И о чём я только думаю? Занимаю свою голову всякой чепухой. Иногда, конечно, замечательно помечтать о том, что если бы мама до сих пор была с нами, но этого никогда не будет. Вот и нечего об этом думать. Есть множество более приятных тем для размышлений... Например, сколько у меня будет учеников, когда я стану воителем...
— Думаешь, у нас хорошие наставники? — Острогрив потянул лапку к небу, слегка выпустив когти, словно пытался потрогать его — интересно, чему же нас будут обучать на первом занятии.
Вслушавшись в вдумчивый голос брата, Острогрив подождал, пока тот ответит, и продолжил:
— Мне не терпится задать жару на границе, так, чтобы эти Речные коты больше к нам не совались, — он презрительно сморщил носик и выдохнул — и зачем только нам нужно столько лун, чтобы стать настоящими воителями...