ㅤㅤㅤ Если голова — многоквартирное здание, черепушка — комната, мозг — тяжелый и душный воздух, то в файе, квартирках, гостиных — всегда многолюдно. В квартире непрекращающаяся вечеринка и просмотр кино (сегодня показывали воспоминания из детства, завтра — спекулятивный экспериментальный жанр "боязнь будущего", а на следующей неделе планируется документальный фильм "100 причин "почему"", что именно "почему?" будет выбрано путем (логических размышлений) чистой лотереи).
Словом, если голова — многоквартирное здание, а черепушка — комната, которую приходится делить с сотней "добрых", "милости ради, не прогоняйте", "прогонишь — убью", "убью и займу жилплощадь" людей, то голова на редкость подходит жизни бродячей кошки, а бродячая кошка, похоже, еще немного — и сойдет с ума. Поэтому, каждому герою трагедии "Как я убежала из дома, чтобы найти родных, но потеряла себя и их", а также культовых "Оставь свои мечты у мусорного ведра и делай все, чтобы выжить" и "Практическое руководство для кошек: собираем жизнь с нуля, как кусочки лего, и строим разрушенные мосты" - можем лишь посоветовать сделать глубокий вдох, выдох и представить, что каждый человек вашего многоквартироного дома только что совершил самоубийство, и теперь в каждой комнате тишина, и каждое слово наполнено искренностью и счастьем, как у любой домашней кошки.
ㅤㅤㅤ И домашняя кошка представляет, что у неё все хорошо. В голове наступает звенящая тишина. Слышно только, как над кучками мусора (разбитыми в дребезги надеждами, гниющими воспоминаниями о прошлой жизни) вьются мухи и в шкафу (собранных в коробки, заклеенных скотчем мечтах, изорванного в клочки "что если...?", залитого керосином "почему...?") орудуют моли и трупные жуки, поедая всё, что еще не подверглось самоуничтожению. Да, в голове тихо — только шорох писем, просунутых в щель под дверью. Бумажно шелестят голоса двуногих "Азария! Азария, домой!", газетой сворачивается лаяние собак, птичье пение, гул машин; салфетками рвется кошачье мяуканье "Ты-то Азария?", "Ты-то Ведьма?", "Ну да, мяукай громче, игрушка двуногих", "Твои-то территории? Ну да, докажи, я тебя одним когтем порвать могу", которые затем военными повестками скрипят "Дикая!", "Отпусти!", "С ума сошла!".
ㅤㅤㅤ Да, да, в голове тихо — достаточно закрыть дверь. Бумажный мусор останется снаружи, его размоет дождем и смоет в канализацию — там ему и место; а Ведьма останется в каменной крепости, будет наблюдать изнутри; тишину не нарушит ни шорох шагов, ни шепот чьего-то голоса, ни грохот и вой собственных мыслей. На улице дождь, закрыта дверь, "Не входить", "не трогай — убьет", "во дворе злая собака" — и собака, прикрыв глаза, спрятав под губами аркаду зубов, прячется в своей конуре. И в конуре так тихо...
ㅤㅤㅤ Да, собака спит, и в тишине пустующей головы ей показывают фотоальбом: бурый, белый, пятнистый — трое котят, вересковый мед на губах и лапы, изрезанные чертополохом; пятнистый — глупое, несуразное, пыль на зубах, сломанный нос, петлей вокруг шеи — белый и бурый призраки; пятнистый — разделанное мясо на рынке, выбитый глаз, вырванный коготь, обклеенное борщевиком тело; пятнистый — в формалине, зеленая банка, заросшая плесенью и пылью, закрыты глаза, открыта пасть, из пасти крик, пузырьками плавает в растворе, раствор разливается на пол, на полу стоят лапы и ходят кругами, пузырьками кричат "А что, если", зеленым раствором мелькают их лица, искаженные лица, белый и бурый, "Не трогай — убьет", — убила.
ㅤㅤㅤГолова беспомощно соскальзывает с подушки и с силой, как молоток, бьется по деревянному полу, разбивая белую плитку; разбилась собака — проснулась кошка. Полосатик и Зефирка погибли тут же, вместе с воспоминанием о кровавой Весне. "Азария, завтрак!", "Азария, гулять?", "Азария, возвращайся вскоре", — Азария — Ведьма — Весна — роса на трове, на усах и шерсти, пятнистой осенью стелется дорога вперед, рыжими пятнами — свет, черными — дрожащая тень. Восемь домов: первый — проклятый, второй — безымянный, третий, четвертый, пятый — на вечной стройке, шестой, седьмой — злая кошка, восьмой — седой пес, автостоянка — 15 машин и стопка летящих птиц.
ㅤㅤㅤ Закончен патруль, день близится к полудню. Кошка забирается на старую яблоню, растущую у четвертого дома. Длинные ветви-руки свешиваются на дорогу, норовя ухватить за волосы каждого прохожего: подхватить, запутать в паутине и оставить на съедение Ведьме. Зеленые листья шуршат бумагой, ветер гуляет в кроне, как море вокруг камней, а Ведьма сидит морским чудовищем в его глубине. Желтые глаза медленно оглядывают улицу (морской бриз гладит её шерсть, соль цепляется за усы); щурится (летят чайки над головой, блестит морская гладь в полуденном солнце); закрывает глаза, чутко прислушиваясь: в голове тишина, на улице гомон, шорох, топот — собачье лаяние — голос мальчишек — тайфун на горизонте — мчатся облака — зеленые листья —пятнистая шерсть — мягкие кошачьи шаги.
ㅤㅤㅤ Мягкие кошачьи шаги — морское чудовище поднимается из недр марианской впадины. Мягкие кошачьи шаги — Ведьма замирает на ветке, принюхиваясь. Мягкие кошачьи шаги — в мыслях змеиное шипение: "Агнес", под шерсть разгорается: "Опять эта кошка!", блестит на когтях: "Я предупреждала". Мягкие кошачьи шаги — Агнес медленно движения по улице. И вот — оказывается точно под Ведьмой, в тени нависшей яблони; под взором пикирующего коршуна.
ㅤㅤㅤ Ведьма спрыгивает с ветки с громким воем, приземляясь нарушительнице на спину и валя её на землю. И тут же, стоило её лапам коснуться асфальта — отпрыгивает в сторону, замирая в метре от Агнес. 
ㅤㅤㅤ — С первого раза не понимаем? — выплюнула она, вытягивая шею и наклоняя корпус к земле, показывая, что готова напасть повторно в любой момент.
ㅤㅤㅤ — Это моя земля, — пронизывающий взгляд оббегает пухлую, всю какую-то болезненно шарообразную фигурку Агнес на тоненьких лапках — разворачивайся и обходи соседней улицей. Чтобы лапы здесь твоей не было.