— Раз стоило, чего же ты сдержался?
Рогоз обернулся к соплеменнице и долго смотрел ей в глаза. Он ни разу не задавал себе подобные вопросы - возможно, потому что не знал ответов. Почему? Его сдерживала преданностью предводителю, заставлявшая повиноваться приказам? В меньше мере. Следование Воинскому Закону? Не настолько слепое, чтобы мириться со слабостью Речного племени и закрывать глаза на явные насмешки соседей. Верность племени, которое отвернулось бы от него, переступи Рогоз через общепринятые моральные нормы?
Он прикрыл глаза, оставляя вопрос Дубравницы без ответа. Она и сама бы не поступила так - и не важно по какой причине. Зачем им разглагольствовать о том, для чего оба слишком слабы?
— Значит так ты поощряешь проигравших? Давая им учеников?
Рогоз нахмурился, поворачивая голову к громко возразившей Ракушечнице. В целом, она была права. Чему эти воители научат оруженосцев? Проигрывать? Шипеть с другого берега, зная, что проиграют в честном бою? "Но в таком случае всех оруженосцев надо отправлять на обучение в Грозовое племя". Губы Рогоза искривились в пренебрежении, и он отвернулся.
- Если к тому времени будет что губить, - отозвался воитель на слова Дубравницы. - Я в ладах со своей совестью, - Рогоз фыркнул, скользнув взглядом по фигуре воительницы. Дубравница, кажется, и правда думала о нем лучше, чем следовало, раз выдала такое. Но, может, кошка пыталась укорить его в чем-то еще? Неужели она считала, что и ему произошедшее между ними не дает спокойно спать по ночам? "Наивная". - Но какой смысл бороться за племя, которое осудит тебя за твои старания?
Он раздраженно дернул хвостом. Грубая сила была на стороне речных. Но бесчестья не хватило воспользоваться ею, как сказала Ручей Звёзд. Если цель оправдывает средства, не значит ли, что Нагретые Камни ей не так уж и нужны? Внутри снова закипала злоба на всё вокруг, и Рогоз не хотел больше думать об этом поражении, его причинах и вероятности другого исхода. Речное племя снова ослабело - закономерный итог.

В голове - разрывающий стенки шум. Боль и гул смешались в одну пульсирующую рану, рваную и кровоточащую; вода заливали уши, жгла изнутри, разъедая; круговорот хаоса перед глазами - крик Ручей Звезд, отупляющий холод реки, опаляющее дыхание Зверелапа.

Молния жадно хватал воздух, словно выпадая из беспамятства, чтобы затем вновь отдаться силе соплеменника.

Это была жалкая картина. Еще жальче выглядело то, как белогривый периодически пытался сопротивляться, как в бреду, бормотать "я сам", - и оседать тряпичной куклой на влажной ржавеющей земле.

Поступиться с собственной гордостью было тяжело, практически нереально. Играющие желваки от злобы на самого себя проступали под остро очерченными скулами; так не должно быть.

Не таким Молния видел себя.

Унизительно.

Но стоит только этой мысли коснуться воспаленной головы, как боль вновь давала о себе знать: целыми наплывами, стройной вереницей алых бомб, взрывающихся перед глазами и отвлекающих. Хотелось прикоснуться к чему-то холодному, успокоить тело, но. Черная пасть железным капканом захлопывалась, чтобы не проронить ни один стон. Казалось, сейчас гордость была тяжелее, чем он сам.

На время удалось закрыть глаза и дышать ровнее. На время даже показалось, что вот они, силы, предательски возвращаются только когда они стали приближаться к лагерю, но.

Вывихнутая лапа снова обожгла огнём, стоило Зверелапу ворваться сквозь камыши и громко ( слишком громко ) позвать целительницу.

Молния шумно выдохнул, соскользнув с серой шерсти, и осел боком, клоня голову к земле. Он пытался смотреть ровно, но глаза закатывались - усталость хватала за грудки и трясла изо всех сил, выбивая из оруженосца силы. Белогривый зашипел, стараясь мотать головой из стороны в сторону, считая про себя до десяти, чтобы уже самостоятельно отойти к краю палатки.

Позорище.

Сквозь мутные очертания мира он видел, как предводительница тяжело взошла на Скалу. Слышал собственное имя.

Посвящение.
Ядовитая усмешка уродливым пятном осталась на губах, нервно подрагивающих.

Вот значит как.
Воитель.
После всего.
Этого было недостаточно.

Казалось, если сейчас он откроет рот и попытается произнести имя друга, Крапины, и других только посвящённых оруженосцев, то останется с налетом крика от боли на зубах - это ощущение хотелось стереть, слизать, зарыться мордой в блестящую глину.

( с этим именем ты и останешься. помни об этой битве до конца своих дней, молния. )

Зрение наконец фокусируется, и холод равнодушных глаз останавливается на Ракушечнице. Вздох.

Война - это не гонка за звание лучших. Пожалуй, это все, что понял за сегодня Молния.

Кроме того, что сам с собой эту гонку проиграл.

Ручей Звезд сперва дернула ухом, а после повернула голову, концентрируя взгляд на вечнонедовольной мордашке Ракушечницы. Воительница сражалась, как тигрица, все это видели, но, видать, даже такой бой не остудил пыл молоденькой кошки. Речная лидерша угрожающе наставила загривок, предупреждая уставшую, как и все соплеменники, Ракушечницу умолкнуть, но она распалилась.

- Я одолела двоих... двоих грозовых и не заслужила даже собственного оруженосца?
- Ты получила бы этого оруженосца, - с нажимом и крайне холодно протянула лидерша тоном, который не предвещал ничего хорошего, - научись ты терпению, Ракушечница. Тебе в ученики я уже выбрала Шустришку, он самый буйный и бойкий из котят Рыжеушки, с которым ты должна была найти общий язык лучше многих, - холодно добавила Ручей Звезд, рявкнув под конец.
Они все устали, они все вымотаны и разочарованы - неужели...
- Неужели в тебе не хватит воинской совести порадоваться за товарищей? - имея в виду в большей степени Изморозь, в компании которого предводительница все чаще видела строптивую соплеменницу, серая хлестнула хвостом, не давая никому вмешаться в их диалог: даже Чащобнику, который рьяно бросился наперебой к Ракушечнице.

- Вы все, молодые, горячие, думаете, что все в этом мире знаете, - соглашаясь с черным котом, дымчатая сощурила глаза, разочарованно повернув голову набок.
- Я допустила тебя в свой ближний круг, я советовалась с тобой, я слушала тебя, а ты сейчас извиваешься, как уж на солнцепеке, потому что не получила собственного оруженосца сию секунду, как тебе потребовалось? Не тому мы учим свой молодняк. И уж тем более не оскорблять лидеров, одной из которых посчастливилось остаться в живых, - резко вступившись за Оцелотку, серая глухо рыкнула, медленно приближаясь к Ракушечнице.
Следующую часть диалога слышала только она, ибо речная говорила тихо, у самой морды воительницы:
- Проигрыш - заслуга всего племени и каждого в частности. Но мы племя, а не бродяги, и не заставляй меня преподавать тебе урок. И убеждаться, что я - не она, - хмыкнула кошка в морду Ракушечницы, разочарованно отводя взгляд. - Даю тебе время остыть и подумать. Извинишься до рассвета - инцидент будет исчерпан. Нет - забудь об оруженосце как минимум до следующих котят. Такое... - Ручей Звезд не улыбалась, не усмехалась и не ухмылялась, искренне разочарованная поведением воительницы, так контрастно наступившее после гордости за нее как за бойца, - поведение я точно поощрять не стану. Лучше проигрыш, чем спесь. Крестовничка и Чернику, думаю, ты помнишь.

Как и мою роль в их уходе.

- Оставляем метки, оставляем рыбу, лечимся у Сивой. Полоз - отправь отряд на наши новые земли, выставь патрульных.
Всем спать.

[indent] Будто вкопанный он стоял и слушал речи предводительницы, не успевая осознавать происходящее. Пару мгновений назад встречал пришедших в лагерь, с ужасом вглядываясь в раны каждого с замиранием сердца ожидая каждого нового кота, который мог не сам добираться до острова, служившего им домом. Был огорчён, раздосадован поражением, но спокоен из-за того, что в ближайшее время не будет страха войны. Созвездие жаждала войны, чтобы, как она думала, вернуть боевой дух племени. И вот на этот же путь вступает Ручей Звёзд. Впервые за долгое время морду Дурмана исказила гримаса ярости. Кажется, он начинал не любит само слово «предводитель». Слишком слаб, чтобы не подчиняться, но не обязан был уважать.
[indent] И все радостно согласились с этим, будто это нормально. Неужели миролюбивость кота была настолько сильной, что он не чувствовал этой радости от безумного плана. Разумом было буйство племени или его желание краткого мира? Так пусть он прослывёт безумцем, но не сможет смотреть это. Он решительно двинулся наперерез Ручей Звёзд, игнорируя окружение и присущую ему робость. Как же ему надоело жить в предвкушении вечной битвы.
[indent] - И? – с вызовом спросил воитель у предводительницы, не узнавая сам себя, - Зачем? Утопить племя в крови своей и чужой? Не успеть отдышаться от войны, развязать новую? – он уже был не в состоянии держать в себе все те эмоции, - Когда у целителей нет трав, когда нам угрожает половодье, что несёт в себе каждый сезон Юных Листьев? Мы будем раз за разом провоцировать войну? – Дурман с досадой зашипел, очертив головой круг, - И вот мы одолеваем Грозовое племя в следующей битве. Так что помешает Смерчезвёзду отдать приказ, который ты только что отдала со скалы? Ни-че-го! И вот мы скатимся к тем бродягам, которых презираем. А потом лицемерно рассказываем котятам сказки о создании племён, границ и их важности, - он устал, чувствуя, что никогда не будет услышан, понят и поддержан. Его назовут слабаком. Пусть. Он привык.
[indent] - Арх, - прохрипел воитель, понимая, что просто так не отделается после открытого осуждения предводительницы, - Наказывай потом как хочешь, - и резко отвернулся, уходя прочь из лагеря, но в какой-то момент чуть содержался и бросил перед уходом, - Интересно, как легко будет калекам рыбачить на Нагретых Камнях, - и двинулся дальше, чтобы вернуться позже. Получить своё наказание и порцию презрительных взглядов, направленных на местного дурачка.
[indent] «Да пусть ваши Камни скроются под толщей воды, чтобы никому не доставаться!»
--->охотиться на нейтралки

Глубоко погруженная в свои мысли, пятнистая незаметно для самой себя быстро слизнула со своей шкуры кровавый ручеек, скатившийся по телу с разорванного загривка. Поморщилась, дернув треугольными ушами, снова хмуро оглядела поляну. Выдохнула, резко вскинув бирюзу взгляда на серую фигуру на скале. Слова о поражении почти прошли мимо, лишь слегка оцарапав неприятным чувством неудовлетворения, дальнейшие распоряжения Ручей Звезд и вовсе не нашли внутри отклика: эти Нагретые Камни продолжали стоять костью поперек горла всего речного племени. Оцелотка знала, что в следующей битве возможно примут участие её собственные дети. Вспомнила о раненых грозовых оруженосцах, которых наблюдала во время битвы и усмехнулась кривой неприятной усмешкой.
Такова была доля лесного воина - родиться, чтобы биться и защищать придуманные кем-то когда-то границы, который защищали в свою очередь котов друг от друга. Как бы ни было горько ей как матери, она знала, что не станет ограждать от этой участи своих подросших котят. Пока они столь юны и неопытны, самка не даст им сломаться, но после это уже будет их собственный путь и выбор - стать сильнее под гнетом обстоятельств или пасть под их несокрушимой силой, что испещрила её пятнистую шкуру многочисленными шрамами.
Она поднялась на лапы, выпрямилась во весь свой рост игнорируя боль, когда лидерша назвала имена её малышей. Бирюзовые глаза вспыхнули материнской гордостью. Оцелотка взглядом проследила шествие будущих речных учеников к скале, внимательно слушая речь предводительницы, запоминая новые имена оруженосцев, выкрикивая их, поздравляя, как недавно кричала имена новых речных воителей. Посвящение после сражения всегда ощущалось особенно острым. Должно быть, потому что тело все еще подрагивало от яростного азарта, который отпускал медленно, оседая пеплом на дно души.
- Вы стали такими взрослыми, - довольно пророкотала кошка, приблизившись к малькам широким шагом. - Я горжусь вами. Как и ваш отец, - отыскав взглядом черную шкуру Карпозуба, пятнистая не сомневалась в своих словах. Какие бы отношения теперь ни связывали её и брата Шрамовника, котят своих он любил столь же сильно как она сама. Желая сказать еще что-то ободряющее и напутствующее, Оцелотка не заметила как вперёд вышла молодая Ракушечница, а вот её звонкий голос, пропитанный яростью вонзился шипом в сердце матерой воительницы, вырвав из глотки утробный предупреждающий рык. Шерсть болезненно зашевелилась на разорванном загривке, когда бирюзоглазая подняла на кремовую соплеменницу холодный взгляд. К той почти сразу же подлетел злой как тысячи тварей в Темном лесу Чащобник.
Оцелотка снова глухо рыкнула, когда Ручей Звезд осадила подчиненную,  упомянув в своей речи её саму, вступаясь за бывшую предводительницу. Будто она в том так нуждалась. Верхняя губа дрогнула оголив чуть желтоватые клыки. Дурман и Форель тоже поспешили вставить пять своих когтей в общую склоку, по разную сторону баррикад, в то время как доведенная до красной пелены перед глазами матёрая кошка, дико размахивая длинным хвостом за своей спиной вдруг оглушающе рявкнула, не в силах терпеть эту задравшую её до печенок ситуацию.
- Хватит! - она вышла вперёд сверкая бирюзой взгляда. - Поглядите на себя! Каждая цапова битва заканчивается цаповым конфликтом внутри племени - не надоело осуждать и порицать друг друга? Вы сами раздираете родное племя на куски, а потом что-то спрашиваете с предводителя! Засуньте свои обиды и возражения себе в подхвостия и сперва позаботьтесь о ранах ваших соплеменников, а если не можете и этого, дайте им отдохнуть! Все одинаково устали и последнее, что хочется слушать это ваши недовольные вопли! - рыкнув, кошка шумно дыша приблизилась к старой подруге, заглянув в синие глаза.
  - Шрамовник не вернулся с Нагретых Камней вместе со всеми, - оповестила она лидершу, все еще размахивая хвостом не в силах так быстро успокоиться. Теперь она была в этом уверена. - Я думаю он ушёл переживать свой личный проигрыш в одиночестве, но его раны вынуждают меня просить тебя о разрешении отправиться на его поиски. Нужно вернуть упрямца в лагерь, пока он сдуру не наворотил дел, - решительно глядя в синие глаза, Оцелотка верила, что Ручей... Звёзд поймет насколько это для неё важно. Всерастущее беспокойство тисками сдавило её грудь, из-за чего дышала кошка рвано.

Отредактировано Оцелотка (31.03.2021 07:28:23)

>камни
Крапинка возвращался в лагерь обесиленным: Ручей Звёзд все же отдала приказ отступать. И было бы обидно меньше, если бы перевес в сторону мышеедов был огромен, но он едва ощущался. Вдыхая горький и жгучий запах крови, исходящий от Волноглазки, оруженосец лишь сильнее напрягал мышцы и толкал её в сторону лагеря, чтобы ей быстрее оказали помощь целители.

Волнение витало вперемешку с трепетом: какое-то лёгкое чувство кружило у него в голове от одного взгляда в бирюзовые глаза, хотя в ней все внутри кипело и кружилось. Пощипывание по всему телу ссадин хоть и доставляло большой дискомфорт коту, но он лишь сглатывал сдавленное шипение, периодически яростно выдыхая молочные клубки пара.

Как они добрались в лагерь - Крапинка потерялся во времени, потому что скоро их уже нагнали соплеменники, более разъяренные, но такие же уставшие. Да уж, дух Речного племени сейчас чувствовался очень хорошо: возвращались они все в молчании, в такт друг другу тяжело выдыхая грузный воздух.

Крапинка сейчас был озадачен многим, поэтому не сразу обратил внимание на всеобщее подтягивание к предводительнице. Как только они с Волноглазкой пересекли порог лагеря, пятнистый тут же, мягко бодая её головой, неторопливо направил воительницу к палатке целителя. Самым важным сейчас было как можно скорее остановить кровотечения кошки, а сам пятнистый наведается к лекарям только уж тогда, когда там перебывает практически всё племя. Как горько об этом думать...

- Сивая, ей нужна помощь, - чуть похрипывая, произнёс Крапинка, а затем снова посмотрел на трехцветную и, недолго колебаясь, мазнул щекой по ее затылку, - Теперь ты в надёжных лапах. Надеюсь, что к утру тебе уже будет легче. Кто знает, что зввтра утром будет?

И он действительно был обеспокоен этим, потому что теперь краем уха слышал пылкие речи предводительницы. Наверное, так и должно быть? Любой бы на её месте начал подбадривать своё племя, а не втаптывать его в грязь, указывая на промахи друг друга. И пусть Крапинка одолел двух грозовых, потому его не в чем было упрекнуть, тревога за Волноглазку, Молнию, Осолапку... Осолапку.

Оруженосец заметался по лагерю, понимая, что должен сидеть на месте и слушать Ручей Звёзд, но не мог: плохое предчувствие его не покидало. Он быстро окинул взглядом все палатки, но ни в одной из них сестры не было. И даже её запах был слабый: остался с ночи, когда они ушли. Её нет в лагере.

Он хотел уже раскрыть пасть, но взгляд Ручей Звёзд его заставил умолкнуть. Её глаза засверкали сильнее, а сама кошка вскорабкалась на Скалу. Неужели... Неужели... Ворох мурашек рассыпался по телу, и Крапинка быстро скользнул к Молнии, который находился неподалёку. От одного вида на него у оруженосца всё в душе сжалось: кажется, он был больше подбит морально, нежели физически. И его, разумеется, можно понять. На его месте пятнистый и сам бы сгорал от стыда, но...

- Это не последний бой, Молния, - он нервно сглотнул, но все-таки жалостно сдвинул брови и лизнул друга в плечо, - Стечение обстоятельств. Воля предков. Я не знаю, как это еще обозвать, но от тебя никто не отвернётся, Молния. Один проигрыш не делает из доблестного воителя ничтожество. Тебя никто не осудит, потому что это неправильно... Во всяком случае я не позволю, слышишь? Мы все бились за племя, никто не посмеет упрекнуть кого-то, потому что мы сражались, мы проливали кровь, а не стояли в стороне. Мы проиграли, но проиграли честно.

Крапинка глубоко вздохнул и перевёл скользящий по всему лагерю взгляд на Ручей Звёзд.

Посвящение.
Такое долгожданное.
Мурашки.
Крапина.

Он вздрогнул всем телом, когда со всех сторон посыпались поздравления. Ловил взглядом Волноглазку, Плющевика, Молнию... И с пониманием коснулся его уха своей щекой, прошептав что-то вроде: "Мы заслужили, слышишь?". Но всё-таки всеобщая тревога никуда не ушла, и уже вскоре после посвящения учеников из толпы выскочила Ракушечница. Её звенящий, но полный злобы голос был словно гром посреди ясного неба. Он чуть повернул голову вбок и увидел, как разбито смотрит на неё Изморозь. Неужели эта битва теперь нас всех перессорит?...

Эти мысли не зря вились в голове пушистого, потому что со всех сторон снова и снова сыпались осуждения в сторону предводительницы или слова в её защиту. Сам воитель (от одной только мысли его бросало в дрожь - воитель) лишь косо оглядел силуэт серой кошки, когда речь зашла о метках и остатках рыбы. Они победили в честном бою, а мы должнц метить это своей территорией? Мы проиграли. Только слабые не признают своих ошибок. Нужно не метить глупо территорию, а сражаться за неё честно, раз уж на то пошло. И грозовые так и сделали. Мы же поступаем нечестно...

Он не решался произнести свои мысли вслух, потому что меньше всего сейчас хотел вступать с кем-то в спор или, тем более, склоку. Их было немало сейчас на Главной поляне. Крапина лишь закусил язык и, сморщившись, снова окинул взглядом лагерь. Снова ничего.

Рядом вдруг возник Зверелап с поздравлением и тревожным вопросом. Кажется, не только пятнистого волновала судьба сестры, и он с подозрением сощурился, но потом осёкся: волнение нарастало, к чему сейчас все эти презрения нужны? Лишняя трата времени. Поговорить можно после того, как Крапина убедится, что с Осолапкой все в порядке. Молю.

- Ручей Звёзд, постой! - он словно рыба юркнул между соплеменниками и выскочил к предводительнице; его голос уже сам и без того бил тревогу, а сердце колотилось в груди словно в танце, - Осолапка... Она пропала... Я видел её последний раз, когда защищал Волноглазку, мы вместе прогнали двух грозовых, но когда я закончил, то её рядом уже не было. Я чувствую неладное. Её нет в лагере, ей здесь не пахнет! Я понимаю, что мне нужно нести бдение, но я и без него бы не смог уснуть. Прошу, надо отправить патруль на её поиски!

Отредактировано Крапина (01.04.2021 16:23:19)

[indent] — Ты получила бы этого оруженосца, научись ты терпению, Ракушечница. — словно удар поддых, предводительница ударила по самому больному, распалив в душе ещё большее пламя несогласия.  — Тебе в ученики я уже выбрала Шустришку, он самый буйный и бойкий из котят Рыжеушки, с которым ты должна была найти общий язык лучше многих.

[indent] Неужели? — брови кошки на мгновение недоверчиво дёрнулись, но губы только упрямо поджались. — Я бы нашла общий язык с каждым из них, я бы сделала из них лучших воителей, которые принесут нам ещё ни одну победу. Доверяй ты мне так же, как и я тебе, когда пошла за тобой в бой. Ты не понимаешь, как для меня это важно.

[indent] — Неужели в тебе не хватит воинской совести порадоваться за товарищей? — что-то неприятно отозвалась в груди. Усилием воли подавив в себе желание обернуться на друга, она стиснула зубы, вздёрнув подбородок. Верхняя губа дёрнулась, обнажая клыки, когда с гневными криками на неё налетел Чащобник.

[indent] — Да как ты смеешь, — возмущённо  прошипела она, опешив, прижав уши к затылку и гневно сверкнув голубыми глазами, — называть мои слова чушью. Считаешь меня недостойной воспитания оруженосца? Может ещё в преданности моей сомневаешься? — светлый загривок угрожающее вздыбился, отражая эмоции воителя. Это уже было личное оскорбление ее достоинства. — Я сделала для своего племени не меньше твоего, не меньше каждого из вас, — в тон соплеменнику  рыкнула воительница. Позволить кому-то орать на неё, затыкать ей пасть, как нашкодившему котёнку — даже носившему звание старшего воителя, каким бы уважаемым он не был? Не после того, как она билась бок-о-бок с этими котами за своё племя, не щадя ни себя, ни противника.

[indent] Кто-то выступал из толпы, пытаясь высказаться, но их голоса сливались для Ракушечницы в белый шум. И в голове упрямое билось: они будут с ней считаться, хотят они этого или нет. Нравится им это или нет. Она встанет костью поперёк горла каждому белкоеду — всему лесу. Потому что грош цена племени, которое снова и снова мирится со своим поражением.

[indent] — Все это, — пушистый хвост яростно взметнулся за спиной, — результат ваших  решений, — она посмотрела на Ручей Звёзд, на выступившую вперёд Оцелотку, от слов кошек заводясь только  сильнее, — и наших стараний. И этот проигрыш... как вы не понимаете, — чего он будет нам стоить. Ракушечница бросила косой, болезненный взгляд на Изморозь, словно ожидая поддержки, и так же мимолётно зацепилась за чёрную шерсть, но та испарилась из поля зрения, как мираж, оставив воительницу в разочаровании и...отчаянии? В груди волной поднялась удушающа злоба, смешанная с болью и горечью. 

[indent] Они все так же ее не понимали, а Ракушечница уже успела расслабиться, почувствовать себя чужой и пожалела, что ввязалась в этот спор.

[indent] Она будто не заметила, как вместо Чащобника перед носом снова оказалась Ручей Звёзд, и напряглась, почему-то заранее предугадывая исход этого разговора. Словно разряд молнией, ее тело незаметно дрогнуло на лапах, пропустив через себя реплики дымчатой лидерши, как электрический ток.

[indent] — Как скажешь, — сквозь зубы процедила Ракушечница, поморщившись от слов старшей, словно от удара когтями. Преподать мне урок? — Я прикрывала твою спину в бою, а ты говоришь мне про терпение, которым не всегда обладаешь даже сама, и не все старшие воители. Но ты побольше меня знаешь, что не терпением и совестью выигрывают войны. И да. В моих словах нет осуждения. Не то, которое вы все пытаетесь разглядеть. Иначе бы я не выступала открыто, — а уже наверняка била исподтишка. Но видимо ты чего-то стоишь в моих глазах. Даже несмотря на наш проигрыш.

[indent] Стоила ли чего-то в ее глазах Оцелотка, как лидер? Нет. Она могла быть какой угодно воительницей и матерью, но Ракушечница не считала себя обязанной уважать ее просто за то, что она когда-то носила звёздное имя. Имя, которое не принесло Речному племени ничего, кроме чреды неудач и падений. И Ракушечница, будучи ученицей, молчала, не смея сказать ничего поперёк.

[indent] А высказавшись впервые и открыто, была унизительно отчитана, как нашкодивший оруженосец.

[indent] Разговор был исчерпан, что стало понятно без лишних жестов и эмоций, когда Ручей Звёзд обратилась к племени с указаниями. Равнодушно дёрнув ухом, Ракушечница отвернулась  и молча направилась в палатку под горящие взгляды недовольных соплеменников — но сильнее всех жгли глаза одного. Гордость не позволила ей произнести даже банальных слов поздравления. И в глубине души воительница злилась на саму себе; стыд и чувство вины перед другом, чьи чувства она задела своей резкостью, не давали ровно вдохнуть. Воздух вокруг был раскалённым. 

[indent] По нему до неё отчетливо долетали его слова про семью, и каждое острым шипом врезалось в сердце, будто адресованное лично ей. Семья, в которой тебя не понимают? Племя и любовь. Разве она свою не защитила? Разве они не хотели одного и того же?

[indent] Всегда и навечно?
[indent] Черты воительницы болезненно исказились.
[indent] Пусть лучше разочаруется в ней сейчас, чем будет обжигаться каждый раз снова.

Отредактировано Ракушечница (01.04.2021 00:07:36)

— Когда у целителей нет трав, когда нам угрожает половодье, что несёт в себе каждый сезон Юных Листьев? Мы будем раз за разом провоцировать войну?
- Ты говоришь верные вещи, Дурман, но мне совершенно не нравится твой тон. Как и то, что ты оборачиваешься ко мне спиной, не успев дождаться ответа своей предводительницы, - холодно произнесла речная лидерша, не имевшая, впрочем, никакого желания бежать следом за воителем. Он остался на охране лагеря, и был бы его разум таким же пылким, если бы он видел, как яро дрались его соплеменники? Проснулась бы воинская гордость?
Но нет, Дурман ушел. Хотел бы диалога - остался, а такой выплеск эмоций уж точно ни к чему не приведет.
Вмешался Форель, вмешалась Оцелотка, и дымчатая как могла оставалась в ясном сознании, благодарно кивая Сивой, которая так бодренько занялась ее ранами. Что за целительница им досталась!
Упоминание не вернувшегося Шрамовника резануло уши, и предводительница включилась. Внутри пробежал холодок, когда она поймала бирюзовый взгляд пятнистой соратницы: словно знала, о чем думала. Словно бы тоже вспоминала ту битву за Нагретые Камни, и потом Бурана, и...

Сколько крови видывали эти звездоцаповы камни...

- Нужно вернуть упрямца в лагерь, пока он сдуру не наворотил дел.
- Он был очень ранен. Я отправлю отряд, - без раздумий кивнула она Оцелотке, зная, как дорог той бурый воитель. Качнула хвостом и подозвала крепкого Подберезовика и шуструю Исток.
- Идите по его запаху от камней. Шрамовник был сильно ранен, возможно, придется помочь ему добраться домой, - зная, что крепкий сын Плющевика и Ласки лучше всего подходит для этой работы, кошка отпустила обоих.
И только обернулась, как услышала, что и Осолапка пропала.
- Что за самоуправство! - возмущенно рыкнула кошка. И воитель, и ученица - что за дела? Раздраженно осмотрев лагерь и раненых, которыми занималась Сивая, лидерша вернулась взглядом к Крапине.
- Будет твоим воинским заданием. Бери Зверелапа и идите по ее следу, нужна будет помощь - не геройствуйте, бегите за подмогой. Молния останется на бдение сторожить наш сон. Нам всем он нужен... - устало кивнула дымчатая, отпуская юнцов. Опасно, конечно, пускать оруженосцев, но выбора не было.
- Полоз, отправь бойцов на новые земли. Завтра они должны пахнуть как самые настоящие речные угодья.

Ручей Звезд устала.
Но была еще Ракушечница.
- Тебе полагался Шустришка, - устало, раздраженно повторила речная, понижая голос снова, чтобы разговор с Ракушечницей переставал быть достоянием общественности. - И мне жаль, что я увидела в твоих словах осуждения. Я очень хорошо помню Крестовничка и Чернику и не хочу, чтобы семя сомнения прорастало в головах наших воителей, - Ручей Звезд говорила тихо, почти доверительно. Она видела в глазах Ракушечницы ту преданность и осознанность, которую в пылу растратил Крестовничек.
И это успокаивало сердце предводительницы.
- Ты станешь отличной наставницей, Ракушечница. Я тебе обещаю, даю слово предводительницы, - благодарно кивнув подпалой кошке за ее битву, она отвернулась и легла прямо у камня собраний, и веки предательски тяжелели, а раны саднили все глубже.
Она устала. Проиграла. Не смирилась с этим.

Они будут помечать эти звездоцаповы камни. Будут, потому что они видели уже слишком много крови.
Впрочем... может, в мыслях речной лидерши наконец созрело и другое решение?

До лагеря Полоз добирался машинально, не заботясь о том, чтобы переставлять лапы - тело двигалось самостоятельно, давая простор для размышлений. Поначалу мысли обрывались из-за тупой ноющей боли в мышцах и прокушенной шкуре, но к середине пути глашатай настолько погрузился в раздумья, что перестал замечать и это: лишь иногда оборачивался, проверяя, не стало ли хуже кому-то из возвращающихся с битвы. И, кажется, даже не заметил, как Сивая обработала его раны - лишь вздрогнул, проясняя затуманившийся взгляд, и увидел, что кровоточившие раны уже смазаны какой-то остро пахнущей смесью, а боль понемногу утихает.

- Плющевик, Громушка, - окликнул соплеменников рыже-белый глашатай, дождавшись, когда стихнет голос Ручей Звёзд, - отправляйтесь к заброшенным  садам двуногих и оставьте там метки Речного племени. Забираем все сады целиком, - кратко пояснил Полоз, с опозданием замечая, что не может выдавить ни шутки, ни даже напутствия - будто из него попутно выцарапали все мало-мальски сильные эмоции.

В перебранки вмешиваться Полоз не стал - в первую очередь по той причине, что предводительница и сама незамедлительно отреагировала на слова соплеменников и расставила все акценты по местам. Тем более что и у него было, что сказать, пусть и выкрикивать это при всех он не собирался.

- Грозовое племя не будет мириться с нашими метками, - заметил рыже-белый глашатай, приближаясь к Ручей Звёзд и вопросительно склоняя голову набок: - и недели не пройдёт, как они устроят засаду и покалечат оставшихся здоровых воинов.

Буро-белый, наконец, умостился косматой фигурой возле юной подруги, хмурым, усталым взглядом следя за котятами, которые не спали в такую темень. Да и спал ли кто-то в лагере в ожидании отряда с войны?
- Посмотри на них, сколько впечатлений, — рыжая королева улыбалась, и Подберезовик грустной улыбкой-эхом вторил ей, наблюдая за мальками. — Как прошла заключительная тренировка с Молнией? Устроил ему испытание?
- Вон его испытание, - качнув массивным подбородком куда-то в сторону Нагретых Камней, уныло вздохнул воитель. Он должен был быть там. Должен был.
- Он справится. Даже если проиграет, мне больше нечему его учить, он очень способный и благодарный ученик. Совсем скоро и наши котята уже оруженосцами будут, - внезапно для себя осознал буро-белый, переглянувшись с Рыжеушкой и ласково улыбнувшись. А после, наклонившись к ней, шепнул в самое ушко.
- У нас получаются славные котята. Я хочу еще.

И весь этот игривый настрой уплыл, как лед в половодье. Вернулся отряд, и хмурый вид шедшей впереди Ручей Звезд, а после и остальных опустил сердце речного кота в самые пятки.
Он тихо застонал себе под нос, а после поднялся навстречу воителям. Ранены, но целы, и белая шерсть ученика бросилась ему в глаза первой.
- Молния! Цел? - беспокойно покружив около подопечного, самец выдохнул, обернувшись к Рыжеушке.
- Уводи котят, - качнув на малышей, у которых уже был миллион вопросов, буро-белый коротко мазнул языком по лбу подруги и вернулся к отряду.
Слушал Ручей Звезд. Кивал, подогреваемый недовольством соплеменников. Морщился, когда Дурман пошел наперекор. Неужели не воспитали, что как лидер сказал, так и будет?
А после...
... после он ахнул и присоединился к общему кличу, поздравляя своего первого ученика, теперь - воителя.
- Молния! Крапина! Ай да молодцы!
И пусть голос звучал с грустинкой, Подберезовик был горд учеником. Обернувшись на обратившуюся к нему дымчатую предводительницу, буро-белый с готовностью поднялся. Он засиделся в лагере, а потому скоренько нашел взглядом Исток.
- Пойдем. Я не думаю, что Шрамовник мог далеко уйти.
И с тяжелым сердцем покинул лагерь.
Опять предки отвернулись от них.

----> за Шрамовником