Впрочем, депрессивными новостями собрание племени не ограничилось.
- Но, несмотря на все происходящее, жизнь идёт вперед. - продолжила Комета после небольшой паузы. - Будущее нашего племени, наше будущее - в лапах наших оруженосцев. И некоторые из них уже доросли до того, чтобы стать воителями сегодня. - проговорила Теневая, слегка склоняя голову набок и вглядываясь в собравшихся под скалой.
- Перчинка. - первой окликнула она ученицу. - Ты много лун упорно трудилась, постигая премудрости воинской жизни, и твое обучение подошло к концу. Перчинка, обещаешь ли ты чтить воинской закон и быть всегда готовой отстоять честь племени и прийти на помощь своим соплеменникам, в любой ситуации? - кошка сделала паузу, чтобы дождаться ответа.
- Тогда с благословение Предков, что дали мне эту власть, я дарую тебе воинское имя. Отныне ты будешь зваться Перечница. Добро пожаловать в ряды воинов племени Теней, Перечница. - по поляне разнеслись радостные выкрики.
- Ломолап, выйди вперед. Ломолап, настал тот день, когда ты научился всему, что мог дать тебе твой наставник. Теперь пришло время начать путь воителя. Клянешься ли ты всегда стоять за племя Теней, быть готовым отдать жизнь за своих соплеменников и следовать воинскому закону? - за вопросом вновь последовала пауза. - В таком случае, властью, данной мне Звездным Племенем, я нарекаю тебя воином. Отныне твоё имя - Бурелом. Носи его с гордостью. - продолжила посвящение Комета.
- Древолап, пришел и твой черед стать воином. Клянешься ли ты быть верным своему клану и готов ли ты защищать его даже ценой собственной жизни? Тогда с благословления Звезд я даю тебе новое имя, отныне ты - Каштан. - ещё один юный воитель принес клятву.
- Соволап, твое обучение тоже окончено. Готов ли ты поклясться в верности этому племени и готовности делать всё для его процветания? Тогда перед лицом Предков я объявляю тебя воином, и твоё имя с этого дня - Сыч.
- Тихолапка. Твое ученичество оканчивается сегодня. Клянешься ли в ты в верности Сумрачному клану и обещаешь ли ты следовать воинскому закону и всегда действовать в интересах племени? Тогда я обьявляю тебя воином и даю тебе новое имя - Эхо. - закончила последнее посвящение предводительница.
Спустившись со скалы, сумрачная сперва дотронулась по очереди дотронулась подбородком до головы каждого из уже бывших оруженосцев - такова была традиция. - Спокойного вам бдения. Не усните. - усмехнувшись, проговорила лидерша, перед тем как отойти к Багрянке.
- Можем выступать. - коротко кивнув, скомандовала черногривая.

→ граница с кланом падающей воды

Отредактировано Комета (13.12.2021 03:24:59)

Яблочница аккуратно присела рядом с Чесноком, с осторожной улыбкой выслушивая его слова.
- Хотелось бы поруководить патрулем хоть раз? – патрулём? Да куда мне… – Да не робей же, не Звездоцапа же увидела в моей морде, – воительница подняла чуть испуганные глаза на кота. Хотелось бы ей?
- Да… – если рядом будет кто-то ещё. – Но мне явно до этого ещё далеко, – и в окончание её слов рядом раздался голос старшего воина. Яблочница инстинктивно чуть сжалась и понурилась.
«Всегда где-то рядом». А на самом деле его ученице очень редко доставалось попасть в его общество.
- Ага, надеюсь только не когда мы на грязном месте задницы морозим... – буркнул Чеснок, и Яблочница, сидевшая достаточно рядом, чтобы это расслышать, в испуге подняла глаза на кота. Как так… старшему… Но увидев некое спокойствие в глазах Чеснока, кошка и сама почувствовала, как волнение отходит, а на морде появляется лёгкая улыбка. Она даже позволила себе бросить взгляд на Кедра: ну, а он что ответит?

- Чеснок, решай кого из этих двоих возьмешь себе в пару по дороге, – о, Предки. Больше чем остаться в паре с наставником, она боялась оказаться с Ибисом. И всё равно, что такое не могло бы произойти. Ну, разве что Чеснок и тут покажет свой характер и выберет Кедра?
- Яблочницу, – это, наверно, и называется «гора с плеч». Воительница покорно поплелась рядом с отрядом, отчаянно пытаясь не смотреть в сторону черногривого друга. Но тот, видимо, был иного мнения.

- Я не бегаю… – неуверенно отозвалась кошка, чувствуя, как всё нутро сжимается от слышимой обиды в голосе Ибиса.
Предки, надо было просто подойти к нему! И объясниться! А она только и делала, что пряталась. Ну почему я такая?
- Прости, – искренне прошептала Яблочница, чувствуя лишь два страха: что он от неё совсем отвернётся, и что он останется.

--> туманный перелесок

— Недостаточно?! — зашипела Мглистая, подскочив от злости.
Может быть, это ты недостаточно времени проводила с собственной дочерью в детской, хотелось выкрикнуть ей, но последние слова матери ударили прямо в больное.
— ...уровня шестилунного котёнка.
То же самое сказал ей Коростель — ей, сбитой с лап его атакой, ей, всего мгновение назад окрылённой радостью от успешного рывка, ей... по-прежнему считавшей себя недостаточно взрослой, не насидевшейся в детской, где ей, будем честны, абсолютно нечего было делать одной. Чего они все хотят от неё, вынужденной взрослеть в одиночестве, от неё, всё ещё котёнка, мечтающего о родительской любви? И главное — какое право имела говорить об этом та, кто и была всему этому виной? та, кто сделал Мглистую такой, какова она есть?
— А что говорит в тебе, мама? — начала Мглистая, готовая прошипеть матери в лицо одно обвинение за другим. Ты вспоминаешь обо мне раз в луну, и то лишь затем, чтобы... готово было сорваться с языка, но её прервали.
Для неё, погружённой в собственную ярость, он подошёл неслышно, вырос за её спиной из ниоткуда, и прежде чем грозовое напряжение над ними взрезал его ледяной голос, Мглистую обдало таким родным теплом, что захотелось упасть в отцовские объятия и уснуть в них до самого утра, чтобы и во сне чувствовать его присутствие, тепло его меха. Словами не передать, как Мглистая радовалась тому, что внешностью пошла в отца, а не в мать и теперь могла по праву гордиться своей пушистой шубкой. Злость отхлынула, и осталось только спокойствие, потому что — Мглистая знала — теперь она под защитой. Так далеко от матери, что Серебрянка не сможет до неё дотянуться.
— Острозуб! — воскликнула кошечка, обернувшись к отцу. Глаза её лучились. — Здравствуй, папа, — прошептала она одними губами, так, чтобы не услышала Серебрянка.
Ей хотелось прижаться к отцу, закутаться в его шерсть, но, как бы Мглистая ни относилась к матери, нежничать с отцом на глазах у Серебрянки было бы низко даже по отношению к ней. Поэтому серая села так, чтобы видеть обоих родителей, обернула лапы хвостом и спокойно ответила:
— Да обычный день. Две боевых тренировки, охота, — говорила она так, будто совсем не устала, но во взгляде, устремлённом на отца, ясно читалось: я ужасно, ужасно устала. какое счастье, что ты пришёл. — А как у тебя дела?
Она была искренне заинтересована. С отцом Мглистой удавалось увидеться не так часто, как ей бы хотелось, и если с матерью кошечка намеренно не искала встречи, то с Острозубом её разлучали его воинские обязанности и её — ученические. Ей хотелось остаться с отцом наедине, и если бы можно было, чтобы он, как раньше, проводил её до палатки, Мглистая не задумываясь переселилась бы обратно в детскую. Но Серебрянка всё ещё была здесь, и, повернувшись к ней, ученица сказала ровно и холодно:
— Если у тебя есть сомнения в моих успехах, спроси о них Коростеля.
Вряд ли мать действительно настолько интересуется её жизнью, чтобы пойти к светлогривому воину. А если пойдёт?.. И от этой мысли Мглистую пробрало холодком. Она не могла сказать, что и впрямь была настолько хороша, насколько ей хотелось казаться, но всё же... Всё же ей хотелось надеяться, что Коростель не из тех, кто будет подставлять своих учеников под удар — но серая уже жалела, что предложила матери такое решение. Успеть бы поговорить с наставником прежде, чем до него доберётся Серебрянка. Хорошо бы предупредить.

--> с каких - то дел (номинально)

Ситуация в лесу последнее время набирало обороты. Таволге, как любительнице лишний раз выбраться в лес и поразмять лапки, удручал факт присутствия опасности в лице вновь обьявившейся Макоши. Ученица была наслышана об этой кошке, но встретиться с ней где - нибудь на границе или хотя бы мельком увидеть вдалеке не представлялось возможности. А может оно и к лучшему.

Лениво плюхнувшись где пришлось, светлая ученица решила заняться умываниями. Порой иногда так мало времени на то, чтобы привести себя в порядок. Обычно она любила устраивать вечерние умывания с сестрой, но та не всегда могла выделить время Таволге ... приходилось справляться самой.

Звук приближающихся шагов заставил Таволгу отвлечься, чуть приподняв взгляд на идущего в ее сторону Елового. Он не смотрел на нее, но лапы его безошибочно двигались точно на нее. Судя по потерянному взгляду и отсутствия какой - либо реакции на впереди возникающее препятствие, оруженосец подсчитала что соплеменник задумался о чем - то. В тот момент как его лапы чуть не оказались на хвосте Сумрачной, котик опомнился и отскочил.

Ученица залилась смехом, наблюдая как увязнувший в снегу Еловый приводил себя в порядок, стряхивая с себя куски снега, — Сезон Голых Деревьев, хоть раз может быть теплым? — ворчал серый, — А ты чего в стороне? Тоже не знаешь чем себя занять?

У нее то как раз было подходящее дело, но представление Еловника заинтересовало ее больше, — Ну, с тренировками сейчас у меня туго. Я ведь совсем скоро стану воительницей, а наставник уже  и не знает чему меня еще можно научить. Можно немного побездельничать, пока дают, — Улыбаясь, протороторила Таволга.

Однако, не смотря на хорошее настроение ученицы, Еловый выглядел как огорченно, даже подавлено. И причину приятель высказал практически сразу, — Яблочница опять куда-то ушла, а меня не взяла… — Его хвост досадно стукнул по сугробу,  — Слышала, какую речь произнесла Комета после собрания? Теперь и выйти нельзя будет, везде опасность в лице Макоши, — после этого серый котик, казалось, раздосадовался еще больше. В его глазах читалась опечаленность, да и сам по себе Еловый не очень тоскрывал свое настроение.

— Да, даже не представляю что я буду делать в лагере все это время. Это же можно умереть со скуки, — Растроенно протянула та, выгибая спину в потягивании, — Но с воителями то нас будут выпускать и к тому - же, совсем близко с лагерем, думаю, тоже можно будет походить. В конце - концов, если мы на немножко улизнем, никто и не заметит. Будто мы на Грязное место сходили, туда и обратно, — Уже выстраивала в своей голове хитрый планы Таволга. Конечно, он а не была врагом для самой себя и не стала бы в одиночку уходить куда - то глубоко вглубь территории ... даже не смотря на то что она уже воин. Но в лагере порой бывает так тесно.

[indent] Серые ушки юнца встрепенулись, всем своим видом пытаясь показать насколько он внимательно слушает слова Таволги. И правда, одна красавица за другой, вскоре покинут ученическую палатку, став воительницами. Вчера это сделала Перечница, теперь предстояло и белоснежной особе — нежнейшему цветку ландыша поднять связку соцветий из-под холодных сугробов, навстречу солнечному теплу.

— Неужто совсем не чему учить?  — удивился Еловый, ему всегда казалось, что наставники до последнего дня посвящения оруженосца в воители способны найти своим подопечным дело, но тут в памяти вспомнилась Яблочница. — Хотя, ты права, особенно учитывая нынешнюю ситуацию в племени…

[indent] Задумчиво протянул оруженосец стряхнув с себя унылый вид. Еловый не знал какую опасность может из себя представлять Макошь, лично с ней не сталкивался, а потому и не страшился случайной встречи с вероятным противником. Поддержка со стороны Таволги поднимала настроение юнца, скрашивая повседневную серость.

[indent] Кивнув, соглашаясь со словами кошки, Еловый демонстративно вздохнул. Это она точно подметила: без дела в лагере Сумрачного племени и умереть со скуки можно было. Но надолго Таволга задерживаться на одном месте явно не намеревалась, уже придумав как размять лапы за стенами лагеря. Навострив уши, кот внимал внимательно, учась на чужих хитростях и подмечая как рассудительно старшая ученица все расставила.

— Как преданные своему племени оруженосцы, мы просто не можем быть не обеспокоены прочностью стен лагеря, — чуть склонившись к уху Таволги, заговорчески заметил Еловый. — Удостовериться в отсутствии дыр наша прямая обязанность, раз дел прямо сейчас нет…

[indent] Между белоснежной кошкой, со снежной мантией, и неусидчивым оруженосцем моментально возникла тонкая нить понимая, не требующая лишних слов. Они оба не желали просиживать свои хвосты в пресном ожидании возвращения наставников, подвергнувшихся дел или же на худой конец, патруля, как оправдание выйти и прогуляться за стены, окружающие лагерь. Так почему бы не воспользоваться всеобщей занятостью, когда никому нет до тебя дела? Серый хвост Елового в воодушевлении обвил лапы, скручиваясь сильнее от нетерпения.

[indent] Где, вы там, приключения? Мой хвост готов, запрыгивайте!

Отредактировано Еловый (18.12.2021 01:26:05)

из неактива.

Листвичке, честно признаться, в лагере ужасно скучно. Ещё оставшаяся теплота ушла без предупреждения, оставив их всех с носом — и девчонка глубоко в сердце обижалась, хоть и понимала всю бессмысленность. Тем не менее, с момента посвящения не прошёл ни один день, когда бы она не распахивала глаза и не неслась наружу, прочь из этой палатки оруженосцев: вдруг сезон Юных Листьев наступил, а его никто не встретил? Так и ушёл, раздосадованный, оскорбленный, одинокий, — в отместку наслал холод пуще прежнего.

Ученице не хотелось в это верить, но, кажется, однажды самым ранним утром это все же произошло, иначе как ещё объяснить такую плохую погоду? Хотелось расплакаться и никуда-никуда не идти, только вот Стрелокрылу свое подавленное настроение не объяснишь; ему, наверное, вообще ничего не объяснишь — только он сам может это делать.

С тихим вздохом, задерживая ледяной ком в горле, Листвичка выходит из тёмной пасти палатки оруженосцев и крутит головой. Подстилка Елового пустовала, и девчонка решила, что наверняка Яблочница сейчас показывает ему какие-нибудь завораживающие трюки или типа того. Наверное, и сам Стрелокрыл сейчас подскочит откуда-нибудь, как оглушающий шар, заставив бурую подпрыгнуть — тело само напрягалось в преддверии разыгравшейся фантазии и фантомной опасности. Но нет — тишина. Только снежок кусает лапы и похрустывает в такт.

«Может, мне стоит самой его поискать...»

У общей кучи воителя не оказалось, зато нашлась пропажа поважнее: Еловый с Таволгой, шушукающиеся друг с другом прямо у стен лагеря. Малышка замерла, чуть склонив голову, и присела у небольшого камня. Долго она наблюдала за этими двумя и пыталась понять, чего же они там делают, пока Таволга не начала лапой отстукивать в ежевичные плети — сбежать хотят! Младшая ученица много раз видела, как такие уловки проворачивали котята в яслях, удирая от взрослых, знала эти шепотки и лукавые взгляды между собой.

И Листвичка почти выдала себя, почти двинулась в их сторону, как вдруг услышала возню из детской. Это и остановило, дёрнуло, заставив развернуться.

«И что я им скажу? Они ведь меня даже слушать наверняка не станут. Дурацкий Еловый! Если тебя там съест дурацкая огромная крыса, то и пускай!»

Но от такой мысли девчонка то ли побагровела от смеси страха и стыда, то ли похолодела.

«Чушь какую думаю!»

— Чужих учеников? Может для тебя она и чужая, но для меня она — дочь. И тебе доброй ночи, Острозуб.
Захлопни пасть.
— Считай ты так действительно, не использовала бы такой предлог только в своих целях, дорогая, — он хочет вмазать ей всем, что только думает о ней, хочет загнать эти мысли в ее глотку, но лишь стискивает клыки. В груди клокочет от ярости, и сколько сдержанности в том шаге, что произносит он это почти не вслух: склоняясь к серому уху, обжигая его пламенным дыханием, вгоняя на мгновение когти в холодную почву, а взгляд — в серебристую шерсть.
Сыграем на публику — не будем устраивать концерты ни перед Мглистой, ни перед иными соплеменниками.
Радость небольшой ученицы заставляет Острозуба все же встрепенуться, отстраниться от бывшей пассии, втянуть воздух глуше, игнорируя всякие иные слова, что только срываются с грязных губ Серебрянки и что такими иголками раздражения вонзаются под темную густую шерсть.
Конечно, он не выцепит эту дрянь в свободное время, чтобы высказать ей все, конечно, она намылится в какой-то патруль и они продолжат избегать друг друга, словно бы ничего не было и нет. Но то и к лучшему. Для него. Для нее. И, может, даже для их дочери.
— Проваливай, Серебрянка, — тебе здесь не рады, — последние слова, что он бросает воительнице, уже не смотря на нее, уже игнорируя одно лишь ее гнусное существование, отравляющее жизнь всему вокруг.
И, всматриваясь в янтарные блестящие глаза дочери, на мгновение лишь Острозуб может позволить себе задуматься о том, как такое дитя могло появиться у них, таких грязных, темных и грешных.
Мглистая была не такой. Воля предков ли, она была светлой.
— Для обычного дня, ты сделала немало, — с легкой усмешкой себе в усы, мимолетно обнажая клыки, мяукает Острозуб, — Не думаешь, что пора отдохнуть?
Может, она и не казалось слишком усталой, но время было точно поздним, и задерживаться еще более пользы бы не принесло.
И почему-то взор все же мельком, даже с каким-то предупреждением на мгновение остановился на Серебрянке, не смог полностью выкинуть ее из картины происходящего, даже если хотелось.
— О моих делах спрашивать нечего: ничего нового, — произносит он, отводя от кошки взгляд, останавливаясь на дочери, мало на деле задумываясь о своем дне, что не выделился и каплей интересности, — Идем-ка лучше в палатку, по пути расскажешь, как прошли твои тренировки.

— Считай ты так действительно, не использовала бы такой предлог только в своих целях, дорогая.

Хоть бывший возлюбленный и старался удержать на своем лице маску невозмутимости, у него это получалось, откровенно говоря, не очень - намного хуже, чем у самой Серебрянки. Ну, либо она просто видела его насквозь. Острозуб сжимал тяжелые лапы в попытке сдержать собственную ярость, в глазах его она видела злобную ненависть. Казалось, еще слово, и этот придурок бросится на воительницу с криками и воплями последней истерички. Душа ее хохотала!

Но на самом то деле, было вовсе не смешно. Когда двое сумрачных принялись мило ворковать друг с другом, ледяное сердце Серебрянки оттаяло под уколом боли. Она почувствовала себя лишней на этом идиотском празднике жизни. Острозуб совершенно, абсолютно не понимал ничего, ни-че-го в воспитании! Он лишь способствовал этому позорищу, и тем не менее никто из этих двоих не осознавал ее благих намерений.

Зеленоглазая открыла было рот, чтобы поставить точку в несостоявшемся разговоре с дочерью, как вдруг заметила метнувшийся вновь на себя взгляд янтарных глаз:
— Проваливай, Серебрянка, — тебе здесь не рады.

Она застыла на месте.

Что?!

Что?..

"Неужели ты настолько... ненавидишь меня? - Серебрянка смотрела Острозубу, кажется, прямо в душу, стараясь разглядеть там ответ на свой вопрос. Эти слова звучали в ее голове, так, будто она произносит их вслух. - Чем я заслужила такое отношение? Чем? Тем, что пытаюсь исправить свои ошибки прошлого?.. Тем, что делаю это, как могу?"

Конечно, ничто и никогда не заставило бы сумрачную сказать это своему призраку любви из прошлого. Никакой силы унижение не заставило бы. Ей лишь стало понятно, что вряд ли когда-то у нее получится что-либо исправить и восстановиться в глазах дочери и... его. Острое жгучая боль подступила к горлу. Он несправедлив. Он глуп, слеп и просто невиданно жесток!

- Даже для тебя это слишком, Острозуб. Не могла и подумать, что ты так низко пал, - с этими словами Серебрянка обратила взор на Мглистую, - Доброй ночи, дочь.

Произнеся это, молодая кошка поднялась со своего места, опустив непривычно себе голову. Не глядя на семью она поспешила удалиться. Не потому, что так ей велел Острозуб, а потому, что ее казалось бы непоколебимая гордость была очень больно задета.

— Если у тебя есть сомнения в моих успехах, спроси о них...

Эти слова звучали глухо и уже где-то далеко позади. "Ну неужели ты настолько глупа, что не понимаешь, что мне плевать на твои тренировки? Мне нужно совсем другое!" На глаза наворачивались слезы. Нельзя, чтобы их кто-то видел. Нельзя, нельзя.

Прочь, прочь, прочь...

-> куда-то на территории Сумрачного племени

Этот день наконец-то настал - и превзошёл все её ожидания. Никакие мечты и сны не шли в сравнение с тревожно-приятным волнением, волнами тепла разливавшимся по лапам. Она явственно чувствовала обращённые со всех сторон взгляды, от которых потрескивала и разве что милостью Звёздного племени не дымилась гладкая серая шерсть, а в ушах в такт быстрому биению сердца пульсировало новое имя - Эхо, Эхо, Эхо.

Она стала полноценной воительницей племени Теней вопреки косым взглядам и недоброму шёпоту, проносившемуся по поляне будто порыв прохладного ветерка, обещающего морозы. Но теперь, стоя под скалой, она с вызовом вглядывалась в соплеменников, словно уверенная, что кто-то захочет оспорить её право спать в воинской палатке и носить это красивое, взрослое имя. Но если кто-то и относился к ней и братьям по-прежнему, с презрением, то он предпочёл молчать - и ничья колкая фраза не омрачила момент, когда отовсюду на неё посыпались поздравления.

Тщательно сдерживая своё довольство, Эхо потёрлась лбом о плечи родителей, млея от знания, что они гордятся ей - что они вырастили достойных воителей Сумрачного племени. Но, тем не менее, ей не хватало ещё одного поздравления, почти такого же важного, как родительское - и она, опьянённая радостью и своим новым статусом, сама направилась к бывшему наставнику. Шестилунная Тихолапка, отлично знавшая отношение Чеснока к полукровкам и намеревавшаяся соблюдать в обучении максимально допустимую дистанцию, которую допускают племенные устои, была бы в ужасе. Но она была двенадцатилунной Эхо - не ровней старшим воителям, но кем-то, стоящим к ним ближе, чем оруженосцы.

- Спасибо, что выучил меня, - она не улыбалась - привычка с тех пор, когда жила уверенностью, что за любую улыбку или смешок будет вынуждена целую луну убираться у старейшин, - но всё-таки в голосе звучали дружелюбные ноты, - я благодарна тебе за все уроки, что помогли мне стать настоящей воительницей, - а теперь отворачивайся и иди назад к семье. Прекрати стоять и ждать ответа, ты уже не обязана зависеть от похвалы. Но лапы отказывались нести её назад к Лютоволку и Багрянке. К счастью, пауза была слишком краткой, чтобы Эхо выглядела глупо, но, судя по всему, до этого было недалеко.

[indent] Целью молодой кошки, бурой змеёй бесшумно выскользнувшей из собственного тёплого и уютного гнёздышка в такую не самую приятную погоду, было даже не зудящее под короткошёрстной шкурой желание в очередной раз зацепиться с кем языками да словесно привычно поцапаться, поэтому, уделив собственному внешнему виду несколько скромных секунд и лишь для собственного некого удовлетворения прилизав особенно торчащие клочки, она тут же засеменила в сторону ежевичного лаза. Честно говоря, в этот самый момент, когда голову занимали не самые ожидаемые и совершенно не желанные мысли как о происходящем во всём лесу, так и в её семье, к которой, впрочем, самка не особо имела хотя бы малейшее отношение, сумрачной вряд ли бы хотелось видеть рядом с собой какую-либо компанию и слушать чей-то жужжащий навязчивым и пчёлами над треугольными ушами голос, поэтому вдруг выросшая спереди фигура родного брата изначально вызвала у самки ощутимую волную раздражения. Шлёпнув тонким, болезненно хлёстким и длинным хвостом по своим худощавым, знакомо для сезона Голых Деревьев впалым бокам и недовольно нахмурившись от неожиданно проснувшегося у Ветрогона стремления создать видимость приятельских отношений с сестрой, воительница выжидающе приподняла бровь и нехотя двинулась следом за широкоплечим соплеменником.

[indent] — Да больно сдалась мне эта молодёжь со своими интрижками, — щелковистым, очевидно пропитанным почти что откровенной брезгливостью и разочарованием одной из собственных дочерей голосочком лишь рыкнула в ответ на безостановочный поток вопросов Соцветие и после резко выдохнула, тут же с безразличием наблюдая за тем, как белёсое облачко пара стремительно таяло. — Одна влюбилась по уши в местного героя сказок старейшин с необсохшим молоком на губах и теперь трясётся как мышь около него и слова связать не может, а вторая завалилась под первого встречного и понадеялась, видимо, быть счастливой. Было бы, чем будоражиться, — эгоистично не понижая своего голоса и совсем не боясь того, что кто-нибудь помимо кота рядом мог бы услышать её не самые лестные слова, продолжила бурая и насмешливо осклабилась. — А что, Ветрогон? Хочешь сыграть в хорошего родственничка?