Разрыв, пересекаемся с Омутом и Смольником
В последние дни река обмелела, а обладатели длинной шерсти вынуждены были прятаться по углам и искать спасительной прохлады в тени или у водоемов, и даже те, кто не питали любви к тому, чтобы сидеть без дела, вынуждены были слушаться этих негласных и столь резко установленных правил, если не желали загреметь в палатку целителей с перегревом, как сделал то Росомаха в один из первых дней после начала жары.
Теперь он был осторожнее.
По крайней мере, немного.
Староречье не отличалось чем-то особенным от земель Речного племени, и серый воитель очень скоро убедился, что здесь можно найти мало что интересного, не считая некоторых знакомств, обрывков воспоминаний и, может, каких-то совсем уж мелких и малозначительных деталей. Но углубляться в иные нейтральные земли он не решался из-за отсутствия всякой защиты от палящих лучей, а родные уже обходил настолько, что еще пару дней не пожелал бы перепроверять все.
Ему, кажется, было слишком тесно в племенных границах, отчего так настойчиво из раза в раз пересекал их. Или же он желал проверить лимит: насколько далеко он сможет зайти?
В любом случае, здесь он не мог удовлетворить ни одно из своих желаний в полной мере, но решил довольствоваться тем, что есть, неспешно бредя по высохшей части русла реки и осматривая то, что было под его лапами, порой смешливо фыркая, замечая мальков или рыбу, которых жара застала врасплох. Как и его.
Голоса заставляют его отвлечься, насторожиться на миг, вскинуть взгляд.
— Удивлен видеть воителей племени Ветра здесь, — с легким прищуром и хорошо скрытым любопытством звучит голос исполина, когда его взор наталкивается на фигуры Омута и Смольника. Прыжок, и он оказывается на одном уровне с ними.

[indent]От кота не укрывается раздражение, то и дело проскальзывающее в действиях соплеменника, что лишний раз убеждает его в верности занятой, несколько отстраненной, позиции. Добравшись до берега, оба кота первым делом утоляют жажду - даже теплая вода приятно смачивает горло, которое в последние дни как будто постоянно остается пересохшим. Из-за изгиба реки появляется фигура, крутит головой по сторонам, и, очевидно, приняв решение, направляется в их сторону. Ветряк присмотрелся к своему окружению повнимательнее, прислушался - но был слышен лишь негромкий плеск воды у берега да шелест зелени. Их гость, по-видимому, компании с собой не привел.
[indent]Смольник со сдержанным удивлением смотрит на вчерашнего речного оруженосца - мимо его ушей не ускользает явно выделенное чужим басовитым голосом ”здесь”.
[indent]И что, спрашивается, с этим “здесь” не так? От лагеря племени Ветра до староречья было не то, чтобы лапой подать, но все равно достаточно близко по меркам степных жителей. Не зря же Звездопад когда-то пытался занять эти земли.
Что он, станет выбалтывать малознакомому коту из другого племени про их сложности с питьевой водой? Ну право слово.
[indent]- У вас река чуть ли не в лагере течёт, что же ты делаешь тут, Росомаха? - задает вполне уместный вопрос Омут. Племенные обычно старались не ходить за пределы своих земель без особой нужды, да еще и в одиночку. Слишком легко найти проблемы, из которых потом придется выпутываться, полагаясь только на себя. Одиночки с бродягами, опять же, в последнее время активизировались.
[indent]Смольник упрямо молчал, уступая право ведения диалога соплеменнику, у которого желания поговорить явно было больше, чем у него. Только увернулся от летящих во все стороны (в его в том числе) брызг, продолжая деловито смачивать мох. И пусть весь мир подождет. Серый кот не выглядел угрозой, поэтому воитель преспокойно продолжал заниматься своими делами. Если у Омута не особо вышло развести его на диалог - то у Росомахи не выйдет и подавно. Слишком много незапланированных встреч выпало на долю ветряка за последнее время. 
[indent]- Приветствую, - как-бы невзначай напоминает он собравшимся о правилах хорошего тона. Даже пересекаясь на границах, воители, как правило, сперва обмениваются любезностями, а не кидаются забрасывать друг друга заведомо провокационными вопросами. А в идеале так и вовсе без них обходятся. Но где идеал, а где они.
[indent]- Мы здесь по делу, - успевает лаконично вставить Смольник в перерыве между тяганием мха из воды и обратно.

откуда-то с земель ветра →

[indent] Задержавшись немного на холме и пробежавшись взглядом по зеленой долине, чтобы оценить обстановку, Гром потрусил вниз к реке. Его округлые бока и щеки, которые прилично округлились к началу Сезона Зеленых Листьев, заметно приуменьшились и забрали с собой какую-то частичку громова очарования. Теперь здоровяк был похож на не самую счастливую и широкую скалу, какой до этого был.
[indent] Он уже давно ни на что не надеялся и был готов к тому, что сегодня опять придется вернуться в лагерь ни с чем, как и в остальные дни, но попытать счастья все же обязан был. Хотя бы жалкая мышь, которой он сможет накормить своих котят, а большего и не надо было. Конечно разумнее было бы отправиться сюда ночью, когда жары стоять не будет, и эта мысль была куда разумнее.
[indent] Гром остановился рядом с длинными рогозами, палками торчащими из-под земли, и принюхался. Если не повезет кого-то учуять, то вернется сюда позже уже в ночи, дичь тоже не глупая и в зной вылезать наружу не захочет. Но вместо дичи он учуял кое-что другое. Точнее кое-кого. Какой знакомый запах... Показалось? Нет, не показалось. Глаза здоровяка расширились, как у совы. - Капель? - неверующе пробасил воин и осторожно последовал вдоль зарослей. - Это... это правда ты? - сердце заколотилось в грудной клетке птицей. Медовый взгляд скакал от одного камыша к другому в попытках выцепить пеструю фигуру, которую он так давно не видел и считал погибшей.

Затаившаяся в кустах черепаховая кошка все еще надеялась на чудо в глубине своей разбитой души. Гром мог решить, что ему показалось, или еще что-нибудь. Она же могла подождать когда кот уйдет. Вариантов развития дальнейших событий в голове её было масса, но все они были перечеркнуты одним единственным именем, произнесенным с неверием и надеждой:
Капель? - вздрогнув от звука собственного имени, которым в городе не называлась с тех пор, как сбежала из дома хороших Двуногих, пестрая одиночка медленно выпрямилась, понимая что не сможет сидеть тихо, пока бывший наставник её зовет. Как бы самой Капель не хотелось ожесточиться после пережитого наяву кошмара, полностью отречься от себя прежней она не смогла. Трехцветка выбралась из зарослей камыша и рогоза, остановившись от серого исполина на расстоянии лисьего хвоста. Чуть отвела назад треугольные уши, всмотревшись в похудевшую, но здоровую физиономию воителя племени Ветра. Тихонько выдохнула, следуюшим вдохом наполнив легкие знакомым запахом вересковых пустошей, выженных солнцем, и сделала осторожный шаг навстречу коту, что всегда был ей больше, чем наставник.
- Давно не виделись, Гром, - прошелестела, грустно улыбнувшись. - Неплохо выглядишь, - и это было правдой. Заметно схуднувшие, но все равно упитанные бока и мускулистое тело серого, делали кота визуально просто огромной широкой скалой в сравнении с ней, кошкой, под чьей пёстрой шкурой до сих пор проглядывали ребра. Набрать прежнюю массу после своего длительного заточения в темноте ловушки Эль ещё не успела.
- Надеюсь, в племени все хорошо?
- Мое исчезновение хлопот не прибавило? - хотелось малодушно спросить его об этом, но бывшая воительница успела прикусить язык. Наверняка в Ветре Капель считали давно погибшей, все-таки со дня её поимки прошла не одна луна.
- Извини, мне не хватило смелости вернуться... - предвосхищая закономерный вопрос, одиночка посмотрела на бывшего наставника потускневшими золотыми глазами.
- Я не смогу быть прежней после всего, - оборвав себя, она нервно повела плечом, не решаясь приблизиться, все сильнее прижимая уши к затылку, словно провинившееся дитя.

Пауза затягивалась.

Похоже, все трое котов единодушно решили промолчать. Смольнику даже показалось, что если затаить дыхание и прислушаться, то в наступившей тишине ему удастся услышать стрекот сверчков.

Бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как работают другие. Этим, получается, занимался Росомаха? Если и так, им несколько не хватало… огонька.

Речного воителя ветряк, в полной солидарности с Омутом, мысленно обозначил как странного - чего пришел-то? Посидеть, поглазеть? Правильно говорят, чужая душа - потемки. Черношкурый про себя даже начал завидовать соседям: их молодняк мог позволить себе вот так впустую тратить время, пока жителям степи приходилось изо всех сил стараться, чтобы обеспечить племя всем необходимым. Получалось, правда, не очень.

Омут обернулся к нему, изгибая бровь в немом вопросе. Смольник поймал взгляд соплеменника, но в ответ лишь беспомощно пожал плечами и дернул кончиком хвоста.
“Не то слово”. Сам он уже давно перестал что-либо понимать.

Кучка мха, до сих пор оставшегося сухим, редела с каждым заходом. Скоро она иссякнет совсем и им будет пора собираться в обратный путь - он предстоял более долгим и напряжным, чем дорога сюда, налегке.

Отредактировано Смольник (08.08.2021 00:08:14)

— Я так рад видеть тебя живой, Капель, не представляешь, как мы все за тебя переживали, - пробасил наконец-то желтоглазый здоровяк, тем самым разбив тишину, окутавшую их за время пока кот и кошка напряженно вглядывались в морды друг друга. Тихонько выдохнув, пёстрая совершила к нему непроизвольный шаг, затем остановилась, чуть покачнувшись будто споткнулась. Выдавила из себя горькую улыбку, чувствуя как внутри все дрожит и трепещет от желания забывшись, броситься в объятия к Грому, жадно вдыхая запахи прошлой жизни.
- Как ты спаслась? Что с тобой происходило? Звездопад говорил, тебя похитили Двуногие. Я думал, что ты погибла.
Жгучее чувство вины опалило кончики ушей, которые Эль стремительно прижала к голове. Как бы ни старалась, оставшаяся верной своему племени даже будучи так далеко от него, трехцветная все же не могла просто развернуться и уйти сейчас.
- Я бы погибла там, но мне помогли сбежать, - сбивчиво и тихо произнесла она, подобравшись ближе к бывшему наставнику, который в своё время стал для неё почти отцом.
- Я бы хотела вернуться, Гром, - обронила, чувствуя, что обязана быть с серым соплеменников искренней, чтобы он понял. - Правда хотела, но все, что произошло в последние луны сильно подкосило мою веру и мне кажется, что я потеряла себя... - в первый и последний в своей новой жизни раз кошка говорила о наболевшем с кем-то, о своих страхах, не дающих спать по ночам. Капель могла довериться Грому, она знала это, но все равно испытывала неуверенность. Нервные движения выдавали её с головой и потрохами.
- Я не могу вернуться в прежнюю жизнь как ни в чем не бывало, - Эль подняла на серого мерцающие в волнении золотистые глаза, оказываясь к нему совсем близко, вдохнув полной грудью такой знакомый запах безопасности и покоя, что мягким ореолом окутал её с головы до лап.
- Я не знаю кто я теперь и на что способна, пожалуйста, не говори никому, что видел меня живой. Мне нужно время, чтобы разобраться во всем самостоятельно... - быстро облизав сухие губы, пёстрая умоляюще взглянула в медовые глаза напротив, с облегчением замечая там прежние искры тепла, которые всегда манили кошку. Она моргнула не сумев скрыть удивления от новости, которой Гром огорошил её.
- Янтарь ушёл из племени, - повторила Эль про себя, принимая эту мысль. Грому незачем было так жестоко обманывать свою бывшую ученицу. Ему самому было больно, она видела.
- Чтобы вернуть меня?.. - наивная и добрая по своей природе Капель вдруг ожила в заросшем крапивой и терновником сердце, породив в нём глупую и слепую надежду, которую впрочем недоверчивая  с недавних пор Эль тут же подавила и отринула.
- Мне жаль, - только и сказала трехцветка, и это было правдой. Ни Корице, ни Грому она не желала испытать боль от предательства сына. Ей бы хотелось заглянуть сейчас Янтарю в глаза, как делала это раньше и увидеть ответ на свой животрепещущий вопрос - почему?
— Значит, ты нашла место получше?
- Сбегая от Двуногих я повстречала юную кошку по имени Кита, - упустив самое страшное, Эль улыбнулась чуть светлее, чем раньше. Забота о мелкой бунтарке согревала её сердце с тех самых пор, как она потеряла своих котят.
- Она не похожа на нас и её поведение порой оставляет желать лучшего, но я чувствую потребность остаться с ней сейчас, - посчитав что полуправда лучше чем ложь в любом случае, Капель искала понимания в глазах добродушного и родного здоровяка.
- Что ж... Я думаю, что все в племени были бы тебе рады. Но если где-то там ты нашла свое настоящее пристанище, я не буду тебя осуждать.
Ей хотелось расплакаться от облегчения как маленькой девочке, когда она наконец прижалась всем телом к Грому, оглушительно замурчав. Ей хотелось думать, что эта встреча была предначертана звездами для того, чтобы придать ей сил в дальнейшем, ведь никто не знает, что ждет лес и город в завтрашнем дне. Останутся ли их обитатели в живых, чтобы встретиться после всего снова? Капель была рада, что ей удалось вот так встретить Грома и попрощаться с ним. Она знала, что больше не станет так рисковать, появляясь вблизи границ племени Ветра. Это была её маленькая блажь и теперь, когда встреча случилась, пёстрая почувствовала, что ей стало легче дышать.

Отредактировано Капель (12.08.2021 06:43:48)

[indent] -Я бы хотела вернуться, Гром, правда хотела, но все, что произошло в последние луны сильно подкосило мою веру и мне кажется, что я потеряла себя... - решилась на откровения Капель, что наверняка стоило ей немалых усилий. Гром это понимал и ценил, их связывали крепкие узы как бывших наставника и ученицы и может быть связывают все еще.
[indent] - Закрыть на произошедшее глаза и правда нельзя, - чуть глуховато выдал он, присаживаясь рядом и окольцовывая лапы хвостом. Поклоном головы призвал трехцветку сесть рядом, но не настаивал. Их разговоры всегда были откровенными и душевными, чем Грому всегда нравились, и из-за чего он дорожил общением с Капелью. Она была одной из немногих, с кем он чувствовал себя чуть свободнее и мог побыть собой. - Я никому не скажу о тебе, обещаю.
[indent] К новости о Янтаре Капель не осталась равнодушна, и здоровяк на мгновение затаил дыхание, следя за ее реакцией. Он прекрасно понимал, что она могла сейчас чувствовать, и лишь надеялся, что это не доломает ее окончательно. А еще, что после она не побежит его искать. Даже Капель все еще испытывает к нему чувства, ей не стоило больше с ним связываться, потому что это был уже не тот Янтарь, и вполне возможно, что он мог бы ей навредить. Гром хотел бы ее от этого уберечь, да только вряд ли сможет.
[indent] Уши здоровяка с интересом дернулись, уловив странно-новое имя из уст кошки. Кита? Ну и чудны́е же имена у одиночек. Впрочем, вслух произносить это никак не стал. - Значит, за тобой теперь есть кому присмотреть. Это хорошо.
[indent] На последних словах он печально выдохнул, безуспешно попытавшись это скрыть, и слегка улыбнулся от такой недолгой близости с Капелью. Вновь ощутить касания ее шерсти как в старые добрые времена было приятным сердцу, в котором уже успела поселиться и легкая грусть, что прошлого уже не вернешь, но Гром постарался от нее избавить поскорее. Ни к чему были сейчас такие сентиментальности.
[indent] - Видела бы ты, как подросли наши с Корицей котята. Продыху не дают, особенно Перепелочка с Паучишкой, видать, все в меня пошли. Совсем скоро уже и оруженосцами станут, - он басовито рассмеялся, топорща густые усы. Росли они так быстро, что только удивляться и можно было. А никакой даже худой мышки Гром им так и не поймал. Может на обратном пути повезет? С этой мыслью здоровяк поднялся на лапы и ободряюще подмигнул пестрой кошке.
[indent] - Рад был вновь с тобой повидаться. Береги себя и знаешь, - он просто ее предупредит, а прислушиваться к его словам или нет, кошка уже сама решит. - ради твоей же безопасности, не ищи встречи с Янтарем. Сейчас его лапы не связаны Законом, и кто знает, на что он способен, - каждый раз Гром задавался вопросом, почему его сын стал таким, и каждый раз не находил ответа. Вряд ли даже Звездные Предки смогут ему ответить, но легче от этого не становилось. Коснувшись носом чужой щеки, Гром побрел обратно, напоследок обернувшись. - Я надеюсь, что ты вновь найдешь себя, Капель.

→ в лагерь

Было душно, жарко, в носу щипало от жара и копоти, он едва мог дышать и от того громко, надрывно плакал. Хотелось, чтобы это скорее закончилось, но воздух продолжал щипать бока, и, видимо, только от того, что мать крепко держала его поперёк живота — он узнавал этот запах даже среди воцарившегося вокруг кошмара и держался за него, чтобы только не провалиться в беспросветный мрак собственного ужаса, — только от этого он и не задохнулся, не опустил лапы. Тёмная река несла его сквозь пылающий, раскалённый докрасна мир и всё, что ему оставалось, довериться Львице, чтобы удержаться на поверхности этой реки, не уйти с головой в её густую тьму, остаться живым. У того, кто так недолго живёт на свете, немного причин держаться за жизнь; но мать была рядом — и он держался, чтобы только чувствовать её, снова и снова.
Он не помнил, как это началось. Как и когда незнакомый запах вторгся в сон, пока ещё не вызывая страха — лишь любопытство. Но запах подступал ближе — и становилось горячо. Потом — встревоженные голоса, вскрики, резкие рывки — ему не понравилось, и он недовольно пискнул, но в треске и грохоте и сам не услышал своего писка.
Когда живот обдало прохладой от близкой воды, он затих от удивления и, ощутив, что жар отступает, принялся извиваться, посчитав почему-то, что так он быстрее сможет оказаться вдали от опасности. Он устал висеть в материнской пасти и ждал теперь одного — ощущения твёрдой земли под лапами, такими некрепкими, что могли только прижаться к этой земле в надежде, что больше не придётся от неё отрываться.
Мать, наконец, опустила его. Он вжался в сушу, скорчился в комочек и теперь мечтал лишь о прикосновении влажного языка к его пересохшему носу. Но тщетно он тыкался слепой мордой в материнский бок: Львица не откликалась на его зов. Тогда он вдруг вспомнил что-то ещё и, вспомнив, снова почувствовал: присутствие кого-то другого, большого и сильного. От него не исходило опасности, это Мошка понял бы сразу; беспокойство и нерешительность, и ещё много, много тепла. Мошка повернулся туда, где, в его представлении, находился отец, и коротко, призывно пискнул.
И тотчас принюхался, ловя запах Тигринки — сестра была где-то рядом, недалеко, рядом... с ним.

— Я никому не скажу о тебе, обещаю.
Это было настоящим счастьем для неё - видеть надежного как сама скала Грома, прижиматься к нему боком как в старые добрые времена, и как и прежде находить в обращенном на неё взгляде янтарных глаз искреннее понимание, хоть и приправленное налетом грусти. Им придется расстаться снова, оба это понимали, но для Капели сейчас не было ценнее момента. Если бы только она могла найти в себе силы оставить прошлое за спиной, забыть о нём как о страшном сне, приснившимся ей однажды, то непременно вернулась бы с серым домой прямо сейчас. Вместо этого она чуть теснее прижалась к бывшему наставнику, ловя ускользающие сквозь когти светлые моменты, слушая про их с Корицей котят. Если бы Капель осталась в племени, возможно одного из них ей дали бы в ученики. Она тихо выдохнула хороня светлые мечты о несбывшемся.
- Уверена, они станут чудесными воителями и вы будете ими гордиться, - тихо, но искренне произнесла пёстрая, мурлыкнув в последний раз. Ему нужно было возвращаться, она понимала и с готовностью уйти поднялась на лапы, когда Гром встал.
— Рад был вновь с тобой повидаться. Береги себя и знаешь, - голос его посерьезнел, но глядя на него, предостерегающего её от встречи с его сыном-предателем, Эль грустно улыбнулась.
- Бедный добрый Гром, как вам с Корицей должно быть было больно его отпускать. Хотела бы я заверить тебя, что связывающее нас с ним когда-то чувство освободило меня, но это было бы ложью, а лгать тебе я не хочу, - думая об этом, златоглазая в секунду слабости вновь прижалась к серому отчасти жалея, что Янтарь не стал похожим на своего отца, разве что на ту крошечную часть, что она в нём разглядела и полюбила. Говорят, часто маленькие кошечки ищут себе друга, полагаясь на образ своего надежного родителя. Капель, увы, не знала своего родного отца в расцвете лун, помнила его уже больным старейшиной, но вот Гром смог стать для юной Капельки тем самым примером. Он им и был для неё, наставником и любящим отцом.
- Прости свою непутевую дочь, Гром.
- Береги себя и будь счастлив, - вместо этого вслух произнесла трехцветка отстранившись. - Я буду осторожна, обещаю, - и это была та малость, что бродяга могла ему пообещать.
- Спасибо тебе за все, что ты для меня сделал, - улыбнувшись тепло и мягко, будто не было теперь в её сердце огромных трещин, не позволяющих нормально дышать, бывшая воительница племени Ветра, бесшумной рысью пересекла кусты, в которых пряталась и ступила на тропку, ведущую к городу. Там её ждала её новая жизнь. Хорошая или плохая - покажет только время.

--->в город

Отредактировано Капель (24.08.2021 07:18:54)

Буро-полосатая кошка тяжело-тяжело дышала, впервые в жизни ощущая себя такой слабой. Тренированное тело отдало все силы на рождение котят, страх смерти подстегнул инстинктами бежать и спасаться с потомством, и сейчас, когда самое худшее осталось позади, а рядом незримо защищало присутствие Шершня, бывшей горной кошке хотелось закрыть глаза и забыться.

Котята пищали. Между ними с Шершнем было так много несказанного, но та ласка, с которой он обращался с малышами, не обманывала: конечно, рыжий воитель все понял.
Конечно, он уже любит этих детенышей.

- Нрм... нормально, - язык заплетался, и бывшая стражница силилась встать, медленно обретая равновесие. Тусклый взгляд осмотрел котят, а после - остановился на Шершне, и кошка тихо, беспомощно подалась к нему, утопая в рыжей шерсти на груди самца.
- Спасибо, - пробормотала она, облизывая влажную после питья мордочку. Пару раз ткнувшись носом в малышей и убедившись, что те целы, Львица еще немного попила и выдохнула спокойнее.

— Ты уже дала им имена?
- Мы все тебя ждали.

Она украдкой улыбнулась, глядя на их с Шершнем потомство сверху вниз. А после, заглянув за его плечи, кошка тут же помрачнела:
- Твое племя... - слова застряли в горле.
- Я видела бегущих. Нам нужно к ним, - выпалила Львица, зная, что и Шершню неспокойно на душе: как там его соплеменники? Даже у Львицы кольнула мысль за клан, но она была убеждена, что в каменные укрытия бывших сородичей пламя не доберется.
- Пойдем, - она устало улыбнулась и подняла за загривок Мошку.

Мы еще все успеем.
---> за Шершнем